Страница 13 из 18
- Заткнись!
Хасла подняли с земли и грубо встряхнули. Перед глазами появилась перекошенная физиономия его лучшего друга.
- Друг рассудит, кто ты такой, - злобно проговорил Эрли, брызжа Хаслу в лицо слюной, - Эзмел пообещал его вызвать. А когда он придёт, вам всем, ублюдкам, конец! Шевелись, сукин сын!
Абсолютно поражённый таким приёмом от друга, онемевший и вконец отупевший от происходящего Хасл принялся переставлять ноющие ноги, но Эрли, видимо, решил, что его ходьба недостаточно быстрая, и начал подгонять его увесистыми тычками в спину. Рядом суетился один из каменщиков, вооружённый ножом и коротким копьём. Он всё бормотал, что это же Хасл, вот он, Эрли, Хасл, живой и здоровый, и одежда у него нормальная, не разорванная, и мертвечиной от него не пахнет, только кровью, потом и грязью, и разговаривает этот Хасл по-человечески, а не шипит и не харкает кровью. Но Эрли, кажется, был непреклонен.
- Может, мне кто-нибудь скажет, что происходит? - спросил охотник, собравшись, наконец, с мыслями. - Почему вы меня связали?
- Я же говорю, что это Хасл! - обрадованно произнёс каменщик, Нерек.
- Да, это я, Хасл! Эрли, Нерек, неужели вы не видите?
- Не говори с ним, - резко сказал Эрли. - Может, это оборотень.
- То чужак, то оборотень, - пробурчал каменщик, вытирая нос рукавом. - Не слишком ли много?
- А четыре трупа и один пропавший за одни сутки - не слишком много?
- Четыре трупа? - переспросил Хасл, понимая, что к пропавшим Эрли относит его самого. - Кераг, чужак, Зерв. Кто четвёртый? Кто ещё погиб?
- Не погиб, а убили.
- Не разговаривай с ним! - рявкнул Эрли. - Он заморочит тебе голову!
Но Нерек покачал головой и непреклонно продолжил:
- Кто-то убил Жерева, когда чужак утащил тебя к Серому Зверю. Мы слышали лишь, как он принялся смеяться и звать Керага, а когда поняли, что что-то не так, он уже был мёртв. Какая-то вонючая тварь в жутких лохмотьях резала длинным ножом ему брюхо. А когда мы напали на это, то оно зашипело так, что Эзмел потерял сознание, а другие разбежались. Но тело Жерева оно всё же бросило.
- А когда старик пришёл в себя, он сказал, что позовёт Друга, - злорадно сказал Эрли. - Так что тебе крышка, оборотень!
- Я не оборотень.
- Да ладно? А как же ты тогда прикинулся Керагом?
- Я не прикидывался. Я был с чёрным чужаком у Серого Зверя. Я договорился с ним, чтобы он никого не трогая ушёл прочь, а мы зажили как прежде.
- Не дури мне голову! Серый Зверь убивает любого, кого коснётся!
- Не любого. Тот, кто обладает даром Друга, остаётся жив.
- Ты слышишь, Эрли? Я же говорил тебе, что это наш Хасл!
- Дерьмо это, а не наш Хасл. Он дурит тебе голову, придурок. А ты, урод, если ещё хоть слово скажешь, я отрежу тебе язык. Это и к тебе относится, Нерек!
Хасл попытался пожать плечами, но получил лишь очередной тумак между лопаток. Остаток пути до разрушенной фермы они прошли молча.
Их встретили семь помятых и смертельно уставших живых и два трупа. Закутанный в окровавленный плащ Жерев лежал поодаль, его тело ещё сохраняло в себе какое-то подобие человеческой фигуры, но куда больше походило на куль с мясом. Чужак же, которого, видимо, зачем-то вытаскивали из неглубокой ямы, что успел вырыть могильщик ночью, куда больше чем лесоруб походил на человека, как бы странно это не звучало. Часть внутренних органов выпала из живота, части не хватало, размозжённое лицо... Окоченевшее тело валялось на боку, из ямы торчала одна нога, часть туловища и голова. И всё равно как будто у него с Хаслом куда больше общего, чем с Жеревом. Возможно, дело в том, что сам охотник впервые увидел в убитом чужаке обычного человека.
Их встретили приглушёнными возгласами и шёпотом. Больше удивлённым, чем обрадованным, но охотнику на это было плевать, он просто радовался тому, что видел людей.
- Нужно присыпать его землёй, иначе второй чужак разозлится ещё больше, - неожиданно для себя сказал он.
На его слова никто не обратил внимания.
- Где вы его нашли? - резко спросил Эзмел.
- На границе владений Серого Зверя, - отозвался Эрли. - Стоял на коленях и бормотал какие-то заклинания.
- Похож на Хасла, - высказался кто-то.
- Я и есть Хасл.
- Не слушайте его, - рыкнул старый рыбак. - Пусть с ним разбирается Друг. Я вызову его сегодня же после обеда, когда все мы поспим и приведём себя в порядок перед его прибытием. Когда он придёт, всё изменится, я обещаю. Никто больше не умрёт.
Хасл без удивления отметил, что Эзмел старается придать голосу больше уверенности, но выходило у него плохо. Кажется, старик и сам не слишком-то верил своим словам.
- Нужно забрать Жерева, - сказал охотник. - Иначе мы найдём его тело без желудка и кишок, когда вернёмся. И закопайте чужака, иначе он разозлится.
- Кто - он? - раздражённо спросил Эрли.
- Могильщик, - ответил Хасл так, будто это что-то значило для людей. Его снова начала бить нервная дрожь. Если бы не Эрли, он упал бы, и охотник был благодарен другу за эту пусть и невольную, но помощь.
Эзмел долго посмотрел в глаза молодому охотнику, но тому в этот момент было плевать на всё.
- Мы заберём обоих, чтобы показать Другу, - сказал старый рыбак. - Эрли отпусти его, пусть полежит. Хасл это или нет, ему нужно спать.
Охотник благодарно кивнул и, улёгшись на траву, мгновенно уснул. К счастью, на этот раз ему не снились никакие жуткие голоса. Он, лёжа на боку, качался на плоту посреди озера, а Мирека, лежащая рядом, держала его за руки так крепко, что он понял - их любовь навсегда.
Глава пятая. Два беглеца
Карг по прозвищу Шрам ещё раз проверил дорожную сумку. Вроде бы всё на месте. Нож, подвешенный к поясу за спиной, тоже всегда наготове.
- Зачем тебе нож? - хмыкнул Седой. - Ты же не на разбой собрался, а за жалованием.
- Единственное, в чём я уверен, когда иду к обычным людям, так это то, что они не очень хотят расставаться со своими деньгами. Особенно, если имеют дело с пришлым могильщиком.
- Да-да, - кивнул Велион, демонстрируя товарищам дорогое на вид лезвие, - я без своего друга тоже никуда. К тому же, я собираюсь смотать удочки сразу после выплаты.
- Я тоже, - сказал Карг, почёсывая шрам на подбородке. На самом деле он не собирался сваливать отсюда так рано, но Велион был дельным парнем, и уж лучше идти с ним, чем оставаться с недоумком Седым.
- А я останусь, - самодовольно заявил Седой. - Еда, выпивка, крыша над головой, девки раз в неделю...
- И слишком мало монет в руках, - закончил за него Шрам. - Нет, это дерьмо не по мне. Лучше поголодать в дороге, но вытащить нормальный хабар, а не маяться месяцы с этими железяками.
Велион молча кивнул, поддерживая брата по цеху. Шрамолицый могильщик осклабился.
Зато в их руках за последние пару месяцев перебывало очень много металла куда менее благородного, чем даже медь. Он с двумя товарищами таскал из Крозунга ржавое железо.
Крозунг был хоженым-перехоженным могильником ещё, наверное, во времена, когда никто из этой троицы не родился, о чём Каргу напоминали груды относительно свежих костей каждый проклятый день из последних восьми с половиной недель. Всё более или менее неподдающееся ржавчине, все произведения искусства, всю одежду, посуду и даже всё, что отрывалось, отдиралось и отколупывалось (и на первый взгляд имело хоть какую-то ценность), из мёртвого города уже вынесли. Такое уж место - Крозунг когда-то представлял собой один из мощнейших центров торговли с четырьмя рынками, вокруг построилось достаточно деревень и городков поменьше, которые война затронула не сильно, а дороги, ведущие в когда-то процветающий город, не затронула практически совсем, поэтому-то народ обитал здесь с самого послевоенного времени. Сюда, должно быть, тянулись и первые могильщики.
В общем, на первый взгляд в Крозунге делать было совершенно нечего. Но Карг туда забрёл в поисках перекупщиков, готовых торговать даже с могильщиком, а, забредя, остался. Во-первых, денег он выручил слишком мало, и возникла необходимость крепко подумать в какой могильник идти дальше. Во-вторых, пара встреченных коллег сделала ему предложение, от которого было слишком сложно отказаться - у города построили целую череду кузниц, но старое месторождение на местных болотах в конец оскудело, и кузнецы решили добывать железо в могильнике, где, по словам прохожих могильщиков, этого добра доставало. Сельскохозяйственная утварь, оружие, доспехи - в переплавку годилось всё. Никакого риска, могильник ведь исхожен вдоль и поперёк. Обычному зеваке, конечно, соваться туда не следовало (и местный главный кузнец понял это достаточно быстро, ему хватило двух мёртвых подмастерьев), но тёртый могильщик чувствовал себя там безопасней, чем на оживлённом тракте. Оплата - еда, крыша над головой и две кроны в месяц. Отличная сделка.