Страница 1 из 4
Михаил Пухов
Точки для прямой
1.
Кресло под Рыбкиным качнулось; руки вцепились в подлокотники. Пейзаж за спиной Васильева дернулся и повис криво. И висячие светильники покачивались, как маятники, только медленнее.
— Вы у нас впервые? — хладнокровно произнес Васильев. — Не бойтесь, ничего страшного не произошло. Луна сейсмически мертва. Значит, рядом упал метеорит. Но... Извините. Дежурный по Системе, — сказал он другим тоном, включая приемник.
Из глубины кресла Рыбкин смотрел, как Васильев, приставив к уху наушник, слушает донесение. «Ничего страшного»… Рыбкин-то действительно испугался. Кресло под собой тут и так почти не ощущаешь, а при толчке его из-под Рыбкина будто выдернули, от этого и испуг. Здорово, когда можешь все объяснить. Да, виновата гравитация.
Они сидели в центральном зале Лунного метеоритного поста. Светильники, ковры; стены увешаны картинами, теперь покосившимися. Наверняка подлинники. Особенно эта вещь за спиной Васильева: метеоритный дождь в тысяча каком-то году. Падающие звезды, испуганные лица, шпили церквей... Средневековье. Удивительно — еще полвека назад думали, что в лунных домах будет тесно, как в колодцах.
Рыбкин не видел, что происходит на экране гиперсвязи. Текст донесения поступал только в наушники Васильева, но все было понятно, потому что он слушал не молча.
— Да, — говорил он. — Рад приветствовать. Понял, что вспышка. Спасибо, принял. Понял, что семь баллов. Ладно, привет.
Он положил наушники на стол и оторвал глаза от экрана.
— Вот так. Когда вспышка на Солнце, тебе докладывают. Но если что-то сыплется тебе на голову... Главное, других бы предупредили, Иначе скандал. Но вернемся к звездным цивилизациям. Я не понимаю, почему метеоритная служба должна чуть ли не сегодня начинать слежку за вашими неопознанными объектами.
— Не путайте нас с уфологами, — усмехнулся Рыбкин. — Ксенология — учение о чужом разуме, серьезная дисциплина со своим математическим и экспериментальным обеспечением.
— Которого вдруг стало мало, — подхватил Васильев, — и понадобились наши радары. Но единственное достояние чужих цивилизаций, за которым есть смысл охотиться, — это информация. Нужны не локаторы, а радиотелескопы. И вы их строите — все больше и лучше. На Земле, на Луне, теперь в космосе. Разве это не так?
— Кажется, они не понадобятся. Мы искали сигналы от сверхцивилизаций, находящихся чрезвычайно далеко. Похоже, мы не там искали. Весьма вероятно, что сверхцивилизаций просто нет. «Молчание Вселенной» — вам знаком этот термин?
— Читал. Если есть цивилизации, должны быть сигналы. Нет? Значит, сверхцивилизации отсутствуют. Вывод ясен, но основание ненадежно. Через одну экспериментальную точку можно провести сколько угодно прямых.
— Есть и другие точки, — объяснил Рыбкин. — Наблюдаемая частота мутаций не может объяснить темпы эволюции. Следовательно, иногда количество мутаций скачком увеличивается.
— Тоже читал, — кивнул Васильев. — Раз в миллионы лет вблизи от нас взрывается Сверхновая звезда. В результате появляется разум. Или динозавры. Или они вымирают, не помню точно. Вы об этом?
— Да. Но есть два вида излучения Сверхновой. Во-первых, жесткое электромагнитное излучение. Это кратковременный, но мощный мутагенный фактор, действующий на расстояниях вплоть до десятков парсеков от места взрыва. Он вызывает в биосферах мутации, которые могут привести к появлению динозавров. Или к возникновению разума.
— А во-вторых?
— Второй тип излучения — космические лучи. Радиоактивная оболочка вспыхнувшей заезды разлетается гораздо медленнее. Это излучение отстает от электромагнитного и достигает уже облученных первой волной планет только через многие тысячи лет. Вот вам вторая мутагенная волна. На сотни веков планеты погружаются в радиоактивную туманность.
— И эволюция делает новый скачок, — предположил Васильев.
— Нет. Высокий уровень мутаций на протяжении длительного времени приводит к деградации. Именно поэтому погибли динозавры. Именно поэтому от могучей древней цивилизации насекомых остались одни муравейники.
— А человечество? Тоже лишь островок чего-то?
— Мы живем между волнами, — сказал Рыбкин. — Первая волна прокатилась миллион лет назад. До прихода второй остались считанные столетия.
Они помолчали. Потом Васильев сказал:
— Я все-таки надеюсь, что вы шутите. Но ладно. Какое отношение эта печальная перспектива имеет к проблемам внеземных цивилизаций?
— Целиком меняется все. Если развитые культуры существуют краткое время, то они не успевают подняться до уровня сверхцивилизации. Молчание Вселенной получает логичное объяснение.
— А вы остаетесь без работы.
— Нет, — возразил Рыбкин. — Есть одна любопытная возможность. Близкие звезды, как и Солнце, уже пережили первую волну, а вторая до них не докатилась. Понимаете? Только там есть смысл искать разумную жизнь, причем примерно нашего уровня.
— И для этого нужны радары? Но они ничего не увидят. Такие расстояния только вам кажутся небольшими.
— Цивилизация, способная понять опасность, будет искать выход, — сказал Рыбкин. — В частности, запускать автоматические зонды в ближайшие планетные системы, в том числе в Солнечную. Поэтому шансы обнаружить чей-нибудь зонд повышаются. Вот для чего нам нужны ваши люди и ваша совершенная техника.
Рыбкин вытер лоб. В помещении было прохладно, но пот лил ручьем.
— Я понял, — сказал Васильев. — Но если что-то такое было, мы бы заметили. Правда, наши локаторы работают в диапазоне, соответствующем скоростям небесных тел и космических кораблей. Земных кораблей, разумеется... Извините. Дежурный по Системе. Фобос? Рад приветствовать. Записываю. Время известно? Отлично. Значит, десять часов. Берем скорость ракеты, умножаем на время, результат откладываем на циркуле и рисуем сферу с планеткой в центре. Внутри сферы и должна находиться похищенная ракета. Ничего нет? Не может быть. Обшарьте все астероиды, каждый обломок. Должна быть. Ищите. Ладно, привет... Вот что такое наши локаторы. Вы все поняли?
— Кое-что, — сказал Рыбкин. — По-моему, у кого-то украли ракету. Где-то в поясе астероидов.
— Да, — сказал Васильев. — И это абсурд, такого никогда не было. Геолог оставляет ракету в космосе, садится на модуле. Вдруг смотрит — ракеты нет. Угнали. Понимаете? На что они рассчитывают? В поясе все просматривается из конца в конец. Локаторы у них отличные, лучше наших. И что они находят с помощью этих локаторов? Извините. Дежурный по Системе. Главная? Рад приветствовать. У Алексея угон, слышал? А у тебя? Магнитная буря? Знаю. Дежурный знает все. Когда на Солнце вспышка, на Земле всегда буря. Ладно, привет. Теперь понимаете, какая у нас работа? Все эти вспышки, магнитные бури, метеоритные дожди. Информация идет на компьютеры. Они все делают сами и сами предупреждают кого надо. Возьмем этот метеорит. Наши локаторы его, конечно, сопровождали. Компьютеры известили всех, кого сочли нужным. Меня — нет. Значит, я программой не предусмотрен. А вы — искать чужие зонды! Как же я смогу их искать?..
— Собственно, я имел в виду другое. Иногда происходят странные вещи. Никто ими толком не занимается. Таинственные радиоэхо, эфирные голоса... Словом, загадочные события.
— Насколько я знаю, в основном это байки. Я работаю десять лет, но никаких событий за это время...
Он замолчал и вскочил, вытянув руки по швам. Взгляд был устремлен мимо Рыбкина, к входной двери.
Из коридора повеяло ветерком, Рыбкин обернулся. В проеме стоял знаменитый в прошлом космонавт, а ныне начальник Лунного комплекса Озерский.
— Здравствуйте, Виктор, — ласково сказал он Васильеву. — Хорошо проводите рабочее время, за приятной беседой...