Страница 40 из 56
Мать лесника - местный почтальон, однажды шла по тропинке из Рублёво -
большой деревни, в которой заканчивалась асфальтированная дорога и было правление местного отделения совхоза, к себе домой.
На бугре, в сосняке, где старушка обычно делала небольшой отдых, увидела она, стоящего в чаще крупного волка. Он при виде женщины не сдвинулся с места и старушка, напуганная его появлением, остановилась и стала кричать на него: - Что это ты леший уставился на меня! Уходи с дороги прочь, если не хочешь, чтобы охотники сюда за тобой пришли!
Волк стоял на месте, вслушивался в голос, и чуть погодя легко скакнув в придорожные кусты, исчез. Но почтальонша, после этого случая стала ходить в Рублёво и обратно, не по лесной тропинке, а по разъезженной, грязной дороге идущей по полям в объезд болотистого леса...
...С выпадением снега, леса в пойме Олхи сделались совершенно безлюдными, да и рассказы о встреченных волках напугали местных жителей.
Лесник из крайней к болотам деревни, иногда, не рискуя возвращаться вечером в свой дом в одиночку, оставался ночевать в конторе лесничества. А его мать, оставшись в заброшенной деревне одна, боялась в темноте выходить из дому...
Зима между тем была снежная и холодная...
Каждую неделю, шёл снег и после, холодные ветры разносили свежевыпавший порошу с полей в елово-сосновые чащи, и к декабрю вершины распадков засыпаны были снегом почти на метр.
Волки ходили по старым лесным дорогам и вдоль реки и ловили обессиленных бескормицей коротконогих кабанов. Из всех местных кабанов, остался в живых только громадный секач, следы копыт которого, можно было принять за следы молодого лося.
Секач, держался неподалёку от деревень, и его уже несколько раз видели на железнодорожных путях, регулярно очищаемых от снега специальными тепловозами...
Волки, ещё боялись запаха железа от рельс и, заслышав гудок шумящего мотором и перестуком на рельсовых стыках тепловоза, убегали от железной дороги подальше...
Чуть позже, стая перехватила на кормёжке лосиную семью и задрала молодого лосёнка, на заснеженном льду реки. Двум взрослым лосихам удалось убежать через заросли непроходимого густого ельника, а лосёнок, замешкавшийся в ивняке, где кормился вместе с матками, был перехвачен волками в нескольких десятках метров от еловых посадок...
И первым нагнал его длинноногий, быстрый Одиночка.
Он, сблизившись с ошалевшим от ужаса лосёнком, выпрыгнув, вонзил свои длинные клыки в основание его длинного уха и, повиснув на нём всей тяжестью тела повалил, телёнка, не сумевшего на скаку сохранить равновесие. И тут, подоспевший Матёрый, вцепившись в шею, рванул на себя, упершись всеми четырьмя лапами и разорвал кожу на горле жертвы...
Некоторое время лосёнок ещё бился, пытался встать на ноги, но вскоре под напором волчьих тел повалился и волки прикончили его...
Стая задержалась около лосёнка на два дня и после ухода волков, на льду, остался большой, похожий на круглую подушку желудок, обрывки кожи с жесткой длинной, чёрной шерстью и голова, с заиндевелыми стеклянно - выпученными глазами и кости скелета, белеющие полукружьями плоских рёбер...
...Старый и Сам жили на продуваемом ветрами плоскогорье, спокойно...
Дни стали совсем коротки и потому, поднимаясь из лёжек в ночной темноте, после многочасовой кормёжки, звери, тоже в темноте, ложились отдыхать и переваривать пищу...
А между тем, волчья стая из пяти волков, выдавливаемая из речной долины многоснежьем, поднялась на плоскогорье. Голод постоянно преследовал волков, и они отощали и озлились.
Всё чаще в стае вспыхивали мгновенные стычки и в такой короткой драке, Молодая, прокусила лапу одной из волчиц и та захромала, на левую заднюю ногу...
Рыская по плоскогорью в поисках добычи, волки натолкнулись на следы двух крупных лосей, живущих вместе. И началось преследование...
Стая шла, как всегда походным порядком, выстроившись цепочкой и ступая след в след по глубокому снегу. Так было легче передвигаться по глубокому снегу и можно экономить силы.
Но когда вперёд, сменив уставшего вожака, выходил Одиночка, то шаг его был так велик, что остальные волки не попадали в его следы и начинали быстрее сбиваться с шага и уставать...
Шли, вдоль петляющих по кустам следов, пары лосей и наконец вышли к их лёжке.
Заметив мелькающих в чаще волков, Старый вскочил и затопал копытами по промёрзшей земле предупреждая Сама. Тот тоже поднялся, подбежал к Старому и они, всхрапывая, закрутились на одном месте, стараясь не поворачиваться незащищённым задом к бегающим по кругу волкам.
Снег и здесь был глубок и рыхл и потому, волки на прыжках глубоко проваливались, а длинноногим лосям было намного легче обороняться. Кроме того, мёрзлые густые кусты ивняка постоянно мешали волкам двигаться по прямой, и приходилось или обегать их или перепрыгивать, а это требовало дополнительных сил и ловкости...
Матёрый начал бесконечно кружить вокруг лосей, надеясь, что они рано или поздно устанут и можно будет попробовать разъединить их и отбив молодого Сама, попытаться загрызть его...
Прошёл уже почти час, но лоси не теряли бдительности, крутились вслед волкам, сохраняя между собой и хищниками дистанцию метров в десять. Глаза лосей налились кровью, горячее дыхание вырывалось из их ноздрей, рты были открыты и зубы оскалены...
И чем больше волки безостановочно пытающиеся на ходу разъединить пару, от прыжков в глубоком снегу начинали уставать, тем чаще Старый делал короткие резкие выпады в их сторону и вставая на дыбы, старался ударить острыми копытами, попасть в отскакивающих, укорачивающихся волков, нанося дробь быстрых ударов, пока по воздуху, но уже в нескольких сантиметрах от живых целей...
Сделав такой выпад, Старый тотчас возвращался в исходную позицию и кружение по кругу, продолжалось...
Но опытный лось заметил, что хромая волчица, очень устала и двигалась недостаточно быстро...
Он, налитыми кровью глазами, следил теперь только за ней и выжидал удобного момента.
Одиночке было в этой ситуации легче всех, из-за его длинных ног и необычайной, тренированной быстроты...
Один раз, в длинном прыжке, он почти достал Сама, но клыки клацнув в нескольких сантиметрах от лосиного бока, только срезали клок чёрной шерсти и тут же Сам мотнув головой ударил рогами, по отскочившему волку. Однако, тоже немного промахнулся - рога задели пушистый хвост молодого проворного волка...
И почти в этот же момент, Старый воспользовавшись тем, что Одиночка и Сам отвлекли внимание волков на себя, вдруг стремительно выпрыгнул вперёд, раз, а потом и второй и хромая волчица, после повторного броска, не успела отскочить, увернуться от копыт лося и отброшенная точным ударом по рёбрам, упала в снег заскулила и тут же подброшенная в воздух ударом рогов взлетела, и не успев ещё приземлиться, вновь попала на рога, а потом была затоптана в снег, следующей серией ударов.
Волки в страхе отступили, а разъяренный бык, буквально втоптал, вбил в снег окровавленные остатки волчицы.
Старый бык был страшен в этой необузданной ярости. Он храпел, длинная чёрная шерсть стояла на нём дыбом, глаза сверкали и с губ, летели хлопья пены...
Испуганные волки отступили и ещё какое - то время маячили в отдаление. Но позже Матёрый увёл стаю, опасаясь этой сплочённой и сильной пары. Конечно, будь вокруг поменьше снега, будь не так силён и опытен Старый, всё могло бы закончится иначе и удача, могла "улыбнуться" волкам...
...Барышня - медведица с двумя медвежатами сеголетками, вернулась в берложные места уже по первому снегу. Они долго шли, из мест летнего обитания, по холмам, переваливая водораздельные хребты и переправляясь через ещё незамерзшие реки.
Медвежата подросли, но по-прежнему держались поблизости от мамаши - медведицы. Родившись совсем крошечными, они за прошедшие месяцы, стали во много раз крупнее, почти в половину роста Барышни...