Смерть и побрякушки

- Не понимаю, почему детям какие-то особые привилегии! - неожиданно разозлилась Алла. Похоже, слова Гориллыча задели что-то очень личное, - Дети, особенно вот такие маленькие - вообще ничто и никто! У них нет прошлого, они не осознают настоящее и не мечтают о будущем. Ни мыслей, ни надежд, ни желаний - червяки, бессмысленные куски мяса. Почему же их все жалеют, суетятся? Сочувствовать надо обделенным взрослым, каждый взрослый человек - это целый мир!

- То есть вам надо сочувствовать, - уточнила Марина.

- Спасибо, Марина Сергеевна, но от вас мне нужно не сочувствие, а деньги вашего подопечного.

- Знаете, Алла Викторовна, дети действительно мало что могут. Поэтому они беспомощны и целиком зависят от сильных взрослых: хочешь, мучай его, а хочешь, люби и оберегай. Их беззащитность - наше зеркало, что есть, то и отразится, - Марина повернулась к Гориллычу и слегка принужденно улыбнулась. Пусть он убийца ее сестры, но сейчас это единственный человек, благожелательный к Сашке, - Спасибо за предложение, но малышам совсем горячее нельзя, они его еще пить не умеют.

- Гляди. Если чего другое надо, скажи, - прогудел Гориллыч и снова застыл изваянием.

- Не могу слушать сопливую чушь! - фыркнула Алла, - Хоть бы уже позвонили! Марина Сергеевна, если вы посмели солгать, я сделаю с мальчишкой такое, что вам и не снилось! И плевать, какой я отражусь в этом вашем зеркале!

- Десяти минут не прошло! - возмутилась Марина, - Банк, между прочим, на другом конце города! Еще и очередь может быть. Подождите.

- Ненавижу ждать, - Алла резко вскочила, возбужденно заметалась из стороны в сторону. Напуганный Сашка немедленно заплакал.

- Вы не могли бы заткнуть вашего пискуна? - тяжело дышащая Алла гневно уставилась на малыша, - Его вопли меня бесят!

- Он маленький и я не могу ему ничего объяснить, - Марина встала напротив Аллы, - Разрешите я одену его и посажу на балконе, там он не будет вас раздражать.

Алла хмыкнула.

- Считаете, он недостаточно насиделся?

- На балконе он в большей безопасности, чем рядом с вами, - решительно заявила Марина.

Алла покачала головой, потом прислушалась к Сашкиному хныканью и кивнула.

- Уберите его отсюда, а то у меня руки чешутся свернуть ему шею. А это было бы преждевременно.

- Немедленно прекрати ныть, - строго сказала Марина, пакуя Сашку в теплые штанишки, - Поиграй снаружи, надо воздухом подышать.

Предложение поиграть нисколько не утешило Сашку, возвращаться на балкон ему явно не хотелось. Губа медленно выпятилась в положение "на плач", а глаза налились влагой.

- Вот только попробуй, - пригрозила Марина, - Дружить с тобой не буду.

Жалобно поглядев на неумолимую взрослую, Сашка прибег к последнему аргументу:

- Кушать!

- Господи! - Марина отчаянно вскинула руки к щекам, - Конечно, ты же у меня с утра не кормленный!

Она растерянно огляделась, шагнула было в прихожую:

- Куда это вы собрались? - неприятным голосом поинтересовалась Алла.

- У меня в кармане куртки вафля.

- Сядьте!

- Ребенок голодный, по вашей милости он остался без обеда!

- По моей милости он может остаться и без более существенных вещей. Сядьте, я сказала!

Марина испуганно плюхнулась на диван. Адвокатесса коротко кивнула дыроглазому:

- Пойди принеси. И посмотри, нет ли в куртке еще чего-нибудь, кроме вафель.

Дыроглазый радостно нырнул в темноту коридора. Через минуту оттуда уже доносилось азартное сопение и шорох, будто гигантский еж шуршал газетами. Подождав немного, Марина поинтересовалась:

- Он что, печет там эти вафли? Ребенок, между прочим, одетый стоит, вспотеет и простудится.

Алла раздраженно глянула на Гориллыча, тот тоже нырнул в коридор, через минуту вернулся с вафлями, дыроглазым и Марининой курткой.

- Вот! - торжествующе заявил дыроглазый, вываливая перед Аллой кучку мелочи, смятых талонов и конфетных оберток, - А больше ничего не было! - и в доказательство сунул Маринину куртку начальнице под нос.

- Ты зачем подкладку выдрал? - тоскливо поинтересовалась Алла.

- Так посмотреть же! Вдруг чего!

- Станковый пулемет в кармане не ношу, - сухо бросила Марина и накинув на плечи свою изувеченную собственность, повела Сашку к балкону.

- Веди себя хорошо, - наказала она, вручая малышу вафли и машинку. Сашка трагически глядел на нее, здоровенная, как горошина слезища медленно ползла по щеке, а следом уже выстраивалась очередь соленых подружек. Не выдержав, Марина присела на корточки и крепко прижала мальчишку к себе. Молодым бычком выставив лобик, Сашка тихонько боднул ее в плечо, удовлетворенно вздохнул и затих. Неуклюжие от рукавов и варежек ручонки обхватили Марину за плечи.

- Заканчивайте с нежностями и вернитесь в комнату, Марина Сергеевна! - Алла на мгновение выглянула на балкон и тут же зябко отпрянула.

Марина напоследок крепко сжала малыша, ухватила его за отвороты капюшона, крепко расцеловала в победно торчащие щеки, и подсунув ему под попу маленькую табуреточку, вышла. За дверью немедленно разразился плач.

- Он постоянно так вопит? - морщась, спросила Алла.

- Он еще не умеет по-другому показывать недовольство. Несмотря на возраст, у него все таки есть свои желания, просто меньше возможностей их выразить.

- Мы не будем сейчас обсуждать детскую психологию, - оборвала ее Алла и вновь нервно заходила из угла в угол.

Глава 33

В комнате воцарилась тишина, даже плач на балконе затих. Марина нервно косилась на оконное стекло: балконная ограда высокая и сплошная, но все таки не дай бог Сашка вывалиться. Она хотела поднять закрывающие окна плотные жалюзи, но потом передумала. Алла сновала по комнате все быстрее и быстрее, с перекошенных губ срывались невнятные ругательства. Нет, лучше уж не напоминать ей о ребенке. Чем дальше Сашка от гангстерши, тем ему безопаснее.

Мелодичное треньканье мобилки застало Аллу посреди комнаты. Адвокатесса застыла, помотала головой, напомнив осаженную на скаку лошадь, и не отрывая глаз от Марины, ухватила надрывающуюся трубку и бешено рявкнула:

- Да!

Далекий голос пойманной мухой шуршал в мембране. Марина с изумлением наблюдала, как слушая своего собеседника, Алла становится все спокойнее и спокойнее. Наконец, она захлопнула мобильник и не обращая внимания на его трезвон, отбросила в сторону. От недавнего волнения не осталось и следа, адвокатесса улыбнулась Марине сдержанно и почти ласково:

- А вы, оказывается, врушка, Марина Сергеевна!

- Так ведь не идиотка, Алла Викторовна! - так же ласково пропела Марина.

Алла на секунду смутилась, она явно ждала другой реакции.

- Что вы имеете в виду? - сухо поинтересовалась она.

- Думаете, я не понимаю, что Сашка жив только пока деньги у меня? - вопросом на вопрос ответила Марина, - Стоит мне их отдать, вы тут же убьете нас обоих.

- Я убью вас, если не отдадите, - процедила Алла.

- И останетесь на бобах. Думаете, ваш высокопоставленный заказчик станет платить за пресс-концерн, который больше похож на ободранную тушку? Мне даже кажется, он может не поверить в происки предыдущих владельцев, а посчитает, что вы хотите его надуть.

Судя по враз закаменевшему лицу Аллы, Марина попала в точку.

- Нет уж, Алла Викторовна, денежки вы получите только если я буду абсолютно уверена, что ни Сашке, ни мне ничего не угрожает. Конечно, живые свидетели - страшная недоработка, но придется смириться. Нельзя иметь все удовольствия сразу.

- Интересно, долго ли продержится ваше нахальство, если сейчас я велю пытать поганого щенка! Вы ведь его любите, стоит пару раз пройтись ему ножом поперек личика, и отдадите все как миленькая!

- Не отдам! - смертельно бледная Марина старалась не отводить глаз от испытующего взора гангстерши, - Что бы вы не вытворяли, не отдам! Вы правы, я его очень люблю! Только любовь моя разумная. Порезы можно вылечить, а вот смерть не лечиться. Если хотите получить деньги, отпустите нас. Все спрятанное Павлом я вам отдам. Постепенно, малыми партиями. Пока вы будете ждать, мы с Сашкой уедем и я постараюсь забраться так далеко, чтобы вы нас не нашли. Да, еще я хочу ваше собственноручное признание в организации убийства Севастьяновых. Передам его на хранение - на случай, если вы все таки решитесь нас искать.