Страница 51 из 71
Марина остановилась у входа.
- Здесь, - кивнул Кирилл и взялся за ручку. Нетерпеливо обернулся, - Что с тобой?
Она зябко повела плечами, неуверенно затопталась на месте.
- Что-что! Боюсь я.
Он вернулся, взял ее за плечи, заглянул в глаза:
- Мариш! Бешенных собак не боялась, отечественных убийц не испугалась, а тихого законопослушного австрийца вдруг боишься?
- Да-а, - всхлипнула она и уткнулась лбом в его плечо, - А если мы ошиблись и у него ничего нет? Или вдруг он мошенник и откажется отдавать драгоценности? Эдичкин папа Сашку живьем съест.
- Есть только один способ успокоиться, - рассудительно сказал Кирилл и обняв ее, повел ко входу.
Старинный колокольчик звякнул над дверью и тут же две супер-современные видеокамеры уперли в них свои объективы.
Навстречу им, лучась любезной улыбкой, поднялся высокий бородатый парень в джинсах и свитере. Присмотревшись, Марина поняла, что парень не столь уж и молод, ему хорошо перевалило за пятьдесят. Эдакий хипарь, состарившийся, посолидневший и обуржуазившийся, сохранивший от бурной юности лишь форму одежды да стянутые в конский хвост длинные волосы. Кирилл и старый хиппи заговорили по-немецки, из их разговора Марине было понятно только одно имя - Павел Севастьянов. Марина следила как с лица хозяина сползает приветливая улыбка и его реплики становятся короткими и отрывистыми, словно команды немецких офицеров в старых военных фильмах.
Кирилл вытащил из кармана паспорт.
- Он просит показать документы.
Мгновенный укол испуга - уж не оставила ли она документы у Катьки дома - покопавшись в сумочке, Марина протянула хиппарю свой паспорт.
Тот вытащил пульт дистанционного управления, нажал кнопку - за их спинами со зловещим металлическим лязгом защелкнулся дверной запор. "В случае чего и не сбежишь" - поежилась Марина. Напоминание, что они пришли за своей собственностью и вовсе не собираются отсюда бежать, почему-то не успокаивало.
Тем временем старый хиппи разложил перед собой оба паспорта, вытащил из ящика стола записную книжку и начал старательно что-то сличать, кажется, фамилии. Затем спрятал книжку и столь же тщательно, по много раз переводя взор с фотографий на их лица, принялся сравнивать карточки со стоящими перед ним оригиналами. Наконец удовлетворенно кивнул, вернул им паспорта, поднялся и ушел.
- Он через заднюю дверь не сбежит? - напряженным шепотом поинтересовалась Марина.
- Ага, и все это тебе оставит. Как компенсацию, - Кирилл широким жестом очертил внутренности ювелирного магазина. Лишь теперь Марина сообразила, что стоит в окружении изящных, похожих на кристаллы витрин, в недрах которых сверкают, переливаются, нежно мерцают десятки драгоценных камней. Голубые, золотистые, розовые, алые и бледно-прозрачные камни трепетали живым, искушающим блеском, зовя и притягивая, и Марине стало невыносимо стыдно.
Пашка в своем письме был прав, абсолютно. Только такая засушенная вобла как она могла стоять здесь, не видя и не осознавая окружающего великолепия. Вот Алена и впрямь позабыла бы обо всем - долге, ребенке, опасности - она бы бегала от витрины к витрине, не оставляя хиппарю-хозяину времени на сверку паспортов, а заставляя его мотаться следом: доставая, подавая и помогая примерять. Потому что Алена была настоящей женщиной, до мозга костей. И нечего удивляться, что Пашка ушел к Алене. И Кирилл бы тоже принадлежал ей, если бы...
Вернувшийся из глубин магазина хозяин прервал поток ее уничижительных мыслей. В руках он почтительно нес увесистый кожаный мешочек. Хиппарь растянул тугие завязки и даже не высыпал, а словно бы вылил на стойку сверкающий ручеек драгоценных камней. Не удержавшись, Марина восторженно ахнула.
Кирилл коротко скомандовал что-то по-немецки и требовательно протянул руку. Ювелир пожал плечами, пододвинул ему микроскоп. Кирилл повернул к себе лампу и умелым движением закрепив в штативе маленький изумрудик, принялся сосредоточенно его разглядывать. Потом пришел черед рубина, затем сапфира, двух довольно крупных бриллиантов. Когда непроверенным остался последний камешек - изящно граненый золотистый топаз, Марина нервно потеребила своего спутника за рукав.
- Я, конечно, не профессионал, так, знания в рамках специализированного курса, - сказал он в ответ на ее молчаливый вопрос, - Но, похоже, все камни настоящие. Только общая стоимость у меня немножко не сходится, - он бросил резкую фразу на немецком.
Ювелир, у которого после Кирилловых упражнений с микроскопом явно прибавилось уважения к посетителям, словно извиняясь, развел руками и принялся что-то втолковывать.
Выслушав его, Кирилл сообщил:
- Говорит, четыре камня остались у него в качестве комиссионных. Предлагаю не спорить, даже если мужик прихватил больше, чем ему положено. Перевозка драгоценностей через границу - чистая нелегальщина, не хватало, чтобы он на нас донес.
- Как скажешь, - покладисто согласилась Марина, - Без тебя мне вообще могли подсунуть любую подделку. Хорошо, что ты со мной!
- Только из-за камней хорошо? - усмехнулся Кирилл, но чувствовалось - польщен.
Он ссыпал камни в мешочек и поднялся:
- Пойдем?
Марина обвела тоскливым взором царящее вокруг великолепие. Над витринами трепетали огоньки нестерпимого искушения, зовя, маня - ну подойди же, взгляни, потрогай.
Хозяин перехватил ее взгляд и улыбнулся в ответ мудрой всепонимающей улыбкой то ли ангела-искусителя, то ли демона-утешителя.
И Марина поняла, что не в силах просто так уйти отсюда. Пусть она никогда не была красавицей, как Аленка, пусть за последний месяц ее окончательно замордовали семья, работа, и нескончаемая схватка с убийцами, но острые грани драгоценных камней вонзились в душу рыболовными крючками и вытащили таки на поверхность Марину-Женщину.
Эта женщина наугад ткнула пальцем в витрину и властно потребовала:
- Покажите!
- О, мадам непременно понравиться! - почуяв клиентку, ювелир моментально перешел на английский с добавлением ломанных русских слов. На витрину лег ящик, заполненный странными мелкими деталями. В ответ на Маринин недоуменный взгляд ювелир пояснил:
- Новое течение, мадам. Каждая клиентка может сконструировать украшение по своему вкусу. Здесь различные детали: камни, крепления, варианты оправ. Вы выбираете, что бы хотели, а я на ваших глазах собираю колье или диадему. Или что вам угодно.
Глаза Марины жадно блеснули, она почувствовала как в груди вспыхивает острый, почти сексуальный жар. Создать украшение самой! Любой каприз, любая фантазия!
- А это что?
- Черное дерево, мадам. Можно делать вставки в оправу, а можно обрамлять камень только им.
- Деревом?
-Да-да, мадам! Сейчас очень модно. Выглядит оригинально и прекрасно сочетается и с камнями и с металлом, - ювелир вооружился крохотными щипчиками и вопросительно уставился на Марину, - Итак, мадам?
Она окинула взглядом раскинутое перед ней многообразие, вдохнула, словно собралась прыгать с обрыва в реку и ткнула пальцем в громадный сияющий рубин:
- Вот этот - в ту розеточку! А теперь еще один и на самую толстую золотую цепочку, - она повесила получившееся украшение себе на шею, глянула в зеркало и ощутила как щеки вспыхивают лихорадочным румянцем, - Те три бриллианта! И изумруды - оба! Сапфир сюда, жемчуг... И еще... Тот, тот и тот. Здесь длиннее! Больше, еще больше! Еще!
Смешок за спиной был тих, но холоден, словно за шиворот кинули маленькую скользкую льдинку. Марина остановилась, зажатый в пальцах крупный аквамарин упал на прилавок. Она медленно повернулась к зеркалу и уставилась на свое отражение.
Чешуйчатый панцирь из золота и ярких камней закрывал ее плечи и грудь, нити блестящих цепочек путались в ворсе свитера. Она была похожа на языческого идола, которого рехнувшиеся жрецы засунули в демократичные джинсы. И одновременно - на простоватую сельскую деваху, любительницу рыночных шмоток "с блеском".
Марина внимательно оглядела открывшееся ей великолепие, потом тихонько хмыкнула и, наконец, захохотала в голос. Наверченные на нее камни и цепочки дробно застучали друг о друга.