Тени Бездны

Ольга увеличила и без того анимэшные глаза и выставив палец, истошно завопила. Лаврентьев просто хлопнулся на жопу и попытался отползти. При этом он умудрился сшибить Иван Ивановича на Сергея Николаевича. Жена захлебнулась криком и в наступившей тишине я медленно поднялся и наступил на нос Самойлова. Потом с полным равнодушием (я не бравирую) посмотрел на розочку из щупалец, в центре которой светились…надцать глаз и нажал на выступ рядом с люком.

Тихо щёлкнув, крышка люка стала на место, а вот моя персональная — улетела в тёплые края. Кажется, сознание, выключаясь, тоже издало лёгкий щелчок. Всем — спать.

Впрочем, счастливое блаженство продлилось недолго. Всегда найдутся безжалостные и завистливые люди, которые не могут спокойно смотреть на человека, безмятежно пускающего слюни в окружении полного хаоса и анархии. Они тотчас принимаются хлестать счастливчика по щекам, отливать водой и делать прочие мерзости, возвращающие сознание ив дурацкое тело.

Короче, я очнулся от того, что меня лупили по мордасам, сжимали кончик носа и большой палец. Может быть кому-то просто хотелось развлечься. Но их усилия не прошли даром: я отрыл глаза, сказал: «Блядь, какого хуя?» и даже сумел самостоятельно сесть. Ух ты. Сколько вас, реаниматоров гадских! Даже наша Лунная охотница решила поучаствовать. Готов поспорить, именно она делала сливку.

— Очухался, — констатировал Самойлов и потрогал синий нос. — Это — хорошо. Хоть что-то, блядь, хорошо.

— Ну, я бы не стала так категорично относить это к положительным факторам, — фыркнула супруга преступного авторитета и отошла к Паше, щеголяющему исцарапанной физиономией и повязкой на правой руке, — Такой дерьмовый проводник мне попадается первый раз.

Не слушайте её, — Хробанов напоминал белый призрак с чёрными кругами вокруг красных глаз. — Думаю, если бы не вы, нам бы не удалось избежать гибели.

— Угу, — хмыкнул Самойлов. — Здорово у тебя получилось: на нос мне — топ, люк — хрясь и с копыт — хлоп. Работаешь, как часы!

Оля бросилась мне на шею — надо же! Валентина показала большой палец и как-то двусмысленно подмигнула. Впрочем, мне по-прежнему было не до флирта, хоть организм и начал мало-помалу возвращаться к норме.

— Как дела, вообще? — поинтересовался я, — Дохрена народу сковырнулось?

— Не поверишь, — Самойлов опять притронулся к распухшему носу и поморщился. — Но только те двое, которым в начале оторвали башку. Остальных знатно покоцали, но жить будут.

На языке вертелось: «Долго ли?» но я решил пообождать с сарказмом: не тот случай. Потом осторожно избавился от обнимашек супруги и поднялся на ноги. Ну что же, пещера очень напоминала ту, где мы с Оксанкой…В общем — ту. Но имелись определённые нюансы.

Тут наблюдались три дырки в полу. Каждая — приблизительно метрового диаметра. Края провалов защищала какая-то дрянь, типа колючей проволоки, но такой забор не помешал бы какому-нибудь идиоту рухнуть вниз или наоборот, выползти снизу. Пара бойцов играла в исследователей, тыкая в колодец лучом фонаря. Судя по постным физиономиям, занятие оказалось не очень продуктивным.

— Что я скажу родителям? — Лаврентьев держался за голову так, словно боялся её потерять. — Даже тел с собой не взяли! Полиция…

Самойлов посмотрел на него, как на дурака, тяжело вздохнул и отвернулся. М-да, а если бы придурок из похода притараканил оторванные головы, то родителям погибших тут же полегчало бы!

— Самая трудная часть дороги, мне кажется, закончилась? — бодро поинтересовалась Валя и в её голосе просто звенела надежда на положительный ответ. — Да?

Хробанов глухо кашлянул, а Лифшиц принялся тонко и противно хихикать. Смеялся он ровно до тог момента, пока я не начал пристально рассматривать его щербатую физию и бегающие глазки.

— Виктор Семёнович, — тихо попросил я, — Попробуйте вежливо и тактично объяснить остальным, что всё произошедшее — только цветочки. Дальше пойдут сплошные ягодки, арбузы, дыни и тыквы. В прошлый раз у нас, например, в тоннеле никто не загнулся.

Самойлов кивнул и встряхнувшись, отправился в большой зал, для «тактичного разъяснения». Начало его выглядело так: «Вы думаете, это был пиздец? Нет, пиздец вас ждёт впереди».

— Давайте пожрём и немного отдохнём, — предложил я. — День выдался сложный, следующий ожидается ещё сложнее, а спокойных мест тут попадётся не очень и много.

В общем, все достали какие-то специальные термоматрасы и положили у стен. Сладкая парочка интеллектуалов отправилась в общий зал, опасливо поглядывая на ребристый люк с изображением жуткой волосатой физиономии. В «отростке» остался я с женой, Валентина, то ли нечаянно, то ли нарочно нервирующая Ольгу и Лаврентьев с примкнувшей к нему совсем зелёной и напрочь перепуганной девицей. Мамзель он называл Марусей.

Не уверен насчёт остального, но хоть еда в этот раз оказалась много лучше. Пластиковые коробочки, самостоятельно разогревшись, явили на свет привычную китайскую лапшу с кусочками соевого мяса, которые я и употребил во мгновение ока. Потом мы пили сладючий чай из термоса и наблюдали за цирком. В общем, подражание тому эпизоду из «Властелина Колец», когда один из хоббитов уронил в колодец какую-то хрень. В этот раз хоббитом оказался здоровенный мужик в бронежилете, а хренью — охапка пустых пластиковых коробок. Самойлов взял на себя роль Гэндальфа и брызгая слюной, угрожал сбросить дегенерата следом за тарой.

Сценка выглядела настолько по-домашнему мирно, что меня поклонило в сон. Я уже принялся утаптывать местечко для ночлега, когда выяснилось, что дамы с обеих сторон вовсе не разделяют моих чаяний, сдаться на милость Морфея. Они как бы даже приготовили пару миллионов неотложных вопросов, на которые я должен, кровь из носу, ответить.

— Э-э, спать? — прищурился я. — Никто не устал?

— Спать — не срать, можно и обождать, — откликнулась Ольга. — Давай ка ещё раз поведай, что тут есть, чего следует бояться, а чего — нет.

— Бояться нужно всего, — совершенно честно ответил я, наблюдая, как белобрысая Маруся усердно делает вид, будто её ничуть не интересует наша беседа. — Честно говоря, я бы посоветовал шарахаться от каждого камня, если он выглядит, хотя бы слегка необычно. Это, конечно, не гарантирует, что голова останется на месте, но шансы на выживание значительно увеличит.

— Хорошо, убедил, — Валя, по-хозяйски, хлопнула меня по колену. Это вызвало физически ощутимую волну недовольства с другой стороны. — Боимся всего. А вот, что тут самой страшное? Ну, от чего стоит удирать без оглядки?

Маруся не удержалась и отпихнув голову сопящего Лаврентьева, переползла на матрас Валентины. Голубые глаза, пуговка носа и розовые щёчки горели таким энтузиазмом, что мне стало не по себе. Представить, что этого поросёнка пустят на фарш…Э-эх!

Касательно вопроса. Я задумался, вспоминая первый поход и перебирая в памяти всю дрянь, встреченную в Бездне. Впрочем, о чём это я?

Рассказ о Чёрном Пожирателе вышел достаточно подробным. Не забыл я упомянуть и тот трепет, который охватывает тебя ещё до того, как чёрная мерзость доберётся до пяток. И опять пришлось выжидать, пока выражение недоверия на лицах слушателей немного убавит свою яркость. Какого чёрта они просят тебя рассказывать, а потом делаю вид, будто слушали программу новостей? Я бы лучше задрых, чем выдумывал всякую чепуху.

Однако на слегка измазанной физиономии Ольги, помимо недоверия, просматривалось ещё и подозрение. Как обычно, пытаясь донести свои мысли до слушателей, я умудрился сболтнуть кое-что лишнее.

— А эта Оксана, — она щёлкнула пальцами. — Которая тебе сначала приснилась, а потом в ухо шептала. Откуда такие привилегии? Вы с ней чего, того?

— Думаешь, нашли время? — хмыкнул я, глядя прямиком в хитрый прищур. — Ну вот прикинь, сегодняшний вечер, все едва не скопытились, парочка осталась без голов, по пятам несутся монстры и тут я такой: а не перепихнуться ли нам?

— А что, я не против! — захихикала Валентина, ничуть не смущаясь испепеляющего взгляда супруги и ошарашенного — Марии. — Если у твоей голова болит — айда ко мне.