Отбор. Вне конкурса

Император ищет себе невесту! Ах да, это уже где-то было. Но что поделать, если императоры — народ любвеобильный и придирчивый и предпочитают выбирать себе пару исключительно посредством конкурса?

Ну а для меня это удачный повод для того, чтобы попасть во дворец. Нет, ни в каком отборе я участвовать не собираюсь. Правда, окружающим об этом знать совершенно не обязательно.

Теперь самое главное — не привлечь к себе ненужного внимания императора. Иначе он непременно задастся вопросом, с чего вдруг одна из претенденток на его сердце возомнила себя вне конкурса.

Отбор. Вне конкурса

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава десятая

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Эпилог

Отбор. Вне конкурса

Елена Малиновская 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

— Ты с ума сошла!

Гневный голос отца громыхал над моей повинно склоненной головой. Я всем своим видом старательно выражала раскаяние, не забывая при этом быстро орудовать ложкой.

Как говорится, скандал скандалом, а про обед забывать не стоит. Тем более знаю я характер отца. Сейчас не менее часа будет читать мне нотации. Так и с голода умереть недолго.

— Ты позор нашей семьи! — продолжил бушевать отец. — Проклятье на мои седины! Горе нашего рода!

Я аж замерла от неожиданности, в очередной раз не донеся ложку до рта.

Горе нашего рода? Это что-то новенькое. О каком роде, интересно, говорит отец? Насколько я помню, он младший сын городского писаря и сам пошел по его стопам. Целыми днями просиживает штаны в архиве, выписывая сотни справок в день. А мать за свою жизнь не проработала и дня, воспитывая многочисленное потомство.

В общем, семейство у нас было большим и дружным, но на гордое название «рода» ну никак не тянуло.

Правда, сказать об этом отцу сейчас — значит, лишь подкинуть дров в огонь его ярости, который и без того пылает жарко. Даже слишком жарко по моему мнению.

Поэтому, наученная прежним горьким опытом, я вновь вернулась к жадному поглощению еды. Ух, как проголодалась-то! С утра маковой росинки во рту не было. Ушла я из дома на рассвете, а вернулась поздним вечером, пробегав весь день по делам. Можно, конечно, было бы заглянуть в какую-нибудь забегаловку, но, увы, лишних денег у меня не было даже на чашку кофе.

— Я запрещаю тебе это! — Отец саданул кулаком по столу, да так, что едва не опрокинул сковородку с жареной картошкой, щедро приправленной молодой зеленью. — Слышишь? Даже не думай об этом, Шиара. Если ты так поступишь, то я отрекусь от тебя навсегда.

Я скептически хмыкнула. Свежо преданье, да верится с трудом. Интересно, сколько раз за последний год отец отрекался от меня? Вообще-то, это была его самая любимая угроза, которую он применял при малейшей моей провинности. Сколько раз я слышала ее за прошедший год? И не подсчитаешь сразу.

— Ты только подумай, как отреагируют наши знакомые, когда узнают про это? — Отец, устав возвышаться над моей головой, все-таки опустился на стул. Печально продолжил: — А какие слухи пойдут! Нет, Шиара, это совершенно исключено.

Я взяла хлеб и принялась вычищать дно тарелки от жирного соуса. Ну, мама, теперь твой выход.

— Собственно, а почему ты против, Арчи? — как и следовало ожидать, тут же подала голос матушка, почувствовав, что пыл отца пошел на спад.

— Как это — почему я против? — предсказуемо взвился со своего места отец, как будто его оса ужалила в мягкое место. — Ирия, неужели ты не понимаешь очевидных вещей? Наша дочь, наша умница и гордость, решила участвовать в отборе невест для императора! Да этим она ставит себя на одну ступень с продажными девками!

— Арчи, цыц! — строго шикнула на него мать и глазами показала на младших детей, которые сидели за столом и с превеликим интересом слушали перебранку.

Да, семейство у нас без преувеличения было большим. Три дочери, из которых я являлась старшей. Два брата. Пять детей — это достаточно много для семьи, в которой работает только отец, да и тот получает более чем скромное жалование.

Нет, мы не голодали, конечно. Но во всем остальном приходилось ужиматься, и ужиматься сильно. И в основном мои родители экономили на одежде и обуви. Благо, что сердобольные соседи всегда были рады отдать нам вещи, из которых выросли их дети. А искусством шитья моя мать владела, пожалуй, в совершенстве.

Однако это не отменяло того факта, что к своим восемнадцати годам у меня не было желания сильнее, чем обзавестись новым платьем. Действительно новым, которое никто до меня не носил. Про обувь и говорить нечего.

Вот поэтому я все свои силы положила на учебу. Умному человеку легко выбиться в люди. А умному магу это сделать еще проще.

Да, у меня имелись кое-какие колдовские способности, о чем знала, пожалуй, вся округа. Уж больно мои родители любили почесать языками со знакомыми и друзьями. Но я прекрасно осознавала, что без дальнейшего обучения мой дар не получит необходимого развития. Ну, умею я видеть прошлое предметов. Дай мне в руки любое украшение — и я без проблем расскажу, кому оно принадлежало прежде. А если напрягусь, то даже почувствую кое-какие мысли бывшего хозяина. Но я не умела контролировать свои способности. Иногда они проявлялись резко и остро, подобно вспышке. Иногда дар молчал несмотря на все мои старания, что приводило к насмешкам со стороны очередных проверяющих из числа соседей.

Больше всего на свете я мечтала поступить в Имперскую академию магии. И я была уверена, что пройду испытания. Оставалось дело за малым…

— Шиара, и в самом деле, а зачем тебе участвовать в этом? — мягко спросила меня мама. — Я думала, ты хочешь учиться.

— В том-то и дело, что хочу, — спокойно ответила я.

— Так учись! — взвыл отец. — Кто тебе мешает? Какого демона ты забыла на этом отборе?

— Если ты не будешь перебивать, то я все объясню, — заверила я отца. Позволила себе слабую усмешку, добавив: — Прости, папа, но перекричать тебя я при всем желании не сумею.

— И ничего я не кричу, — недовольно буркнул тот, но голос благоразумно понизил. — Просто возмущаюсь.

— Арчи, давай просто выслушаем дочь, — мудро предложила матушка.

Отец сделал неопределенный жест рукой и принялся вяло ковыряться ложкой в своей безнадежно остывшей порции картошки, к которой пока так и не прикоснулся.

— Как вы прекрасно знаете, я хочу поступить в академию, — начала я. — И о никаком замужестве в ближайшие годы даже не помышляю.

Трикси и Пенни, мои младшие сестры-близняшки десяти лет, дружно прыснули со смеху. Я украдкой пригрозила им кулаком и грозно посмотрела на братьев.

Те отчаянно скучали за столом, по всей видимости, выжидая любого удобного случая, чтобы сбежать. Еще бы, ужин они уже съели, а на добавку рассчитывать не приходилось. На сковородке к этому моменту не осталось даже пригоревших шкварок. А участие в так называемом семейном совете их явно не прельщало. И их можно понять. Хенну пятнадцать, Рейну — тринадцать. В этом возрасте у любого обычного мальчишки своих тайных грехов хватает, поэтому переживать о репутации сестры они точно не будут.

— Сегодня я ознакомилась со списком экзаменов, необходимых сдать при поступлении, — продолжила я, убедившись, что со стороны Хенна и Рейна мне не грозит опасность быть перебитой на полуслове. — И последним пунктом числится сдача и защита реферата по истории развития колдовской науки в нашей стране и сопредельных государствах.