Шанс

- Это у твоей тёщи, что ли, путёвки-то горят? Её контора, вроде, туристами в нашем городе занимается, а?

Капитану пришлось даже возмутиться.

- Да пошёл ты! Тоже мне, разведчик, Штирлиц хренов!

Мгновения мира и счастья положено всячески ценить и дорожить ими.

Сантехник Моржансон, не желая эскалации конфликта, вскинул руку в дружеском тосте.

- Мужики, хорош базарить! Молодой, наливай, давай. Все "за" ?! Димка, а ты водку будешь?

Дима вздохнул полной грудью.

- Водку? Буду.

Детали исторической сделки в этот момент были по-прежнему важны только для одной из высоких сторон.

Выпили, похрустели огурчиками, и Цветной Олигарх деловито подсел к Диме.

- Так, это... Слышь, Димон, как вернёмся с югов-то, я твою машину две недели держу, потом крендель этот её забирает. Хватит тебе времени, ну, с деньгами-то определиться? Подписываешься?

Пришло время свободно дышать, и Дима наслаждался дыханием.

- Конечно! Мне в пятницу должны ответ дать по прошлым ещё двум вагонам. Не, гарантирую, всё в норме, деньги к сроку будут!

Беседа становилась приятной.

Заботливый семьянин Инженер Сняток счёл возможным потревожить друга.

- А Анке-то что дома скажешь?

Дима не ответил, мимически скривился, залпом опрокинул ещё одну рюмку, махнул рукой.

Молодой легкомысленно ему посоветовал, по юной ещё привычке.

- Соври, что машина сломалась, в ремонт ненадолго отдал...

- Не.

Дима поиграл желваками.

- Нет, скажу правду. Она у меня такая... Она поймёт. Простит.

Атмосфера в предбаннике наконец-то стала полностью доброжелательной.

Мужики начали с оживлением, дружно и бескомпромиссно хохотать, обниматься, легко и шумно разговаривать.

Понимая, что он уже полностью в командном бизнесе, Молодой слегка дёрнул Цветного Олигарха за край простыни.

- А денег-то нам на эти Карибские острова хватит? Ведь это же даль какая, реально! Почти Ямайка?!

И даже посчитал возможным инициативно выступить перед коллективом.

- Может, мужики, мы обнажёнными сейчас сфотографируемся и сделаем календари с нашей командой?! Я их по бешеным ценам, рублей по пятьдесят, распродам знакомым девчонкам в текстильном техникуме!

Шутку оценили, одобрительно захохотали.

Градус всеобщего братства и равенства неожиданно понизил резонным вопросом Охранник Разъянбаев. Все последние минуты общения в предбаннике он сидел молча, размышляя над интересным предложением своего футбольного капитана, вертел в руках резиночку стареньких очков, вздыхал и вот...

Охранник Разъянбаев задумчиво спросил у всех и ни у кого конкретно.

- А паспорт? Ведь там заграничный нужен, да? Как же в самолёте без паспорта-то? У меня такого и нет...

- Ха.

Молодой энергично почесал мокрый нос.

- И у меня нет...

Вслед за ними честно признался, как учили его признаваться с раннего детства родители, и Педагог.

- У меня тоже нет заграничного паспорта.

Громкие разговоры стихли.

Наступила тягостная, как перед массовым уничтожением вдруг ставших ненужными лабораторных мышей, тишина.

Стало стыдно. Но вокруг были только свои.

Гудком речного парохода, надувшись щеками и покраснев от страшного возмущения, загудел Цветной Олигарх. Задрожали стены предбанника, замерцал свет лампочек накаливания. В совсем даже не соседнем женском помывочном отделении завизжала далёкая дама.

Капитан команды орал и топал босыми ногами одновременно. В эти мгновения он был уже совсем не в образе сенатора.

- Лохи колхозные! Чем раньше-то думали?! Задницами?!

Рассматривая неудавшуюся жизнь через остатки алкоголя в своей рюмке, Священник меланхолично заметил.

- Так ведь они же нам раньше-то без надобности...

Все остальные молчали. Думали некоторые. Другие просто ждали правильного спасительного приказа и сигнала к действию.

Пароход с его гудком скрылся за поворотом. Цветной Олигарх умолк, моргнул и сплюнул по-пацански через зуб.

- Ладно... Тёщу припашу, заставлю её восполнить нехватку загранпаспортов для нашей футбольной команды как можно быстрее. Иначе уволю к чёртовой матери! Напугаю ещё, что разведусь со своей.

Охранник Разъянбаев продолжил терзать очковую резинку.

- Мне паспорт не дадут - я ведь секретную часть охраняю...

Юность жизнерадостна везде и всегда, грустить по-настоящему она не умеет.

Молодой фыркнул, абсолютно не желая никого обидеть, и расхохотался.

- Какие у тебя там секреты - одни паровозы ржавые в тупике!

Охранник упрямо пытался вспоминать в уме пункты данной им когда-то давно, ещё в прошлом веке, подписки о неразглашении.

- Всё равно, не выпустят меня за границу...

Практичный Таксист попытался выручить коллегу реальным советом.

- Дак ты возьми на время документ у братана своего! Он же ведь дальнобойщик, загранпаспорт-то всяко у него есть.

- Не пойдёт. У моего брата усы. Чёрные. На фотографиях и везде... И ещё он негров не любит.

Не раз за этот день убедившись в действенной силе своего уверенного, громкого голоса, Цветной Олигарх счёл возможным аккуратно рявкнуть и по данному поводу.

- Тогда с сегодняшнего дня прекращай себе морду брить! И не ной.

Ощутив личными вкусовыми рецепторами конец трудной дискуссии, немногословный Саныч деловито принялся без спросу разливать водку по рюмкам друзей. Остатками он, конечно же, наполнил и свой легендарный гранёный стакан.

- Всё порешали? Тогда пора и поужинать. Вздрогнули!

Поводы пить и говорить вскоре закончились вместе с напитками.

Мужики начали собираться, одеваться, причёсываться.

Сантехник Моржансон не скрывал счастливой улыбки.

- Попробую там, на тропическом острове, с иностранной женщиной, с негритянкой, отношения заиметь. Ещё ни разу в моей жизни такого факта не случалось!

Не силах вывернуть один из своих чистых сменных носков правильным образом, Таксист вспотел и отреагировал на слова лукавого Моржансона не очень внимательно.

- А в прошлом году кто у тебя почти месяц гостил? Тёмненькая такая, в платочке?

- Не, то малярша была! Таджики осенью на городском Доме культуры работали, фасад красили.

Таксист обулся, топнул об пол ногой, даже полюбовался ею.

- Ну, вот видишь, почти негритянка.

Сантехник Моржансон в ответ хмыкнул.

- В нашем деле "почти" не считается.

И одним решительным движением застегнул ширинку.

Вполне уже одетый, пребывая в рубашке, в штанах и даже в галстуке, начальник цеха Саныч озабоченно принялся оглядывать пищевой мусор на столе, тревожно шевелил там руками смятые газеты, двигал пустые бутылки.

В конце концов он, окликаемый уже из-за входных дверей нетерпеливыми друзьями, всё-таки обнаружил в залежах рыбьей шелухи свой гранёный стакан, ласково осмотрел его на предмет возможных повреждений, и спрятал в карман пиджака.

Счастливо улыбнулся.

Прошли не то, чтобы длительные годы, но несколько беспокойных дней...

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ