Страница 11 из 34
Наиболее растиражированное, «классическое» описание захвата моста приведено в книге И.Х. Баграмяна «Так начиналась война», в которой якобы использовался доклад начальника штаба зоны ПВО Юго-Западного фронта майора В.А. Пеньковского, назначенного командующим фронтом для расследования захвата моста. Описывается стрельба зенитных орудий шрапнелью (так как не было бронебойных снарядов) по танкам, подвиг взвода управления, попытавшегося забросать танки бутылками с горючей смесью. Всё красиво до неправдоподобия, и, наконец, пафосная театральная концовка: «По досадно сложившимся обстоятельствам мост не удалось взорвать, хотя к взрыву все было заблаговременно подготовлено. Командир саперного подразделения имел прямую телефонную и телеграфную связь со штабом фронта. Когда показались фашистские танки, он вызвал меня по телефону и только начал докладывать, линия прервалась. Тут же удалось связаться с ним по аппарату Морзе. Но и на этот раз телеграфист не успел отстукать распоряжение на взрыв — линия внезапно вышла из строя. Мост так и не был взорван...».
Из выше приведённой цитаты, действительности соответствует лишь то, что формально комендант переправы не имел права принять самостоятельное решение о подрыве. Это подтверждается «стандартной» процедурой уничтожения мостов, прописанной в инженерном обеспечении приказа на отход 5-й армии: «Мосты на реке Днепр взрываются по особому распоряжению ВС 5-й А, а в случае внезапного появления противника и при отсутствии связи — распоряжением командиров корпусов и дивизий, которым подчинены коменданты переправ».
К сожалению, в документах Юго-Западного фронта осевших в ЦАМО, следы доклада майора Пеньковского не обнаруживаются. Зато сохранилось донесение военкома 178-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона политрука Лабкина, написанное по горячим следам событий и принятое в штабе Юго-Западного фронта в 01:25 24.08.1941 г.:
Передовой отряд 111-й пд продвигается через населённый пункт к Окуниновскому мосту
Вид на предмостные укрепления из люка БТР. По центру видны ДЗОТ и брошенный грузовик
«Доношу, что сегодня 23.8 около 17 часов с НП нашего артдивизиона, который находился в районе села Страхолесье, было сообщено о том, что в районе НП прорвалась группа танков пр-ка в количестве 10-15. Батареям было приказано подготовиться к отражению танков. Около 18 часов со 2-й батареи, которая располагалась на правой стороне Днепра, было сообщение, что в районе батареи появились танки пр-ка, и батарея открыла огонь по группе танков. Одновременно было сообщено, что батарея обстреливается танками пр-ка и миномётами и несёт большие потери людьми и матер, частью. Примерно в 18:30 о появлении танков пр-ка на середине моста сообщила 1 батарея, которая также открыла огонь по танкам. К 19:00 к левому, т.е. к началу моста прорвались 2 танка пр-ка, которые были подбиты нашей 3-й батареей. Танки всё время обстреливали батареи, одновременно батареи подвергались пулемётным огнём самолётов пр-ка. 19:30, 2-я батарея которая находилась на правом берегу Днепра сообщила о том, что живых осталось шесть человек, все орудия вышли из строя. 3-я батарея сообщила о том, что огня вести не может, т.к. все орудия вышли из строя. 1-я батарея сообщила о выходе из строя одного орудия. Частей Красной Армии, которые вели бы борьбу с танками, кроме наших батарей не было. О прорыве танков было сообщено в г. Остер. К-p дивизиона перед прорывом танков направлялся на 2-ю батарею, по не вполне проверенным данным, убит** не доезжая батареи. 2-я и 3-я оказались небоеспособны, а 1-я батарея самостоятельной задачи выполнить не могла. Был отдан приказ отойти в р-н Остра, забрав с собой оставшиеся боеприпасы, людской состав и матчасть которую только можно перевезти. На этом телефонная связь с батареями была прервана. Имеется большое количество убитых и раненых, точная цифра выясняется. До момента отхода дивизиона из р-на боевого порядка не повреждённые танки противника на левый берег не прорвались. Что касается пехоты, то по докладу НШ, в момент его отхода с КП, он наблюдал передвижение группы пехоты противника около 50 чел. к месту подбитого танка у конца моста. У начала левого берега Днепра концентрируется людской состав. Оставшаяся матчасть, боеприпасы и имущество в Остре. Жду дальнейших указаний. Об обстановке в р-не с. Окуниново сейчас мне неизвестно. В/комиссар Лабкин».
Но всё же, почему не был взорван Окуниновский мост? Неужели только из-за боязни охраны моста превысить свои полномочия? Разгадка кроется в том, что командование считало, что противник ещё далеко, и во избежание случайного, преждевременного подрыва моста (как это произошло во время грозы с мостом в районе Мостище 9.08.1941 г. и при артобстреле моста через р. Здвиж в районе станции Бородянка 20.08.1941 г.), электродетонаторы были вынуты из зарядов и мост не был в готовности к экстренному взрыву.
Подробности потери моста не упоминаются в телеграфных переговорах 24.08.1941 г. командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника М.П. Кирпоноса с генерал- майором П.Д. Артёменко. Почему мост не был взорван — Артёменко не знал, но фамилию майора Володарского, как командира отряда 16-го стрелкового полка, прикрывавшего мост он назвал. «Виновные в том, что противник безнаказанно прошёл через мост подлежат немедленному аресту и суду военного трибунала». Причастных к потере неповреждённого моста долго не искали — в Боевом донесении штаба Юго-Западного фронта от 13:30 24.08.1941 г. был назван майор Володарский, который, «не отразив наступление противника, и оставив мост не взорванным, отошёл в северном направлении».
Возвращаясь к зенитчикам у моста, необходимо отметить, что 23.08.1941 г. 178-й отдельный зенитный дивизион был передан из Остерского бригадного района в оперативное подчинение 37-й армии, но каких-либо указаний от штаба армии не получил. Существует ещё одна версия, почему 2-я батарея 178-го зенитного дивизиона не смогла остановить штурмовые орудия противника, шедшие на мост по насыпи. Накануне, несмотря на протест командира батареи, по приказу коменданта переправы батарея сменила огневую позицию и переместилась к самому мосту. Комендант (капитан-сапёр) решил, что это была более эффективная позиция для ПВО моста против пикирующих бомбардировщиков. Но с новой позиции на берегу Днепра не полностью простреливалась длинная (3 км) и высокая насыпь-дамба, ведущая к мосту. И, конечно же, никакого «огня сквозь доски настила» не было, 76,2-мм батарея на западном берегу отвлекла на себя и задержала «штуги» на насыпи, но не причинила им вреда. Не было и спецназа полка «Бранденбург», была пехота 111-й пехотной дивизии на велосипедах, три StuG.HI из 191-го дивизиона штурмовых орудий с десантом сапёров на броне, и... наша славянская безалаберность.
Лейтенант Бинглер, командир «штуга» 3-й батареи 191-го дивизиона штурмовых орудий
StuG. 111_лейтенанта_Бинглера после тарана грузовиком
StuG.III лейтенанта Ниетерта, взорванный фугасом перед Окуниновским мостом. На левом борту «штуга» хорошо видна эмблема 191-го дивизиона - буйвол в прямоугольнике
Увидев впереди Днепр и мост, — командир головного штурмового орудия 3-й батареи лейтенант Бинглер принял решение захватить мост, и, давя по пути конный обоз, устремился вперёд. И вот, наконец, его «штуг» с эмблемой дивизиона — буйвол в прямоугольнике, несётся по мосту: кто-то из красноармейцев охраны прыгал через перила в воду, кто-то в отчаянии стрелял из винтовки по движущейся с десантом на броне машине (один сапёр при этом был ранен). Но даже на невзорванном Окуниновском мосту оставалась реальная возможность переломить ситуацию. Когда Днепр уже был позади, и «штуг» двигался по деревянной части моста над заболоченной поймой, его неожиданно таранил выехавший на встречу советский грузовик. «Полуторка» не смогла остановить 22 тонны металла, но от удара экипаж «штуга» слетел со своих сидений, и только «чудом не получил увечий». Штурмовое орудие по инерции проехало ещё с десяток метров, сломало перила моста и беспомощно зависло правой гусеницей над болотом (вот окажись перила чуть тоньше, и возможно, не было бы и Окуниновского плацдарма). Десант успел спрыгнуть с брони за мгновение до столкновения и теперь жался за разбитым грузовиком, неизвестный водитель которого ценой своей жизни пытался остановить врага. Ни разу, ни в одних пафосных мемуарах, автор не встречал даже упоминания об этом неизвестном Герое... Только в книге Б. Борка «История 191-й бригады штурмовых орудий» (В. Bork «Die Geschichte der Sturmgeschutz-brigade 191») скупо и без комментариев было зафиксировано это происшествие.