Страница 36 из 48
4–7 августа. На острове группа провела 3 дня. Колчак побывал во всех его концах, но слабая надежда на то, что кто-то вдруг из четверки Толля остался жив и находится на острове, отпала. Вывод был очевиден: первопроходцы погибли… Для дальнейших поисков и более тщательного обследования о. Беннетта не было времени. Приближалась осень, в море уже появилось много льда, надо было спешить, чтобы не разделить участь Толля.
На карте о. Беннетта обозначен как прямоугольный треугольник, катеты которого вытянуты по широте и долготе. Желая навсегда в истории изучения Арктики увековечить имена близких ему людей, северо-восточной оконечности острова Колчак дал имя полуострова Эммелины Толль (жены барона); юго-восточной – академика Чернышёва с мысом Софии (своей невесты). Самую высокую гору на острове еще Толль назвал именем Де-Лонга. Другую вершину, более отлогую, Колчак назвал именем Толля. Двум ледникам на вершинах этих гор дал название ледников Зееберга.
На месте своей стоянки спутники Колчака сложили базальтовый столб и прикрепили доску с вырезанной на ней надписью о своем пребывании на острове и с фамилиями четырех погибших полярных путешественников: начальника экспедиции Э. В. Толля, астронома Ф. Зееберга и двух каюров – Н. Протодьяконова и В. Горохова.
Полярники, побывавшие здесь через 53 года (1956 г.), сложили из скальных обломков памятную доску с именем Колчака.[42] Во многих исследовательских трудах есть фотографии деревянного креста, установленного на о. Беннетта на символической могиле-памятнике начальнику Русской полярной экспедиции Э. В. Толлю и его сподвижникам Ф. Зеебергу, В. Горохову и Н. Протодьяконову.
И сегодня биографам А. В. Колчака приходят в голову странные мысли, даже мечты. Возможно, придет время, и поставят Колчаку будущие полярники настоящий гранитный памятник как известному полярному исследователю и путешественнику. (Ведь стоит же такой памятник Челюскину на мысе его имени!) Но если его увидит хоть один из тысячи людей, живущих на планете, и всего один раз в жизни – все равно будут знать, что такой памятник есть, что можно увидеть его фотографию, что подвиги во имя человека и подлинное величие духа не забываются.
А Колчак не должен выглядеть величавым и гордым покорителем Арктики. Он грустит, он немного сутулится, чуть склонил голову, смотрит как-то исподлобья в сторону океана: Александр Васильевич пришел спасать людей, а спасать уже некого…
20 августа (9 сентября). Вельбот покинул о. Беннетта. Колчак решил это сделать при первом же попутном ветре. Конец августа и начало сентября в этих местах – предельный срок для обратного шлюпочного перехода.
Обратный путь был не менее тяжелым и рискованным – и пурга со снегом и дождем, и сильное волнение на море с крупной волной и массой льда. Но что самое интересное – по времени этот путь почти полностью дублировал путь на о. Беннетта: т. е. те же 18–20 суток. В течение этого времени:
9–10 августа. Путешественники побывали в гостях у М. И. Бруснёва. Только на о. Новая Сибирь Колчак теперь вышел у мыса Вознесения (восточнее мыса Высокий) – наличие на море тумана и множества плавающего льда сделали опасным вход в Благовещенский пролив. Узнав у Колчака точную дату ухода Э. В. Толля с острова Беннетта (начало ноября), Бруснёв решил специально задержаться, чтобы понаблюдать за морем в эти октябрьские дни.
11–13 августа. Перешли на стан А. А. Бирули и полностью отдыхали три дня.
15–16 августа. Еще два дня – переход через Благовещенский пролив. На мысе Песцовый о. Фадеевский встретились с Толстовым и, переночевав, утром всей группой на вельботе двинулись вдоль Фадеевского острова на юг.
18–26 августа. Несколько дней путешествия по Сибирскому морю (сейчас – море Лаптевых) вдоль побережья Новосибирских островов.
27 августа – на о. Котельный у Михайлова стана А. В. Колчака со всей его командой уже встречал Оленин. Потом подъехал старик Джергели, изъездивший за лето все северное побережье о. Котельный в поисках следов своего друга, а вскоре вернулись и промышленники (промысловики), летовавшие на западном берегу острова. Обе партии – и Оленина и промысловиков – с поставленной перед ними задачей справились вполне успешно: все собаки были здоровы и готовы к зимнему путешествию на материк.
Все уже знали, что барон Толль со спутниками покинул о. Беннетта осенью прошлого года, и каждый, наверное, имел свое мнение по этому поводу.
Многие не понимали, почему каюры Горохов и Протодьяконов, уж наверняка испытавшие на себе «арктические погодные сюрпризы и коварный нрав Ледовитого океана», сразу же не занялись укреплением ветхой поварни, обнаруженной на о. Беннетта. Даже близко не было обнаружено признаков какого-либо строительства. Что, значит, идея зимовки была исключена вообще? И почему? Охота на птиц, белых медведей, северных оленей, стада которых заходят на остров, уж четырех-то человек могла обеспечить продуктами в течение зимних месяцев…
В то, что Толль погиб, не хотелось верить. Это было бы слишком большой потерей для Русской полярной экспедиции… Да и Земля Санникова еще была не найдена.
Сентябрь и октябрь прошли в охоте: стада оленей устремились к южной оконечности острова, чтобы с замерзанием пролива перейти на материк (осенний ход оленя).
Колчак редко принимал участие в охоте. Больше всего времени он проводил за составлением отчета о своей вспомогательной экспедиции, изучая документы барона Толля, оставленные им результаты исследований Земли Беннетта. Вероятно, именно тогда он начал писать и свою «полярную записку» о подготовке и ходе Русской полярной экспедиции, которая уже многократно цитировалась выше.
Возможно, что тогда же в нем рождался план его знаменитой будущей книги «Лед Карского и Сибирского морей», основанной целиком на личных наблюдениях и опытах. Эту нудную и кропотливую работу – гидро- и океанографические исследования – Колчак не прерывал ни на один день за все три экспедиционных года: фиксировал состояние льда и воды в море; измерял глубины, особенно тщательно во время подходов к берегу; наблюдал за земным магнетизмом. Все это надо было знать для развития нового, лишь недавно появившегося в России ледокольного флота, корабли которого способны давить мощную оболочку, сковывающую море зимой.
На исходе ноября, когда дикие олени уже исчезли и наступила полярная ночь, стали готовиться к отъезду. К этому времени вернулась команда Бруснёва. Его отряд обошел все острова Новосибирской группы. Следов Толля не обнаружилось нигде. М. И. Бруснёв писал: «…плавание по нему [морю. – Авт. ] в октябре и ноябре невозможно. В густом тумане, который всегда стоит над полыньей, решительно ничего не видно. Там, где к полынье можно подойти по толстому береговому льду, видно, что вода покрыта сверху массой ледяных кристаллов, “салом”, так что представляет из себя полужидкую массу, по которой не пройдет даже самая легкая байдарка». Он же сделал вывод: скорее всего, барон Толль и его спутники погибли именно при переходе с о. Беннетта на о. Новая Сибирь…
16 ноября. Экспедиция тронулась в путь. Несмотря на сильные морозы под –45 °C, все обошлось без особых приключений.
24 (27) ноября. Первая партия экспедиции, в состав которой входили Толстов и Бегичев, достигла Чай-поварни, зимовья, расположенного восточнее мыса Святой Нос, т. е. уже на материке.
26 (29) ноября. Вся экспедиция собралась в Аджергайдахе.
7 декабря. Колчак вместе с Бегичевым прибыли в Казачье. Через несколько дней сюда же приехал П. И. Оленин с каюрами, а за ними – группа М. И. Бруснёва. Итак, экспедиция достигла цели и благополучно вернулась, не потеряв ни одного человека, но, увы, без барона Толля. Вины спасателей здесь не было: Толлю и его спутникам помочь уже было нельзя…
42
Краснов В. Г. Колчак. И жизнь и смерть за Россию. Кн. 1. М., 2000. С. 88.