Воспоминания

Незадолго до нашей свадьбы муж рассказал мне об одном случае из своей жизни. Революционеры решили не выпустить его из Сибири в Россию (он жил тогда в Иркутске и командовал 3-м армейским сибирским корпусом). В этой связи в старом деревянном домике на окраине было назначено заседание боев[ого] революционного комитета. Случайно об этом узнал жандармский полковник Спиридович,[74] если память мне не изменяет и я верно называю его фамилию. Мужу моему посоветовали быть осторожным, готовым дать отпор в случае нападения. Жандармы, конечно, приняли и свои меры. Полковник знал от своих негласных сотрудников пароль для пропуска на это заседание, где и в котором часу оно будет, и другие подробности. Муж мой поинтересовался всем этим и запомнил пароль. Генерал задумал попугать заговорщиков. Никому ничего не говоря, решил тайно туда отправиться.

В назначенный день[75] и час П. К. Ренненкампф один, с револьверами в обоих карманах отправился верхом на окраину города. Привязал коня невдалеке от дома и с нагайкой в руках смело зашагал к нему. Постучал легонько в дверь, на вопрос: «Кто такой?» сказал пароль. Дверь приоткрылась. Генерал широко распахнул ее и появился на пороге в казачьей форме Забайк[альского] войска со своей характерной нагайкой и громадными усами. Раздался его голос: «Господа революционеры, вот я сам пришел к вам…» Не успел он кончить фразы, как началась паника. Уже одно его неожиданное появление было для революционеров, как разорвавшаяся бомба.

Началось вавилонское столпотворение, визг и крик: «Спасайся, кто может…». В несколько секунд все разбежались, повыпрыгивали в окна и… он остался один. Хохотал до слез. Подошел к столу, взял несколько бумаг на память о своей шутке, так напугавшей заговорщиков. Вернулся к своей лошади, которая была цела и невредима. Сел на нее и уехал домой.

Он рассказал жанд[армскому] полковнику об этом комическом случае и о «храбрости» заговорщиков. Его собеседник заметил, что генерал дешево отделался, могло случиться худшее. На это генерал Ренненкампф ответил, что, во всяком случае, свою жизнь он бы дешево не отдал. С собой у него было два револьвера, он отлично стрелял и не промахнулся бы.

Он спокойно и хладнокровно шел навстречу опасности. К тому же генерал отлично знал психологию революционеров. Они не допускали и мысли о том, что кто-либо знает об их сборище, тем более генерал Ренненкампф, участь которого они собирались решать. Революционеры не думали, что он был один. Их воображение рисовало, что они окружены жандармами, и их переловят, как куропаток. Жажда спасения отняла у революционеров разум, и они долго бежали, пока поняли, что им ничто не угрожает. Даже коня не похитили, так спешили.

Именно по этой причине, как говорил генерал, он остался цел и невредим. Конечно, революционеры никогда не допустили бы мысли, что генерал – солидная особа – может так забавляться. Да, смелость и решимость города берут, но нужно знать еще и психологию.

Наконец, мы прибыли в Вильно, и генерал вступил в командование третьим корпусом. Не раз я вспоминала наше продолжительное путешествие от Иркутска до Вильно, вернее, до Петербурга. На станциях генерала встречали представители и начальники войск или отдельных воинских частей. Многие из них входили в вагон-салон и провожали нас две-три станции. Произносили короткие речи, напутствия, пожелания, кричали: «Ура!». Мне, как жене генерала, подносили цветы. Всюду я видела любовь, преданность и уважение к моему мужу, нас окружала хорошая, приятная атмосфера. С нами ехали моя дочь и дочь генерала,[76] два адъютанта и жена одного из них, которых мы считали как бы членами нашей семьи.

Муж мой очень недурно рисовал масл[яными] красками, акварелью, карандашом. Много его картин находилось в эстляндском имении Паункюлль, в доме, где он родился.[77] Позже, особенно в Вильно, у него не было времени заниматься рисованием, и он очень об этом сожалел.

Большим горем для меня стала весть о том, что все его картины сгорели во время пожара в имении. Случилось это в неспокойное время, когда банды революционеров жгли усадьбы помещиков, им неведомых, так как все они были пришлыми людьми. Свои же крестьяне очень любили, ценили семью Ренненкампф, и многие из них, рискуя собственной жизнью, спасали вещи из дома. Случайно уцелела одна акварель мужа, которую я и получила.

Вообще в семье моего мужа было много талантов – его дочь прекрасно рисовала, а сестра Ольга Келлер была сотрудницей журнала «Нива»,[78] и в нем постоянно красовались ее великолепные рисунки. В Петербурге многим из «великих мира сего» она составляла целые серии стильных рисунков мебели, для выжигания по дереву или раскрашивания, получалось что-то феерически прекрасное и удивительное. Ныне покойный племянник мужа (сын его старшего брата) Владимир Владимирович Ренненкампф[79] – гвардейский сапер изобрел и усовершенствовал разные приспособления для военного дела.

Муж мой любил собирать марки и считался хорошим коллекционером. У него были удивительно редкие, старинные марки. Как жаль, что я не смогла сохранить эту коллекцию, и она погибла во время революции в Таганроге.

Генерал был также нумизматом, собирал только древние русские и польские монеты. В красивом древнерусского стиля шкафчике с медными украшениями и верхом в виде русской избы хранилось три тысячи монет. Коллекцию он держал в исключительном порядке. Мне запомнились старые рубли – необыкновенно большие медные монеты, тяжелые, четырехугольной формы. Они рубились из меди, отсюда и произошло название – «рубль».[80]

Генерал Ренненкампф любил охоту обыкновенную и парфорсную.[81] Он собрал большую коллекцию охотничьих трофеев – оленьих и лосиных рогов, украшавшую нашу огромную столовую. В центре ее находилась рогатая голова лося, изо рта которой свисала электрическая лампочка. Это было очень красиво. Другую лампочку держал в клюве орел, распростерший громадные крылья.

Мой муж был большим любителем и знатоком древних ваз, которых у нас также было много. Из Петербурга их приезжал смотреть другой любитель, тоже генерал, Верещагин – брат известного художника, погибшего на броненосце «Петропавловск» в Япон[скую] войну.[82] Он дружил с П. К. Ренненкампфом и хотел познакомиться также и со мной.

Большой, представительный Верещагин произвел на меня хорошее впечатление. Своим внутренним миром он мало походил на военного – был образованным, разбирался в искусстве и питал любовь ко всему древнему, красивому и, в особенности, – к вазам. С большим интересом он осмотрел все наши коллекции и любовался вазами. По его мнению, у нас было много редких, музейных вещей. Особое же его внимание привлекло блюдо темной, почти коричневой бронзы времен Иис[уса] Христа, стоявшее на складных деревянных ножках. На нем были изображены две рельефные рыбы – эмблема христианства, а края покрывали рисунки.[83] П. К. Ренненкампф особенно любил и ценил это блюдо.

Верещагин привез нам конфет в дивной, отделанной серебром, хрустальной корзинке в стиле Людовика XV[84] работы известных петербургских мастеров Грачевых.[85] Генерал провел у нас целый день и с последним поездом уехал к себе в Петербург, весьма довольный свиданием со своим другом. Беседа с ним доставила нам истинное удовольствие. Мы просили его не забывать нас и при случае посетить опять.

74

Спиридович Александр Иванович (1873–1952) – генерал-майор, начальник Отдельного корпуса жандармов дворцовой охраны (1906–1912), управляющий дворцовой комендатурой. После убийства П. А. Столыпина находился под следствием, но дело было прекращено. В эмиграции.

75

Вписано карандашом: «день».

76

Имеется в виду дочь Веры Николаевны от первого брака с Георгием Крассаном – Ольга (2.07.1901–1918), которую П. К. Ренненкампф удочерил. «Дочь генерала» – дочь Ренненкампфа от первого брака с Аделаидой (Аделью) Франциской фон Тальберг (29.11.1859-26.11.1888) – Ираида Гермине, или Герминия (Iraida Hermine), Ира (1.06., по др. данным 1.04.1885–1951).

77

Как отмечалось выше, П. К. Ренненкампф родился в имении Конофер.

78

Ренненкампф Ольга (Ольга Наталия) Карловна (5.11.1856-19.01.1919), по мужу Кёлер (Köhler, Koehler). Вступила в брак 13.10 1904 г. с пастором Ойгеном Фридрихом Кёлером (13.07.1863-26.12.1916).

«Нива», еженедельный иллюстрированный литературно-художественный и научно-популярный журнал. Выходил в Петербурге в 1870–1918 гг.

79

Ренненкампф Владимир (Вальдемар Карл Фридрих) Владимирович (30.08.1881-11.06.1931) – сын Владимира Карловича Ренненкампфа. Штабс-капитан 2-го гвардейского саперного батальона, до 1918 г. директор «Русского общества для выделки и продажи пороха».

80

Первые рубли «рубились» из серебра. Название «рубль» появилось в XIII в. в Новгороде и обозначало половину гривны – слитка серебра (около 200 г). Гривна разрубалась на части – отсюда происходит слово «рубль».

Четырехугольные медные рубли, о которых идет речь, выпускались в 1725–1726 гг. Они весили 1,6 кг и имели форму пластины с оттисками государственного герба по углам.

81

Парфорсная охота (фр. par force) – в конном спорте разновидность полевой езды, которая проводится как охота с гончими на зверя или по его искусственному следу. Входила в программу обучения кавалерийских офицеров верховой езде.

82

Верещагин Александр Васильевич (1850–1909), генерал-майор, писатель, брат художника В. В. Верещагина. Участник Русско-турецкой войны (1877–1878). Старший адъютант штаба Туркестанского военного округа (1889–1895), начальник штаба войск Самаркандской области (1895–1896). В 1900–1902 гг. служил на Дальнем Востоке. Знаток и собиратель предметов русской старины, фарфора и эмали.

Верещагин Василий Васильевич (1842–1904) – русский живописец-реалист, близкий к передвижникам. Участвовал в Туркестанской, Русско-турецкой (1877–1878) и Русско-японской (1904–1905) войнах. Работал в области этнографической, бытовой, портретной и пейзажной живописи, особенных успехов достиг в батальной живописи. Погиб при взрыве броненосца «Петропавловск» в Порт-Артуре.

83

Рыба относится к ранним христианским символам. В качестве такового она встречается у христианского теолога и писателя Тертуллиана (около 160 – после 220). Было замечено, что буквы греческого слова, обозначающего рыбу (IXOYS), являются первыми буквами слов (по-гречески) Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель. В связи с этим изображение рыбы стало символом Христа. Блюдо с рыбой или двумя рыбами нередко изображалось как атрибут Тайной вечери.

84

Людовик XV (1710–1774), французский король из династии Бурбонов.

85

Имеется в виду ювелирная фирма братьев Грачевых, основанная в 1866 г. Гавриилом Петровичем Грачевым. В 1870-х гг. его сыновья Михаил и Семен образовали «Товарищество братьев Грачевых». Фирма производила предметы культа, быта, скульптуру, сервизы и посуду в различных исторических стилях. В 1892 г. Грачевы получили звание придворных поставщиков, а в 1900 г. был основан торговый дом «Братья Грачевы», просуществовавший до 1918 г.