Тени Бездны

— Ну и кто же, эта правильная жертва: — спросил я, даже не сомневаясь в ответе. — Я, что ли? И как ты собираешься меня убить, недоразумение?

— Не я, не я, — он вновь начал хихикать. — Моё дело — привести тебя в правильное место и предоставить богу, а там — как он сам решит.

Я ещё раз приложил его ногой. Блин, надо же было остаться именно с этим гадом! Особенно пикантно, учитывая его намерения принести меня в жертву каким-то своим богам.

Впрочем, сейчас не до этого. Нужно решить, куда идти дальше. В лабиринт, к Фениксу и паучкам я точно не хотелядыра в полу хоть и вела к очередному маньяку-убийце, но где-то там блуждали и Лис с Черепом. Какая-никакая, а помощь. Вот блядство то!

Каюсь, достаточно долгое время я вообще ни на что не решался, а тупо блуждал по пещере. То заглядывал в портал, пышущий сухим жаром, то в дыру, обжигающую морду морозом. В конце концов обнаружил в дальнем углу мумифицированный труп и сообразил, чем иногда заканчиваются слишком долгие раздумья. Самое удивительное, что тело принадлежало женщине, а если немного подумать: то что тут странного?

Внезапно меня грубо отпихнули и Лифшиц, бормоча что-то неразборчивое, склонился над останками. Кровь с лица он вытер и оказалось, что повреждения не такие уж и серьёзные: несколько глубоких царапин и ссадина на виске. Повязка на глазу сползла, открыв кровоточащую рану. М-да, приятного мало.

Психопат присел около трупа и запустил ладонь под грубую рубашку покойницы, казалось присохшую к серой пергаментной коже. Преодолевая приступы тошноты, я смотрел, как псих тащит наружу что-то круглое на толстой металлической цепочке. Вроде бы какой-то знак…Внезапно шея мертвеца глухо треснула и сломалась. Оскалившаяся голова упала на пол и покатилась прочь. Да ну нахрен, с меня достаточно!

Чтобы сомнения не успели вновь одолеть, упрашивая обождать ещё секундочку (минуточку, часок) я решительно подошёл к дыре и выдохнув, словно собирался нырять в прорубь, спрыгнул вниз. Впрочем, ощущения оказались сродни купанию в ледяной воде: обожгло холодом и тут же задеревенели уши и нос.

За всеми пертурбациями последнего часа я успел позабыть, как давеча изображал корову на льду, поэтому ноги тотчас уехали вперёд, голова — назад, а задница радостно состыковалась с гладкой поверхностью. Оставалось радостно кричать: «Эге-гей» и весело размахивать руками, изображая счастливого ребёнка на горке. Кричать я не стал, да и не усел бы: миновали считанные секунды, а я уже вылетал в огромные ворота, под сень чресел каменного исполина. Красивая, кстати, фраза. Вернусь домой — напишу какую-нибудь книгу. Например, «Некрономикон — 2».

Пляж оказался абсолютно безлюдным. Ну не считать же компанией уродливых истуканов, наблюдающих за пеленой водопада. Пространство пляжа предлагало совершенно равнозначные пути: направо и налево. Но я некоторое время всматривался в горизонт: не видать ли где движущихся точек. Нет, никого. Возможно, это и к лучшему.

Прикинув на пальцах, я реши пойти налево. Звучало более позитивно. Однако, не успел я сделать и десяток шагов, как услышал шелест гальки за спиной и оглянулся. Фу ты, ничего страшного: просто шизод тоже добрался до этого места. Лифшиц шёл, загребая камни ногами и рассматривал достопримечательности. Насколько я понял, исполин его совсем не впечатлил, а вот истуканы на берегу заставили замереть на месте.

Ну и пусть его. Некогда обращать внимание на всех дурачков, попадающихся на пути. Самого себя вполне достаточно.

Если я надеялся, что пейзаж вскоре начнёт меняться, то через час-другой сообразил, насколько ошибался. Справа тянулся тот же залив, а слева — каменная стена до неба, без малейших признаков каких-либо отверстий. Ни рисунков, ни статуй — ничего. Единственное, что изменилось; я начал слышать слабый шум, но откуда он доносится, понять пока не мог.

Обернувшись, я обнаружил вдалеке движущуюся тёмную точку. Мой чокнутый попутчик медленно, но верно, шёл по следу. Очевидно-таки надеялся принести вожделенную жертву. Пока же я мог сдохнуть исключительно от скуки и однообразия.

Ощутив жажду, я медленно приблизился к водной глади и осторожно зачерпнул прозрачную влагу. Вроде бы, когда мы бултыхались в заливе, я успел сделать несколько глотков и особого вреда это не принесло. От холода ломило зубы, но это можно и перетерпеть. Вода оказалась чистой, с лёгким привкусом чего-то терпкого. Судороги не начинались, в глазах не темнело, и розовые слоники не торопились порхать перед глазами. Вот и славно…

Блядь!

Розовые слоники, мать их! Куда делись все истуканы на берегу? Обернувшись, я обнаружил, что всё осталось, как и раньше, кроме угрюмых каменных уродцев. Имелся простой гаечный пляж, без малейшего признака этой гадости. Даже следов не осталось.

Ощущая неприятный холодок внутри, я повертел головой: не видать даже на горизонте. Только движущая точка стала крупнее, превратившись в ковыляющее обезьяноподобное существо. Упорный, однако.

Выругавшись, я зашагал вдоль кромки воды, благо булыжники здесь оказались много меньше и не так сворачивали ступни. Возможно, все эти манипуляции Бездны имели какое-то объяснение, но догадаться об их смысле я просто не мог. Зачем? Зачем кому-то выращивать эти милые «грибочки», а потом в одночасье прятать их? Не для того же, чтобы ввести посетителей в ступор, чёрт возьми! Чай не в парке развлечений.

А коль всё это — не аттракцион, следовало бы вспомнить, что всякие перемены в Бездне предшествовали чему-то неприятному. Сообразив эту нехитрую истину, я ускорил шаг и тут же влез ногой в воду. Кроме того, шум на который обратил внимание раньше, из жужжания мухи превратился в гудение шмеля.

Что за?.. Ах ты!

Полоса прибоя и серебристая стена падающей воды сместились в сторону каменного монолита. Пока, совсем ненамного — на полметра, но движение продолжалось, да ещё и ускорялось с каждой секундой. Вода, прямо на глазах, скользила между камешками, проникала в щели и тут же заполняла и Уровень чёртовой жидкости поднимался, отвоёвывая всё новые участки берега. Хорошо, если это неумолимое движение остановится через десяток-других метров, а если — нет? Если исчезновение угрюмых истуканов, что-то типа индикатора?

Я уже не шёл, а бежал вдоль берега, пытаясь не ступить в многочисленные блестящие языки, протянувшиеся от заводи. Шум усилился многократно и теперь очень даже напоминал, пока ещё отдалённый грохот того самого водопада, в котором сгинула Вобла. Мелькнула мысль вернуться к тому входу, откуда я начал путь. Чёрт, поздно! Судя по скорости прилива, у меня оставалось максимум полчаса, а если отбросить идиотский оптимизм — минут пятнадцать, не больше. «Интересно, как там Лифшиц?» — мелькнула злорадная мысль.

Спустя пять минут быстрого бега, появилось отчаянное ощущение безысходности. Впереди я видел лишь узкую тропинку суши, а грохот приближающегося водопада давил на уши, подобно мощному саундбуферу в салоне крохотного автомобильчика. В чёртовой стене по-прежнему не наблюдалось ни малейшего признака даже мышиной норы. Следовало признать: я опять облажался с выбором пути и в этот раз-таки придётся учиться дышать водой. Или — сдохнуть, что гораздо вероятнее.

Нет, спасение пришло не в тот момент, когда я бултыхался по горло в ледяной воде. У меня ещё оставался кусок суши для бега, и я по запарке едва не пробежал мимо огромных каменных кубиков, вывороченных из стены неизвестной силой. Запрокинув голову, я обнаружил вверху дыру, откуда всё это добро упало на пляж. Спасение? Бляха-муха, каждый куб этой гадской «лестницы» имел ребро длиной около двух с половиной метров!

Вода дружелюбно хлюпнула, лизнув подошву ботинка и глухо матерясь я принялся подпрыгивать, пытаясь зацепиться за верхушку глыбины. Пальцы соскальзывали, камень крошился и с каждым падением я ощущал всё большее бешенство и панику. Подождать, пока меня поднимет приливом? А если приключится ещё какое дерьмо, типа сильного течения?

Я сумел зацепиться за какой-то выступ и тут же забросил ногу. Подтянулся и перекатился. Поднялся, опираясь на дрожащие руки и ошалело уставился на водопад. Вот, то самое дерьмо, которого я опасался: грохочущая стена приближалась быстрее, чем наступал прилив. Меня бы смыло раньше, чем подняло водой. Вперёд!