Смерть и побрякушки

- Я так рад, что вам понравилось. Я всегда знал, что могу серьезно изменить деятельность нашего концерна, - лица сидящих за столом из мрачных превратились в похоронные. Ничего не замечающий Эдик в порыве искренних чувств прижал холеные руки к груди, - Должен сказать, покойный Павел Афанасьевич не ценил моих идей...

- О мертвых или ничего, или хорошее, - отрезала сидящая в конце стола женщина.

- Так он как раз сказал хорошее, - незнакомый женский голос заставил всех обернуться к двери, - Вот если бы ляпнул, что Пашка слушался каждого его слова... Это ж все равно, что обвинить покойника в полном дебилизме!

- Вы, милочка, что здесь делаете? - стараясь казаться грозным, рявкнул Эдик, - Врач нам, собственно говоря, не нужен, у нас все здоровы.

- А я, собственно говоря, не врач, - снимая белый халат, Марина вошла в комнату. Краем глаза проверила костюм. После скачек верхом на скорой помощи всего можно ожидать. Нет, все в порядке, блузка не выбилась, юбка не перекосилась. Кажется, очередной шедевр от тети Зины: коричневый костюмчик из шерсти двух оттенков - юбка в складку потемнее, длинный пиджак светлее - производит сильное впечатление. Бабы из правления так и впились глазами.

Эдика-громовержца Маринина элегантность не проняла. Величественно сдвинув брови, он вопросил:

- Кто вы такая? Немедленно покиньте помещение.

- Я - ваш новый начальник. Помещение покинуть никак не могу, без меня вы всю "Worldpress" к чертям разорите, - и стряхнув халат на руки ошеломленному Эдику, Марина решительно опустилась в кресло председательствующего.

- Простите, по какому же праву вы теперь начальница? - только что готовое съесть Эдика живьем, правление перестраивалось в поддержку "своего" против чужака.

- По юридическому. Марина Сергеевна является опекуном всего имущества вплоть до совершеннолетия Александра Павловича Севастьянова-младшего. И по решению покойного Севастьянова-старшего замещает его на посту генерального директора, - прямо от дверей приняла подачу госпожа адвокатесса. И проследовала внутрь плавным маршевым шагом. Марина никогда не думала, что такой возможен, а вот поди ж ты, увидела воочию. Даже позавидовала: имей она такую походку и умение держаться, ей бы и о костюме заботиться не пришлось.

Нотариальная дама подошла к длинному столу совещаний и замерла по правую руку от Марины. Ошеломленный Эдик тупо уставился на обеих женщин. Потом вдруг дернулся и двигаясь механически, словно зомби, промаршировал в угол. Вернулся он уже со стулом в руке. Водрузил его возле адвокатессы. Не поблагодарив, даже не повернув головы, будто стул сам собой явился к ее ногам, юридическая дама опустилась на сидение.

Растерянный Эдик яростно тер ладонью лоб, словно мучительно пытался сообразить, какие чары вынудили его усадить нежеланную гостью.

- Позвольте, а почему нам ничего не известно! - воинственно топорща усы вмешался бухгалтер, - Что за театральное появление! Неужели нельзя по-человечески: позвонить, предъявить соответствующие документы.

- Тц-тц-тц, Эдуард Викентьевич, - пощелкала языком Марина, - Что ж это вы, от ближайшего окружения тайны имеете? Не дело, нет, не дело! Я, любезнейший Степан Петрович, - с самой приятной из всех своих улыбок, Марина повернулась к бухгалтеру, - вторые сутки в вашем офисе телефон обрываю, все пытаюсь по-человечески. Лично приезжала, топталась тут у проходной. К сожалению, кроме "Не мешайте работать!", других слов у Эдуарда Викентьевича не нашлось. А ведь я ваш старший компаньон, непосредственный шеф и главный босс. Плоховато в фирме с дисциплинкой, подраспустились. Рыба, знаете ли, гниет с головы. Если наверху не уважают старших, какой же субординации можно ждать от подчиненных?

- "Соответствующие документы", безусловно, имеются, - веско обронила адвокатесса, прерывая расхулиганившуюся Марину.

Вертлявое, как собачий хвост, настроение правления снова переменилось. На Эдика теперь смотрели с презрительным недоумением, а на Марину - с глухой злобой. Похоже, сидящие в зале никак не могли решить, кто им омерзительней: свой балбес или пришлая нахалка.

- Позвольте, позвольте, - забормотал Эдик, тщетно пытаясь обрести утраченные позиции, - Вы обманом проникли в помещение...

Словно в ответ на его слова из коридора послышались крики и топот множества ног. Дверь рванули и комната заполнилась молодыми, плечистыми мужиками в камуфляже.

- Они, точно они, которые на скорой прикатили, - протолкавшийся из задних рядов Витька триумфально указал на Марину. Глаза охранника пылали охотничьим азартом. На мгновение испуганной Марине показалось, что на кончике его пальца открывается темное дуло, готовое плюнуть огнем.

- Да-да-да, - возликовал Эдик. Появление крепких парней давало шанс избавиться от нежданной и нежеланной компаньонши, - Они-они-они. Вломились сюда, хотят чего-то, сумасшедшие, наверное.

- Не волнуйтесь, Эдуард Викентьевич, сейчас выставим, - эффектно поигрывая мышцами, Витька двинулся на Марину.

Никогда еще Марина не чувствовала себя так мерзко. Сейчас ее схватят и поволокут, словно бродяжку какую. Забавная эскапада по проникновению в фирму обернется страшным унижением. Конечно, она вернется, но один бог знает, сколько времени займет разбирательство и сколько денег утечет со счетов "Worldpress". Сузившимися от бешенства глазами Марина поглядела в полную радостного предвкушения физиономию охранника. Мужик явно мечтал рассчитаться за обман, за то, что его выставили дураком. Ладно, паренек, сейчас твоя минутка, но за краткое удовольствие оскорбить женщину ты расплатишься работой. И уж Марина позаботиться, чтобы выше дворника ты больше никогда не поднялся.

- Натравливать охранников на начальство - крайняя глупость, - адвокатесса, казалось, не обращала на пакостную сцену ни малейшего внимания, полностью уйдя в созерцание собственного маникюра, - Особенно после предъявления всех документов, - на секунду отвлекшись от ногтей, она небрежным жестом уронила на стол прозрачную папку.

- Но позвольте, я ничего не понимаю! Долю Павла наследую я! Эта женщина бредит, она самозванка!

- Оскорблять начальство - еще большая глупость! - воспрянувшая духом Марина искоса глянула на замерших охранников и переключилась на правление, - От Павла Афанасьевича вы ничего унаследовать не могли, поскольку Севастьянов-старший не является компаньоном фирмы.

- С каких же это пор? - Эдик попытался язвительно усмехнуться, но у него ничего не вышло, губы слишком тряслись.

- Да уж почти неделю, - невозмутимо заметила адвокатесса.

- Глава фирмы - сын Павла, а до его совершеннолетия - ближайшие 17 лет - здесь командую я, - торжествующе резюмировала Марина и шутовски раскланялась.

В правлении царила гробовая тишина, отчетливо слышно было, как охранники стараются не дышать.

- На вашем месте, господа, - лениво протянула адвокатесса и все головы дружно повернулись к ней. Члены правления готовы были сейчас послушаться любого, кто скажет, что же им делать! - На вашем месте, господа, я бы закрыла заседания, свернула все графики, - юридическая дама скользнула насмешливым взглядом по Эдикову творчеству, - и проводила Марину Сергеевну в ее кабинет.

Воцарилась долгая пауза, члены правления украдкой переглядывались, не зная, на что им решиться. Ситуацию переломил сам Макаров. Стараясь спасти хоть какие-то остатки своего авторитета, он не нашел ничего лучше как пробормотать:

- У нас сейчас нет свободных кабинетов.

Десяток презрительно-жалостливых взглядов уперлись ему в переносицу.

- Ничего, Эдичка, - усмехнулась Марина и взялась за портфель, - Кабинет главы корпорации будет мне в самый раз.

Глава 7

- Ну вот, Марина Сергеевна, вы и устроились, - адвокатесса бродила по кабинету, разглядывая фотографии и многочисленные финтифлюшки с дарственными надписями. Иногда она легко касалась кончиками пальцев граней какого-нибудь резного кубка или гравировки невероятно вульгарной декоративной шпаги. В ее жестах, кроме любопытства, была и капелька брезгливости.