Тени Бездны

— Ну и что он говорит? — осведомилась Маруся и кончик её носа стал белым. — Может отпустим? Сколько же можно издеваться? Как-то не по-человечески…

Валентина удивлённо покосилась на подругу. А вот ни я, ни Паша нисколько не удивились. Блядь, почему бы и не позаботься о человеке, которого ты сама сунула в мешок, учитывая тот факт, что он скоро оттуда выберется сам и непременно даст мзды всем, кто его обидел? Да, девочка несомненно крайне прохаванная, несмотря на свой нежный возраст! Уж лучше иметь дело с Дианой. Бляха-муха, лучше иметь дело с любой тварью Бездны!

— Повторяю, последний раз и больше не собираюсь, — Паша покивал, дескать — мели Емеля, — Река, куда мы плюхнулись находится недалеко от выхода на Бесконечную Лестницу. А она, в свою очередь, ведёт прямиком наружу. По поводу нюансов, — чёрт, я даже не знал, как разумно объяснить происходящее на тёмных ступенях. — Короче, идти надо хрен знает сколько и в полной темноте. И вроде бы там кто-то есть; кто-то, кому не очень нравится идея выпускать гостей наружу.

— Фигня, — Паша махнул рукой, — Вопрос в другом: если эта долбаная Бездна так велика, как ты говорил, с чего ты взял, что мы упали недалеко от входа?

— Думаешь, он — один?

Впрочем, в его словах имелось разумное зерно, и я бы засомневался, если бы не цепочки следов на песчаном пляже. Именно здесь прошлый раз Теодор сцепился с Фениксом, позволив мне вскарабкаться по осыпающемуся склону и дёрнуть мимо Огненного потока прямиком на выход.

То ли у сценариста, писавшего весь этот сюжет, напрочь закончились запасы фантазии, то ли он оказался редким садистом и готовил нечто заковыристое. Честно говоря, я надеялся на первое, но пробудившаяся интуиция радостно играла в известном месте, намекая на второе.

Поживём — увидим. Если поживём, конечно.

— Там наши остались, — Валентина кивнула головой. — С ними как? Оставим?

— Что-то ты не сильно заморачивалась такими вопросами, когда становилась на тёмную сторону силы во всём этом безобразии, — ядовито заметил я и девушка тут же стала чернее тучи, — а остальным, так и вовсе — похрену. Правда, обезьянка? Ты же не станешь скучать по своей силиконовой стерве?

— Я - нет, — криво ухмыляясь Паша размял кисти рук и подобрал автомат осиротевший, после того, как Таран пошёл на таран. — А ты, по своей?

— С ней — Самойлов, — я попытался пожать плечами и снова грохнулся на спину, — И Хробанов. И этот мудила Лифшиц, который тоже сечёт фишку во всём этом дерьме. Если у них ещё и окажется хоть немного везения — выберутся.

— Ладно, — Паша явно принял решение. — Говоришь, до выхода — недалеко? Слушайте сюда: этого потащу я, потому что он мне нужен, а вон того придурка, с поломанной ногой, тащите сами. Отстанете, ждать не собираюсь, помогать — тоже. Можете оставить, я и слова не скажу и трепать языком после не стану. Не тот случай.

— Но, — начала Валя.

— Всё, — Павел легко поднял мой мешок и забросил за спину. — Ёкарный бабай, сколько же в тебе дерьма!

— На себя посмотри, — хихикнул я, наблюдая за тем, как остальные втолковывают Павлуше, что ему лучше заткнуться и помогать. — Кстати, подумай, если ты вдруг сломаешь себе ногу, кто сможет тащить такого мастодонта?

— Плевать! — я так и видел кривую ухмылку на сплющенной физиономии гиббона. — Всю жизнь ни на кого не надеялся и сейчас не собираюсь. Видишь, выбрался из самого дерьма, почти в князи.

— Должен тебя несколько разочаровать, — Павлушу-таки сумели ухватить под белы рученьки и теперь осторожно волокли следом. — Лично мне кажется, что ты нонича угодил в самую глубокую клоаку, из существующих вообще. Слово клоака понятно индивидууму с двумя высшими образованиями?

— А ты — не простой, хорёк, — судя по бодрому шагу Паши, дерьма во мне оказалось не так уж и много. — Успеваешь свой поганый нос во все дыры сунуть. Ладно, всё это — херня. Утюгу осталось меньше месяца, сынулю его мы по завещанию продёрнули, охрана — вся наша. Осталось только немного продержаться.

— Ты наружу сначала выберись, заговорщик хренов. Стой! — он замер, повернув голову в мою сторону. — Бежишь, как голый ебаться. Голову налево поверни. Видишь дыру в стене? Нам — туда.

— Следы, — вдруг сказал Паша, рассматривая что-то под ногами. — Твои?

— Угу. Думаешь, я просто так языком треплю? Просто, как шлёпнулись, так увидел знакомые места.

— Подозрительно это всё, — кажется, громила решил озвучить мысли, которые посетили и меня. — Нет, ну всё же, как мы в таком невероятно огромном месте умудрились сразу же угодить туда, откуда тебя выпустили?

— Подозрительно, — согласился я и зашипел, ощутив, как кровь начала циркулировать в скрюченных конечностях. — Когда станет совсем подозрительно — поворачивай и топай обратно, мало ли что.

— Не пизди, — Паша встряхнул мешок и начал подниматься по рыхлому песку, — Надо было забить на эту суку с её шибанутыми идеями и просто рвануть на Камчатку. Там у Утюга бизнес и я вроде как им управляю.

— Тупого водятла поставили рулить бизнесом? — поинтересовался я. — Кажется Пётр Степанович что-то о тебе знал.

— Да ни хрена Утюг не знал, — мы поднялись к самой дырке и теперь Паша осторожно заглядывал внутрь. — Вроде — тихо… Бизнес тот — посреднический, по золотишку, да по икре. А рулить меня поставили над бычьем, которые этих посредников из-под плинтуса не выпускали. Утюг-то думал, что я их в берегах держу, потому как самый отмороженный.

— Угу, а дело-то — в высоком интеллекте, — звуки снова начали как бы отползать куда-то в дальние страны, а вместо них пришёл пронзительный звон, заглушивший Пашин ответ.

Павлушу подтянули ко входу и все, громко хекая, уставились на меня. Нет, ну может они и ждали указаний именно от руководящего гиббона, только смотрели на меня. Я показал всем язык, вызвав нервный смешок у Валентины и искреннее недоумение у Лаврентьева. Марусе было пофигу, а Лопатин стоял поодаль и озирался по сторонам. В переноске тяжёлых предметов он больше участия не принимал. Устал, очевидно. Или на мне надорвался. Как выяснилось, выделывался он совершенно напрасно.

— Лопатин, — окрикнул его Паш., - А ну, прошвырнись, посмотри, что там впереди.

Тот сразу же начал бухтеть, дескать он не подписывался жопу подставлять.

— И кого ты предлагаешь послать? — очень тихо и очень страшно спросил Паша. — Пошёл, мудака кусок.

— Сам мудак! — внезапно огрызнулся боец и некоторое время оба спорщика стояли неподвижно. Очевидно, как все крупные агрессивные приматы показывали друг другу страшные рожи. Мне видно не было, но Лаврентьев выглядел очень испуганным.

Насколько я понял, победил более высокий в иерархии самец. Глухо матерящийся Лопатин пошёл по тоннелю, каждым шагом вызывая шелест осыпающихся камней.

— Тяжело с подчинёнными, — посочувствовал я и получил удар кулаком в бок.

— Заткнись, — сопроводил добрым словом экзекуцию Паша и тут же принялся сам себе противоречить. — Лучше расскажи, долго там ещё топать? — возникла пауза. — Ты чего?

— Ты же сказал: заткнуться, — ну вот, ещё одна плюха прилетела. — Да ты не стесняйся: сними и пизди ногами!

— По делу говори. Затрахали, умники!

— Хорошо, — согласился я, поощряемый болью в боку. — Метров пятьсот, не больше. По крайней мере, мне тогда так показалось. Дальше упрёшься в тупик. Типа того. Так вот, там можно будет поиграть в Гарри Поттера и пройти сквозь стену.

— Он бредит, — начал хныкать Лаврентьев и сел на корточки, закрыв лицо руками. — Он сошёл с ума и бредит. А нам всем — конец!

Маруся с презрением посмотрела на него, а после пнула ногой.

— Вставай, козёл, — тихо сказала она. — Хорош ныть. Смотри, разведчик возвращается.

И точно, вернулся. С новостями.

— Там это, — шумное дыхание, — вроде тихо. Я дошёл до развилки. Куда дальше — не знаю.

— Развилка? — в голосе Паши прозвучало недоумение, — Какая, нахрен, развилка? Ты же ничего не сказал про развилку.

— Блядь, — я искренне расстроился. Нет, значит, когда я её искал, то ни фига не нашёл! А сейчас, когда она и нафиг не нужна — на тебе, пожалуйста, — Там одна дорога ведёт к Огненному Потоку, а вторая — к лестнице.