Страница 14 из 51
Женщина поднимает глаза. Видит, что грядет.
Официантка пытается расстегнуть ремень безопасности. Пальцы не слушаются. Слишком медленно.
Она нажимает на клаксон. Грузовичок неумолимо приближается.
Рот женщины открывается, чтобы закричать, заорать, но к тому моменту как мозг посылает команду голосовым связкам, пикап врезается в неё со скоростью восемьдесят миль в час. Дверь вминается в живот, сдавливает грудную клетку. Голову официантки захлестывает дождем разбитого стекла. Слышатся звуки автомобильного сигнала, визг металла и…
…пальцами. Мириам, которая всё ещё слышит звуки аварии, мягко убирает руку и откашливается.
— Достаточно. Спасибо.
— Не за что, милая.
Мириам глубоко вздыхает.
— Ну и, — интересуется нетерпеливо Эшли. — Как это случится?
— Мне нужно в туалет.
Она встает и прокладывает себе путь в толпе маленького кафе. Её рука задевает локоть фермера…
Старый фермер едет в своей белой футболке с красными пятнами и желто-зеленой шляпе а-ля Джон Дир на оранжевом тракторе Кубота («Американцы, покупайте», — твердят они). У него во внутреннем ухе развилась болезнь, от чего появляется слабость, и он падает с трактора на возделываемое им поле. Старик кричит лишь тогда, когда огромный культиватор, заходя на второй оборот, врезается в его тело, впиваясь когтями в кожу, дробя кости. На вспаханную землю льется кровь.
…она дернувшись отступает, но тут в неё врезается какой-то подросток с красными волосами…
Он уже не подросток, а тридцатилетний мужчина, ощущающий на языке вкус оружейной смазки, когда дуло пистолета скользит в рот. А потом приходит обжигающая вспышка и пуля пронзает мозг
…Мириам крепко прижимает руки к груди так, как это сделал бы огромный тираннозавр, и спешит в туалетную комнату, а сзади кто-то задает вопрос:
— Да что не так с этой девчонкой?
Это вопрос, который крутится у неё в голове постоянно.
[1] Норман Роквелл (англ. Norman Percevel Rockwell; 1894) — американский художник и иллюстратор. Его работы пользуются популярностью в Соединённых Штатах, на протяжении четырёх десятилетий он иллюстрировал обложки журнала The Saturday Evening Post
Интерлюдия
Интервью
— Судьба — это предмет недвижимый, — говорит Мириам, водя пальцем по горлышку бутылки. Теплое марево пропитывает края; виски выполняет свою Богом данную обязанность. — Курс проложен. Всё уже распланировано. Вот взять хотя бы наш разговор. Он уже записан в книгах. Мы думаем, что контролируем его, но нет. Свободная воля — это болтовня, трёп, лапша на ушах. Ты думаешь, что когда идешь покупать кофе, когда целуешь свою девчонку, когда ведешь школьный автобус полный монахинь на фабрику фейерверков, — это твой собственный выбор. Это твоё решение. Ты принял его и действуешь ему соответственно, так? Дзинь. Облом. Вся наша жизнь — череда событий, аккуратно спланированных и ведущих к кульминации, причем такой, какую нам предначертала смерть. Каждый миг. Каждый шаг. Каждый нежный шепот и жест, полный ненависти, — всё это крошечные винтики в механизме будильника, что зазвонит в наш смертный час.
Пол молчит. Он просто смотрит на неё широко распахнутыми глазами. Что-то пытается сказать, но не получается.
— Что? — спрашивает Мириам.
— Это так… мрачно.
— Я не шучу.
Он нерешительно мнется.
— Так значит вы пытались что-то изменить.
— Ага. Первые пару лет очень пыталась. Но скажем так, не сработало.
— И в один прекрасный момент вы перестали пытаться.
— Нет. В один прекрасный момент я встретила мальчика с красным шариком.
Глава двенадцатая
Предложение
Туалетная комната в стиле унисекс, унитаз только один. Кто-то трясет дверную ручку. Мириам что-то бормочет себе под нос, но громко не говорит, чтобы этот кто-то услышал; довольно редкий случай.
Туалет похож на шкаф. Тесный. Яркий. Синий. Всё синее. Синее яйцо Робина. Синее небо. Синий период Пикассо. Некто синий, подавившийся котлетой и задыхающийся.
Мириам слышит лязг красной лопаты для уборки снега. Она чувствует тяжесть на своей спине.
Девушка видит в зеркале отражение призраков будущего и прошлого: Дель Амико, у него опухшее до комичности горло; Бен Ходж, его затылок разнесло как плод граната; старик, Крейг Бенсон, поглаживающий свой член артритными клешнями; Луис, изолента на глазах, он бормочет её имя снова и снова. Сияющий воздушный шарик уплывает вверх и на какое-то мгновение он перекрывает свет над головой Мириам, хоть она и понимает, что это нереально…
Дверь снова трясется. Призраки исчезают. Мириам выходит из туалета и идет мимо девочки-яппи, одетой во всё розовое.
Подходит официантка, она несет просто невероятное количество тарелок за раз.
— Ваш друг сказал, что вы уже поели, это так? — спрашивает она у Мириам, указывая подбородком на тарелки.
— Э. Да. Да, спасибо. — Она замолкает. Слова вылетают изо рта прежде, чем Мириам успевает подумать: — А у вас есть Хонда? Хэтчбек Хонда?
— Нет, — отвечает та и сердце Мириам подпрыгивает как лягушка со стрелой в заднице. Маленький проблеск надежды расправляет крылышки и начинает биться о внутренности, словно пчела об окно. — Но знаете что? Я подумывала над тем, чтобы его приобрести. У старины Тремьяна Джексона, что живет вниз по Орчард-Лейн, стоит одна на подъездной дороге. Принадлежала его дочери, полагаю, но она получила стипендию — первая в семье, кто отправился в колледж, поэтому машина теперь просто стоит там, покрываясь пылью, листьями и ещё много чем. Он сказал, что продаст мне её, но я ещё не решила. Черт, может, я и пойду на это! Я и забыла, пока вы не напомнили.
Мириам холодеет внутри. В её голове раздается крик. Мысль злится, бросает вещи, ломает мысленные двери и бросает кирпичи в окно: видишь, что ты наделала? Понимаешь, как это происходит? Ты говоришь нечто и случаются дерьмовые вещи. Она прежде не была уверена на счет покупки той чёртовой машины, но сейчас ты открыла свой сраный рот и вот у неё в голове уже сидит семя, перерастающее в уродливое дерево. И однажды ночью эта женщина вонзится в ствол, потому что какой-то пьяный придурок въедет в неё. Ты должна продолжать пытаться, да неужели?
Но даже тогда внутренний голос отбивает: Скажи ей. Скажи, что хэтчбеки Хонды при включении радио загораются. Или же сходи на Орчард-Лейн, засунь в бензобак тряпку и пусть машина летит к Тимбукту. Или же можно взять судьбу в свои руки — хватай со стойки нож и посмотри, что у этой глупой женщины в голове. Если ты убьешь её первой, то не считается, ведь так?
Но Мириам лишь улыбается, пожимает плечами и протискивается мимо.
Официантка одновременно удивленно и радостно смотрит, как она уходит.
Мириам садится и Эшли допивает свой кофе.
— Ну и что с ней случится?
— Автомобильная авария. В неё врезался грузовик. — Мириам вскидывает бровь. — Что, хочешь доказательств? Подожди, нам надо только взять мою машину времени, у меня там Делориан припаркован. Мы вернемся в будущее и посмотрим, правду ли я говорю.
— Хорошо, хорошо, скажем, я тебе верю.
— Как же мне повезло.
— У меня есть для тебя предложение.
— Нет, я за тебя не выйду. И ребенок не твой. Он мулат, а ты не похож на эскимоса.
— Я хочу, чтобы мы работали вместе.
— Работали. — Мириам произносит слово, будто смотрит на собачью какашку. — Правда? Мы? Работать вместе?
— Как волейбольная команда. Ты их выбираешь, я вколачиваю гвозди. Будем говорить на чистоту, мисс Блэк, тебе нужна моя помощь, эдакого плохиша.
— Мне от тебя ни рыбы, ни мяса не надо.
— Старый ублюдок. Бенсон. Который с пилюлями. У него ведь был сейф, так?
— И?
— И люди хранят в сейфах разные вещи. Важные вещи. Деньги. Оружие. Драгоценности. Золотые дублоны, что угодно. Я могу вскрыть сейф.
— А кто не может-то? Ведь этому учат во всех колледжах? А ты мне говоришь, что можешь вскрыть сейф.
— Будь уверена.