Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 47 из 56



Нет ощущения, что ты один в целом свете, и только где - то далеко, твой дом...

И так меня тянуло в родную тайгу, что я в конце концов, уволился и приехал к нам, в деревенскую школу. Я вдруг начал понимать поговорку "Где родился, там и пригодился"

Учитель, отворачивая лицо от кострового дыма, помолчал и потом продолжил.

- А тут мои родные живут, места знакомые и любимые с детства...

И главное - здесь я свой...

Учитель помолчал, долго и пристально глядя в костёр...

- Бывал я и за границей. И после двух - трёх недель тоска поднималась в душе. Чужой язык, чужие обычаи, другие отношения между людьми...

Всё это начинает угнетать, когда проходит срок гостевания, когда перестаёшь удивляться тому, как кругом всё интересно и хорошо устроено. И начинаешь понимать русскую поговорку- - Учитель невесело усмехнулся: "Хорошо там, где нас нет!"

Ребята серьёзно слушали, стараясь понять, почему вдруг так погрустнел Учитель...

Потом надолго замолчали...

Ночь разлилась вокруг. Яркое пламя костра выхватывало из темноты, несколько тёмных деревьев и окружающих кустов. Заметно похолодало...

В просветы между вершинами сосен на тёмном небе, светилось, серебряной пылью множество звёзд. И в тайге стояла тишина, нарушаемая только треском дров в костре...

- Так вы советуете нам выучиться и возвращаться? - прямо спросил Володя и Учитель, сделав паузу, ответил.

- Думаю, что человек может счастливо прожить только у себя на Родине. Всё что он имеет где - то на стороне - это вещи всё внешние. И сколько комфортно и богато не живи - ты не у себя дома. А это рано или поздно скажется ...-

Он вновь вздохнул.

- Я не могу вам советовать. У вас у каждого своя судьба. И потому думайте сами. Вам жить...

Но я вам свою историю, тоже, не просто так рассказал...

Беседа сошла на нет...

Ребята начали зевать и Учитель первый расстелил спальник и забравшись внутрь, устроился поудобней и замолчал. Он быстро заснул...

А ребята ещё сидели у костра и молча смотрели на огонь, обдумывая сказанное Учителем...

Наконец и они разошлись по спальникам и костёр медленно угасая, ещё светился фиолетово - алыми угольками в середине, а по краям, серый, горячий ещё пепел, чуть дымил тонкими струйками...

...Кирилл проснулся посреди ночи, оттого, что недалеко несколько раз щелкнули, ломаясь под чьей - то тяжёлой поступью, сухие ветки валежника.

"Ходит кто - то? - с тревогой подумал он. - Хорошо, что нас четверо и с нами Учитель..."

Перевернувшись с боку на бок и прислушиваясь, юноша незаметно заснул вновь...

Он открыл глаза от яркого солнечного света, бьющего яркими лучами сквозь молодую зелень. У костра уже ходил, Учитель и вкусно пахло свеже сваренной кашей. Учитель увидев, что Кирилл проснулся, улыбаясь поприветствовал: - Доброе утро!

И помолчав продолжил: - Кушать подано, извольте просыпаться - и тихо засмеялся.

Кирилл, вылезая из спальника, весело крикнул: - Подъём братва!..

Ребята зашевелились в спальниках, открыли заспанные глаза, но заметив, что Учитель уже выставляет кашу на скатерть сделанную из газет, быстро вылезли из тёплых спальников и полив друг другу из кружки на руки, умылись и сели завтракать...

Впереди был долгий интересный день, и большой поход на плоскогорье...

Солнце вставало над зелёной тёплой землёй. Его лучи, пробиваясь сквозь осинник приобретали зеленоватый оттенок, и тени становились тоже зелёными. Но, даже при солнце, с утра было прохладно и так приятно посидеть у жаркого костра, вспоминая ночной холод и постоянное ощущение нехватки тепла в теле, чтобы спать в комфорте. Это было некое пребывание на грани сна и пробуждения, когда постоянно ворочаешься и устраиваешься поудобнее...



Костёр горел почти всю ночь и самый чувствительный к холоду Кирилл, постоянно подкладывал дров, чтобы на час забыться в приятно - жаркой близости большого огня....

Позавтракав, помыли посуду, и убрали около костра.

На этом постоянно настаивал Учитель. Он говорил о минимуме комфорта, который создаёт сам человек, находясь в тайге и одно из условий этого - соблюдение элементарных правил гигиены.

С утра - умывание, после еды - мытьё грязной посуды, туалеты подальше от ночёвки и в одном месте, чистота вокруг кострища и что очень важно - очередность в хозяйственных работах. Каждый знает, в какой день он отвечает за приготовление еды и уборку в лагере...

Выступили в поход, когда солнце поднялось над вершинами ближних деревьев. Выстроившись походным порядком, поднимались в гору по склону холма, среди осинника и высокой уже травы.

Разогревшись задышали, но Учитель, идущий первым, не спешил и потому, ребята постепенно настроившись, сосредоточились и ступая почти след в след, каждый начал думать о своём.

Поглядывая вокруг, Володя вспоминал весенние экзамены, бессонные ночи, когда за несколько часов заново прочитывал весь учебник, а придя на экзамен, чувствовал лёгкое подташнивание, от выпитого ночью кофе...

Экзамены получились и по их результатам Володя стал первым в классе.

"Буду поступать в мединститут - думал он, перелезая вслед за Учителем, через упавшую, метровой толщины лиственницу.

- А, окончив, вернусь в деревню и стану работать для земляков. Тут люди все знакомые, и потому, легче будет привыкать, да и дел тут очень много. Открою отделение районной больницы, у нас в посёлке и буду лечить стариков и старушек, чтобы подольше жили..."

Их кустов справа, с треском больших чёрных крыльев вылетел глухарь.

Учитель на мгновение замер, взявшись правой рукой за ремень карабина на плече, а потом, проследив полёт, показал ребятам рукой: - Вот там сел...

Не останавливаясь, продолжили поход, уже по лесистой гриве, где в просветы между деревьями, иногда в обе стороны открывались панорамы противоположных таёжных склонов, с далёкими гребнями гор.

Подъём был пологий, но ощутимый. Все вспотели, и когда вышли на открытые пространства то вздохнули с облегчением.

Тут среди сухой болотины кое - где поросшей низким кустарником - ерником, дул навстречу прохладный ветерок и было легко дышать и широко смотреть.

То и дело под ногами были видны на влажной траве и в мочажинах, следы лосей - крупных и поменьше.

Ветки ерника вокруг были объедены и белели свежими обрывами и сколами. Создавалось впечатление, что какой - то пьяный садовник неумело и неровно резал вершинки кустарника и ветки, тупыми ножницами.

Тут и там видны были кучки катышей зимнего, а иногда и свежего лосиного помёта.

Учитель пошел медленнее, всматриваясь вперёд и по сторонам.

Ребята тоже насторожились...

Вскоре среди ерника образовался широкий прогал и походники вышли к пересохшему озеру, берега которого были на метр выше заросшего молодой травкой дна и покрыты высокими кочками с длинной осокой на них...

Вдруг Кирилл сдавленно прошептал: - Вижу!

Все остановились, и Учитель тоже шепотом подтвердил: - Я тоже вижу большого лося.

Зверь стоял у противоположного берега и смотрел в сторону людей, не испытывая ни малейшего страха. Это был Сам.

Он, ещё помнил фигуру того человека, который спас его от волков, несколько лет назад. И потому, с любопытством вглядывался в мелькающие среди ерника головы и плечи четырёх человек.

Когда Учитель переступил ногами и стал доставать из чехла фотоаппарат, Валера до сих пор молчавший прошептал: - Эх! Его же подстрелить можно! Учитель, наконец, справившись с чехлом достал аппарат и выбирая позицию задвигался, переместившись чуть влево.

Заметив движение, Сам тоже стронулся с места, и медленно передвигая циркуле образные, высокие сероватые ноги пошёл в сторону ближнего берега и зарослей болотистого ивняка...

До зверя было метров пятьдесят и Учитель, выбрав дистанцию, несколько раз щёлкнул затвором аппарата.