Страница 6 из 32
– Отец почтовый работник, как его? почтмейстер. Сейчас служит, – неохотно сказал Думбадзе. – Она была замужем. Муж погиб в шестнадцатом. Нигде не служит.
– Муж?
– Сам ты муж! – заорал Думбадзе. – Она, понимаешь? она нигде не служит! И не служила! Барынька, понимаешь? Мужчин нет подходящих, понимаешь?! Ослиная твоя башка!
Махорин ухмыльнулся.
– Тогда порядок.
– Что порядок? Какой порядок, если всё остаётся по-старому, если их даже революцией не прошибёшь? По-ря-док! – Думбадзе выругался.
– Спокойней, товарищ. Вот погоди, разобьём контру внешнюю и за внутреннюю возьмёмся.
– Что ты понял? Какая она контра? Она никто, понял? Никто! Пузырь из мыла!
– Ну насчёт пузыря – это мы проверим. Проверим! Я, знаешь, сомневаюсь, когда они что-то так делают. Так они ничего не делают. Она тебя держит за одно место, а сама имеет интерес к твоей работе! Да списочки, – Махорин хлопнул ладонью по бумагам на столе Думбадзе, – ей за это подай! А ты как думаешь?
– Дурак ты, Махорин.
– Может, я и дурак. Я, знаешь, нивирситеты в кубрике проходил. А экзамент я сдавал вахтенному вот с таким вот кулаком! Так что знания у меня крепкие. И я тебя предупреждаю, товарищ, веди линию правильную, вот что!
– А я тебе скажу, Махорин, вот что: тебе на общие темы говорить нельзя, ты становишься злой и глупый. И необразованностью своей ты не кичись! И не смотри так на меня.
– А-а! – протянул Махорин. – Вот так, товарищ! Вот так! Это по сути дела, верно она к тебе подвалила! Нашла жидкое место в нашем строю! Так! Да!..
Когда к вечеру, после бурного заседания коллегии совместно с секретарём губкома, на котором Думбадзе категорически отказался подписать постановление о взятии Колобовой под стражу, он ходил в одиночной камере по диагонали, близкий к помешательству, то он слышал в зарешёченное окошко, как на плацу Махорин, не упускающий случая подтянуть у караульной роты строевую подготовку, командовал:
– Н-направляющие… шире… шаг! Р-равнение! Ножку держать! Держать ножку!.. Р-раз-два, р-раз-два!.. Подтянись! Ногу! Ногу держать!..
7 января
В посёлке С. Доски
Может быть, кому-то окажутся полезными те сведения о досках, которые я приобрел за последние годы.
Первая постройка была сооружена мною из пяти кубометров необрезных досок.
Я купил их в Ларионовском леспромхозе за шестьдесят долларов, которые получил из Израиля в качестве гонорара за публикацию пьес.
Здесь две подробности, вызывающие улыбку: цена досок и цена пьес. Но если пьесы так и остались в ту же цену, то доски вздорожали. Сегодня кубометр стоит не менее шестидесяти долларов.
Первая постройка, сделанная мною в посёлке С. под Приозерском, называлась дачей, имела размеры три на три. Щели от необрезного материала были заделаны резиной, заклеены газетами и обоями. Должен сказать, что сооружение отапливалось стальной конверсионной печкой Балтийского завода и мы как-то провели в нём новогодние праздники.
Эти доски, дюймовка, были нарезаны столь щедрыми ломтями, что ни для каких других построек не годились. К тому же транспортный сервис Ларионовского леспромхоза был в полном соответствии с производством: пакет вывалили за полкилометра, и весь он познал мой горб и подспудное кряхтенье вперемешку со сдержанным матом.
Следующую партию досок, конечно же, я покупал в частном предприятии.
Частник в нашей стране образовался из наёмной силы, поэтому требует в обращении с собой чрезвычайной настороженности. Меня извиняет то обстоятельство, что «главный» на финской лесопилке был моим соседом. Я не мог представить себе, что сосед Г. нарежет мне плохо. Оборудование из Финляндии с гидравликой, спецкомбинезонами и антишумовыми наушниками не позволяло, казалось бы, и предполагать возможность брака.
Да нет же! Наш человек сможет и на полностью автоматизированном производстве сделать так, как он привык. Г., нарезав мне десять кубов обрезной сороковки и дюймовки, пришёл за деньгами и получил их без разговоров.
Потом прибыл лесовоз. Я взвыл. Сосед набросал мне чёрную доску, побывавшую под дождями, а половая доска были напилена немыслимыми трапециями. Размеры четырёх концов доски гуляли от 32 до 50 миллиметров.
С соседом я, естественно, до сих пор не здороваюсь, а на подгонку полов затратил всё следующее лето.
Но дача росла, росла и потребовала обшивки бруса вагонкой. Вагонку я, положим, не потяну, а вот обрезную доску возьму. К тому же я не считал своего соседа Г. частником. Он пользовался тем, что хозяева финны были в Финляндии, и крушил их оборудование как хотел.
Поэтому я поехал в Приозерск и обнаружил там лесопилку под трогательным названием «Смеричка». Всё во мне всколыхнулось. «Бедные хохлы! – подумал я. – Как тяжело даются вам там, в полудиких степях, карбованцы! Дай-ка я поддержу коммерцию. Может быть, вы станете немного лучше относиться к нам ко всем».
Хозяин «Смерички» В. Плитус сидел смурной и печальный. Может быть, его флегматизм так подействовал на меня, но я без разговоров оплатил ему стоимость досок и поехал ждать. Ждал, ждал, ждал. Потом снова поехал в Приозерск.
В. Плитус сидел всё такой же смурной и печальный. На этот раз он сообщил мне о том, что стоит жара. Я выглянул в окно. Действительно, согласился я, жара. Третьи сутки пью, сказал В. Плитус и жадно глотнул воды из чайника через ржавый носик. Пить в жару лучше по ночам, посоветовал я. Он кивнул. Лёг бы сейчас на титьку, жалобным голосом сказал он. Я промолчал. Желание В. Плитуса было мало гигиеничным. Лесу нет, сказал он. Когда будет, спросил я. Ждём, сказал он, и уронил голову на журнал учёта.
Так. Жизнь снова бросила меня в лабиринт людских страстей. Надо выбираться. Самое печальное, что деньги уплачены. Вместо денег у меня в кармане бумажка с печатью, которую сам В. Плитус назвал недействительным кассовым документом. Он меня предупредил, всё честно. Разве он виноват в том, что я такой дурак?
Мой ответный ход был тонок: я передал через своего хорошего знакомого, пожарного инспектора, предостережение В. Плитусу. Я сказал, что пишу в газете. Пусть думает.
Ход В. Плитуса последовал ещё через два дня: урча, подрулил «Урал» и вывалил доску. Доска была еловая вместо сосновой и состояла из сучков вперемешку с трещинами. Чихал он на газету.
Таким образом, в следующий раз я стану выбирать доски поштучно. Я ни копейки не дам за брак, не дам вперёд, не дам за мир и дружбу славянских и финно-угорских племён.
Вот только следующего раза может и не быть: зачем мне теперь доски?
Теперь мне необходим цемент.
8 января
Мой друг станок
Начиная строить дачу без денег, надо перебрать в памяти всех своих родных и знакомых. Почти наверняка кто-то из них поможет вам с техникой.
Мне, к примеру, семь лет назад родной брат изготовил в Москве в институте танкостроения небольшой станок с циркулярной пилой и фуганком.
Фуганок оказался слишком мудрёным, и я от него отказался, а вот станок с циркулярной пилой и поднимающимся столиком превратил меня за эти семь лет в наркомана. Я не могу жить без него.
Мои пальцы не один раз срывались под бешено вертящийся диск, который легко сбривает гвозди, но привязанность моя всё растёт.
Сразу замечу: ни в коем случае при работе с деревом нельзя жадничать и пытаться отрезать то, что пора выбросить. И второе: под ногами должно быть чисто и твёрдо. Иначе можно остаться без приспособлений для рукопожатия. И конечно же – ни капли спиртного во время работы.
Тогда наслаждение вам гарантировано. Электромотор в полтора киловатта, надёжный приводной ремень от «Лады» и гора горбыля. Всё.
Вы сами, своим умом можете освоить сплачивание досок при помощи шпунта, изготовление дверей, столов, штакетника, колодцев, окон, полов, полок, рамок для фото, лестниц, вагонки, плинтуса, бани, беседок, туалета, парников, кроватей, встроенных шкафов и многого другого, о чём Робинзон, не имея станка, только мечтал.