Кровь вторая. Орда

Для начала, молодой бердник подошёл к гостевому столу и показал зрителям, в общем то, простой фокус, который заключался в том, что, уважительно поклонившись в пояс и выпуская косу вперёд, он резко выпрямился с небольшим поворотом и коса, как живая, взвившись в воздухе, аккуратно обмоталась вокруг шеи, превратившись в некое подобие воротника. Конец её впился хитрой застёжкой в намотанный воротник и там замер. При этом, руками он её не касался.

Выглядело это, действительно, очень эффектно, и зрители за столом, судя по бурной реакции, это оценили. Затем он прошёл к оружию, выбрал палку. Щит брать не стал. Отошёл обратно к столу и знаком руки, предложил противникам выбирать оружие. Сам же, опёршись на деревянный меч, как на клюку, уткнув палку в землю, опустил голову и стал ждать.

Молодые девы-воины, по очереди, разобрали мечи и щиты, вновь выстраиваясь в ряд на прежнем месте. На поляне остался лежать один щит. Кайсай уже начал в голове прикидывать, как он мог бы использовать эту помеху, но тут вышел воин и щит забрал. «Никак», — тут же подумал Кайсай. Из-за спины раздалась команда атамана:

— Начинайте!

Кайсай ожидал движение всех девяти, и как же он был удивлён, когда в центр вышла, только одна девка и там остановилась, принимая боевую стойку и ожидая подхода противника. Кайсай с места не тронулся. Как стоял, опёршись на клюку, так и остался стоять. Девочка ждала. Кайсай не шевелился. Пауза затягивалась.

— Начинайте! — повторил Агар уже с ноткой раздражения.

Девочка колыхнулась и двинулась на странного, не желающего драться противника. Но даже когда она подошла и запрыгала перед ним, вызывая его на ответное движение, по которому, могла бы предугадать его замыслы, как учили, противник не шелохнулся. Он по-прежнему стоял, низко опустив голову и казалось даже не смотрел на неё.

Наверное, у молодой златовласки создалось впечатление, что это, просто, мальчик для битья и его, наверное, за что-то наказали. Она ещё пару раз прыгнула в разные стороны, а потом подскочила и со всего маха врезала.

Вот только ни в кого не попала. Кайсай, вместо того чтобы отражать удар или уклоняться, как предписывалось по всем боевым наукам, неожиданно резко бросился вперёд, проскальзывая ей под руку и захватывая её. Тут же крутанулся, синхронно с её поворотом и ловя девочку на инерцию её же маха, хватая девичью косу на уровне шеи. Мгновение. И вот она уже ничего не понимая задыхается, повесившись на собственной косе.

Бердник вновь замер в той же позе, что и раньше, только теперь, левой рукой он держал трепыхающуюся личинку «мужерезки» за косу, превратившуюся в поводок, обмотавшись вокруг её шеи. Он постепенно стягивал эту удавку и душил беспомощную деву.

Та уже и палку бросила, и щит уронила, схватившись обеими руками за косу в районе горла. Только когда почувствовал, что девочка начинает обмякать, выпустил и она грохнулась на траву, тяжело, с шумом хватая воздух и отползая на четвереньках в сторону. Кайсай принялся ждать дальше. Тут, до него донеслось недовольное шипение Золотца:

— Что я вам говорила? Кому ещё не понятно?

Дальше она заговорила тише, а рыжий прислушиваться не стал. Вышла вторая. Высокая, почти с Кайсая ростом. Походка мягкая, осторожная, готовая к прыжку. В стойку не встала, а принялась заходить на бердника со стороны солнца, с боку. Кайсай стоял статуей, никак не реагируя на противника. Она зашла ещё глубже, почти за спину. Он не шевелился. Подошла в плотную на расстояние вытянутой палки. Нет реакции.

Памятуя о предыдущем поражении своей подруги, она не стала махать, а решила его просто уколоть в спину, с последующим отскоком. Это была её ошибка. Он, просто, крутанулся вокруг собственной оси. Палка ткнула пустой воздух, а бердник за счёт своего вращения, ещё прибавил ей поступательного движения, а сам, опять оказался у неё под рукой, но не стал крутить, как предыдущую, а сделав подсечку, левой рукой на противоходе ударил её по горлу, от чего та взлетела в верх, переворачиваясь назад, задирая в воздух ноги и очень неслабо брякнулась спиной о землю, потеряв где-то свой деревянный меч, а щитом при приземлении, разбив себе верхнюю губу, правда, не сильно.

Вот и вторая выведена из строя. Кайсай уже понял уровень этих девочек и про себя сильно обиделся на Золотце. Неужели, думал он, его так низко оценивают, что выставили против воина, бердника, способного в одиночку драться с целым, до зубов вооружённым отрядом, абсолютно, ничего не умеющих и не знающих девочек, да, ещё к тому же, по одиночке.

Это было обидно. К такому унижению, он был не готов. Кайсай демонстративно выбросил палку в сторону и полным ненавистью взглядом, буквально, просверлил золотую деву, которая тут же встрепенулась и быстро засеменила к нему. Подбежав вплотную, она впилась в него зелёными глазищами и почти шёпотом затараторила:

— Кайсай, прошу тебя, не надо. Никто не хотел тебя обидеть. Я знаю, ты настоящий воин, но послушай меня, пожалуйста, этих дур надо наказать. Помоги мне. Они прошли все вступительные ритуалы в сестричество, но духом слабы. Эти соплюшки, возомнили себя, чуть ли не выше неба. Опусти их оттуда на землю, только не убивай. Им сказали, что ты простой воин. Пришёл наниматься в одну из орд. Что ты самый обыкновенный, каких тут тысячи и если они считают себя готовыми к походам, то пусть это покажут на тебе.

Она замолчала, умоляюще и уже чуть ли не плача, смотря ему в глаза, в которых блестел холод и равнодушие. Наконец, она решилась на отчаянный шаг:

— Я тебя поцелую, только помоги, пожалуйста, иначе я опозорюсь ещё больше тебя.

С этими словами она опустила глаза, закусила губу и приготовилась реветь от отчаяния.

— Вот, с этого и надо было начинать, — громко и весело проговорил он и почти шёпотом добавил, — за этот позор, ты мне будешь должна нечто большее. И давай стразу всех, а то я, так замёрзну.

Золотце улыбнулась многообещающе и отправилась к приговорённым к побоям молодухам. Что она им там говорила, Кайсай не слышал, но они вдруг резко и одновременно завизжали, и кинулись на него всей кучей, на бегу выстраиваясь полукругом, зажимая его в клещи.

На этот раз, Кайсай не стал ждать. Прижимаясь к земле, стелясь, как позёмка, петляя, как заяц, понёсся им навстречу с голыми руками. И тут началось!

Он метался, как волк в обезумевшем стаде овец, тут же сбив их в кучу малу и лупящих самих себя, со всей своей девичьей дури. Рыжий крутился, как волчок, делал резкие рывки в разные стороны. То бежал, петляя спиной вперёд, то прыгал с кувырком, то перекатом в сторону, всякий раз оказываясь за спиной какой-нибудь малолетки и прикрываясь ею, как щитом, сбивал её с равновесия, швыряя бедную проломным тараном на остальных его ловящих, которые, тут же заваливались кучей, умудряясь при этом, отбирать у девок щиты и выбрасывать их из кучи малы, подальше.

Зрители даже не успели сообразить, что происходит, как всё кончилось. Пятеро из семи, корчились на земле, получив побои от своих же подруг. Одна, стояла без щита, но с палкой, правда, двигаться не могла, ибо об её ногу, похоже, кто-то свой меч сломал, а другая была на ногах, но без щита и меча, кроме того, прижимала руку к левой щеке, на которой на пол лица, уже начинался наливаться новорождённый синяк. Избиение младенцев, было закончено.

Кайсай направился к столу, выслушивать вердикт, по поводу себя, приготовившись высказать пару колкостей экзаменаторам, то тут неожиданно боковым зрением, увидел идущего к нему деда. Его Деда?! Рыжий остановился и медленно повернул голову в его сторону, открывая рот от изумления и тут же понял, что обознался.

Походка деда, осанка деда, и сам он был дед, но не его! И тут, по спине пробежал холодок. Кайсай понял, кто к нему идёт и понял для чего. Он только что наказал зазнавшихся девок, а вот теперь, его идут наказывать, чтоб не зазнался. Рыжий сам не зная почему, вдруг сделал идиотскую рожу, расплываясь в улыбке. С виду дурак дураком и счастья у него полные штаны.