Страница 4 из 5
Какие только формулы не загружались в наши головы! Например, что жизнь – это страдание, жизнь должна быть испытанием, что нам завещано страдать, как страдали за нас святые, и что страдальцы в этой жизни будут вознаграждены в загробной жизни. Во многих религиях присутствует эта концепция. Церковь сжигала ведьм на костре и во имя торжества всеобщей любви доводила людей до смерти в страшных истязаниях инквизиции. Та самая церковь, которая сейчас устанавливает правила, как жить, что и когда есть, и пугает адским огнем после смерти в случае нарушения поста.
Мы слышали о том, что мы должны жить там, где родились, что именно это патриотично, что равно – благородно и правильно. Правительства, которые не в состоянии сделать людей богатыми, внушают, что богатство – это плохо. Манипуляторы в каждой стране окружают нас, пишут законы, устанавливают правила, потому что так кому-то удобнее, безопаснее, так они могут управлять, властвовать, подчинять, выбирая методы запугивания или всеобщего осуждения.
Сегодняшнее понимание правды и человеческих законов не является вселенской истиной в конечной инстанции, оно даже не является истиной для самого человеческого общества с точки зрения его истории. Большие и маленькие правила поведения, мораль, нормы приличия, взгляды на общественное устройство, моногамию или полигамию, матриархат или патриархат, отношение к сексуальным меньшинствам и т. п. – все это является сводом человеческих предположений, додумок и установок, принятых кем-то и узаконенных впоследствии либо государством, либо религией, либо общественным мнением. Сколько раз за последнее тысячелетие менялись мораль, законы, пропаганда, нормы поведения, церковные установки?! Мы бы смеялись сами над собой, если бы сейчас следовали всему тому, во что люди слепо верили даже 300 лет назад, и вместе с тем готовы слепо поверить тому, что господствует в обществе сейчас. Наша правда, мораль и законы не представляют собой что-то финальное, что не может быть изменено в будущем. Более того, я на сто процентов убежден, что нас ждут большие изменения в общественной морали и нормах человеческого общежития в самом близком будущем, но об этом поговорим позже.
Правила и нормы также не являются истиной в конечной инстанции с учетом того, что правила и законы изменяются от страны к стране. В разных странах и в разных обществах существуют различные понятия о том, как человек должен строить свою жизнь, что является допустимым и разрешенным, что является приличным, что является престижным, «крутым», что является мерилом успеха и целью жизни человека. В наше время в разных странах, разных обществах, сформировавшихся под влиянием разных религий, ответы будут различными. Более того, даже в одной стране, среди людей одной религии, но в разных социальных слоях ответы будут сильно разниться, поскольку установки, господствующие стереотипы, правила и привычки сильно различаются.
Часть манипуляций над нашим сознанием делается без специальной цели манипулирования. Например, большинство людей вашего окружения просто транслируют вам свою позицию, а вы ее уже принимаете под влиянием большинства. Но часто манипуляции делаются вполне осознанно по заранее спланированной программе, по чьему-то разработанному сценарию, очень умело – ведь для этого есть немало специальных технических приемов. Все тоталитарные режимы в мире ими пользовались и пользуются.
В результате мы становимся похожими на капусту, где каждый лист – это чья-то установка, чья-то система взглядов и ценностей. Зачастую религия и эта смесь взглядов замешиваются в человеке в его уникальную и неповторимую смесь.
Я родился в Советском Союзе, и поэтому базой моего мировоззрения в детстве и в значительной части школьных лет была коммунистическая идеология, которой я придерживался под влиянием советской пропаганды. Я был настолько ею зомбирован, что не допускал мысли об альтернативных взглядах на жизнь, общество, мораль. В Советском Союзе лишь очень маленький процент населения был религиозен. Посещение церкви было уделом бабушек. Если кто-то из молодежи посещал церковь, это рассматривалось как аномалия в общем порядке и, как правило, осуждалось подавляющим большинством населения. Надо признать, что коммунистическое мировоззрение было достаточно целостной философской платформой. Она наделяла людей смыслом жизни, заключавшимся в строительстве светлого будущего. В ней была своя мораль – кодекс строителя коммунизма. «Богами» были Ленин, Маркс и немножко Энгельс. Ленин в советском обществе был почитаем, как Иисус Христос в христианстве или Мохаммед в исламе, а Маркса, наверное, можно было бы сравнить с Моисеем.
Материалистический взгляд отвергал любую мысль о Боге: все вокруг сложилось естественным путем, материя породила человека и сознание, высшая цель человечества – построить коммунистическое общество под руководством коммунистической партии, как завещал великий Ленин. Это вдалбливалось в головы людей с ясельного возраста, и в каждом углу детского сада, потом школы и института, на каждой улице и станции метро висели плакаты, напоминавшие об этом великом предназначении человека. Кругом были развешаны коммунистические мантры, призывающие двигаться вперед к победе коммунизма. В головах у людей не могло быть альтернативной концепции, коммунистической партии нужна была монополия на сознание людей.
Служение великому делу строительства коммунизма было основным критерием оценки человеческой жизни, оправданием страданий и лишений на этом пути. Не имея возможности продемонстрировать конкурентоспособную экономику, коммунистические идеологи придумали, что страдание и лишения – это хорошо. Богатство и благосостояние, которые коммунисты не могли дать своему народу, осуждались. Не предполагалось, что люди должны были быть счастливы до построения коммунизма. Как мы тогда шутили, движение к коммунизму – это дорога к обществу изобилия, но в дороге-то ведь никто кормить не обещал. Жизнь представлялась как борьба: мы постоянно с чем-то боролись – с происками мирового капитализма, с неурожаем, с пьянством, со снегом зимой… Неудивительно, что, выходя на улицы советских городов, мы видели не счастливые лица, а лица борцов – они нахмурены и готовы дать отпор любому. Это состояние борьбы, внутренняя напряженность сохранились в России до сих пор и бросаются в глаза любому иностранцу или россиянину, который вернулся даже после недельного пребывания за границей.
Я не хочу сказать, что все установки детства были ошибочны – это вовсе не так. Многие понятия, сознательно мной переосмысленные, я принял для себя. Я лишь хочу сказать, что они все изначально были навязаны мне со стороны. О том, какими установки должны быть, я стал задумываться лишь в зрелом возрасте. У человека должна быть философская платформа, в этом нет сомнения, иначе он, как корабль без компаса посреди океана, не будет знать, куда держит путь. Но какие это должны быть установки?
По мере взросления ко мне пришло осознание того, что идеология того общества, в котором мы жили, вступала в противоречие с внутренними осознанными и неосознанными понятиями и потребностями, в частности потребностями в свободе и выборе. Бесконечная борьба без конца и без края, подчиненная абстрактному народному благу, не смогла стать жизненной концепцией, и, несмотря на пропаганду, в последние годы советского строя вера в светлое будущее начала серьезно колебаться. Крах коммунистической идеологии окончательно оставил людей без какой-либо философской платформы. Для меня же, пожалуй, наиболее важным выводом стало понимание, насколько сильным может быть влияние пропаганды и манипулирование человеческим сознанием. Развенчание с детства внушенных понятий привело не только к прозрению от пропагандистской завесы, но и подорвало желание принимать что-либо на веру вообще – любую религию и любую философскую платформу.
Старые принципы были разрушены, а новые не предложены. Было видно, как целое поколение как будто сорвалось с катушек. Принимая во внимание, что государство и законы 1990-х годов были слабы, не имея ориентиров, значительное число россиян обрекло себя на разрушительное поведение. Сформировалось циничное поколение, для которого материальные блага и доступ к власти стали, собственно, самой жизненной философией.