Страница 13 из 18
Онучин. Снял.
Михайлов. Ну, хоть это догадался сделать… Ошеломил всех, поставил галочку и дальше поскакал. Сколько у тебя квартир?
Онучин. Двести.
Михайлов. Вот видишь. Двести квартир. Конечно, за вечер охватить довольно сложно, но нужно же искать новые формы, Онучин! Если тебе не удается спеть со всеми в отдельности, то почему бы не организовать, допустим, хоровое пение? У всех в этом доме есть балконы, первые этажи могут открыть окна, август на дворе, и – пой! Это я утрирую, конечно. Но придумать выход всегда можно. Всегда… А что, друзья? Если все так благополучно прошло – вы же знаете, новое дело – это всегда перестройка мышления, привычек – так не спеть ли нам? Онучин, запевай!
Онучин (прокашлявшись). «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля…»
Михайлов взмахами рук вовлекает всех в коллективное пение.
В комнате начинается движение. Все воодушевленно дирижируют, маршируют, обнимаются.
Онучин и Михайлов, обменявшись короткими усмешками, незаметно выходят из квартиры. Одна Светка замечает это. Она бледнеет. Остальные продолжают петь.
Заседание РАПО
Эпическая сцена
Председатель
Заместитель
10 председателей колхозов:
(Заветы;
Звезда;
Победа;
Салют;
Клич;
10 лет;
20 лет;
40 лет;
50 лет;
110 лет)
Стол. За ним заседает РАПО.
Заместитель (читает)… «Звезда» отсеялась к двенадцатому мая. «Клич» к тринадцатому. А «110 лет» и вообще к 20. Лучше всех обстоит дело у «40 лет»…
Председатель. И все потому, что там у председателя голова, а не тыква.
Заместитель (читает)… «Этот колхоз по результатам посевной попал на областную доску почета. Что мешает отстающим быть в числе передовых? В свете последних постановлений мешает медленная перестройка хозяйственного онанизма. А она должна быть безотлагательной…»
Председатель. Чего?
Заместитель. Что?
Председатель. Прочти еще раз.
Заместитель. «Что мешает отстающим быть в числе передовых? В свете последних постановлений мешает медленная перестройка хозяйственного…»
Председатель. Стой! Дай-ка мне. (Берет текст, читает.) Та-ак… Сам писал?
Заместитель. Ну, сам.
Председатель. И печатал сам?
Заместитель. Машинистка печатала.
Председатель. Какая?
Заместитель. Да что вы, Феликс Васильевич?
Председатель. Та-ак… Ну, что ж. Проверим, как усвоили текст. Ну-ка, «110 лет», расскажи, что понял?
110 лет. Чего?
Председатель. Что понял, говорю, из доклада.
110 лет. Ну, это самое… Плохо… Плохо работаем…
Председатель. Ближе к тексту.
110 лет. Ну, это, значит… (Прочищает горло.) Отсеялся к двадцатому мая, значит… Самый, значит, последний…
Председатель. Дальше.
110 лет. В результате, значит, потянул район вниз…
Председатель. Там этого нет. Ты что, не слушал?
110 лет. А где ж я был?
Председатель. Не знаю, где ты был, только не здесь.
110 лет. Да здесь я все время, Феликс Васильевич. Люди видели.
Председатель. Люди сами находились в другом месте. (Ко всем.) Никто
ничего не заметил?
Молчание. Затем гул голосов: «Не-ет!.. Да ну что вы, Фел Василь!.. Все нормаль!.. Нормаль все!..»
Председатель. Так. (Встает.) Выходит, я собираю вас только для того, чтобы на вас посмотреть. Не видел я вас давно, да? Это как будто я, например, сын какой-то, забывший мать родную, а вы – эта мамаша, к которой на похороны он хоть поздно, да явился? Так, что ли?..
Молчание.
Председатель. Так, что ли, спрашиваю?.. «40 лет»? И ты не слушал?
40 лет. Слушал, Феликс Васильич. Очень внимательно.
Председатель. Ага. Хорошо. (Садится.) Ну, ну. Говори.
40 лет. А что? Все отражено.
Председатель. А ты ведь мужик грамотный. У тебя же ВУЗ окончен?
40 лет. Как и у вас.
Председатель. А! (Указывает на него пальцем.) Как у меня! Ну, что ж, проверим, какого у тебя диплом качества. Так что?
40 лет. Что?
Председатель. Слушал внимательно?
40 лет. Внимательно.
Председатель. И ничего не заметил?
40 лет. А что я должен заметить? Отсеялся раньше всех. Не так разве?
Председатель. Это-то так… Это все та-ак… Ага. Значит, ничего не заметил… А как насчет половых отклонений?
40 лет. (Пауза.) Ч-что?
Председатель. И русский язык изучал? И литературу?
40 лет. Ну, изучал.
Председатель. Значит, и классиков читал, и современных?
40 лет. Ну, читал!
Председатель. А что это ты на дыбки становишься? тебя спрашивают, ты отвечай… Затруднений не испытываешь, когда читаешь?
40 лет. Что читаю?
Председатель. Когда читаешь, допустим, такой какой-нибудь роман о том, как они… мгм… не так, как обычные люди, а всякое без баб там… и прочее, даже вспоминать противно, ничего такого не испытываешь?
40 лет. А что я должен испытывать?
Председатель. Что это ты голос повышаешь? Я тебя спрашиваю, ты отвечай. Сейчас с дипломами вон на фермах навоз возят! Расскажи-ка ему, «Заветы», какой у тебя инженер-электронщик работает, если он еще не слышал!
Заветы (с готовностью). Работает, Феликс Васильич! Только он уже не на ферме. Я его к себе взял, консультантом, чтоб людей не спаивал!
Хохот.
Председатель. Ага, значит у тебя консультант есть. Хорошо. Тогда я тебя спрошу то же самое.
Заветы (виновато). Пропустил, Феликс Васильич. Виноват. Прослушал то место.
Председатель. Какое место?
Заветы. Ну то.
Председатель. Какое – то?
Заветы. Ну, которое вам надо.
Председатель. Ты что же это меня, оскорбить решил? (Буреет.) Ты что же это… (Встает.) Что это за… намеки такие?!..
Заветы. Феликс Васильич!.. Ей-богу!.. (Прикладывает ладони к груди.)
Даже в мыслях не имел!..
Председатель (садится, бьет кулаком по столу). Кто слышал, последний раз спрашиваю?!..
Заместитель на цыпочках выходит. Молчание.
Председатель. Что ж мне с вами делать-то… Посевную завалили… И хоть бы один! Хоть бы кто-то один слушал то, что ему вливают! в ухо!
Молчание. Слышен голос заместителя из приемной.
Голос заместителя. Срочно, я вам говорю! Срочно!.. Да нет, конечно, временное, но очень сильное, понимаете? И неожиданное, внезапное!.. Ну, конечно, сошел… Как все сходят, а потом – все нормально… Ждем.
Молчание. Заместитель входит, теряется под взглядом всех без исключения глаз.
Председатель. А вот сейчас мы тебя самого проверим… Ты-то, когда читаешь, ты сам себя слышишь или нет?.. Ну? Я тебя спрашиваю?!