Страница 101 из 111
Разговор с Антоном дался мне нелегко. После него чувствовала себя так, будто бы мешки разгружала. Видимо, выглядела я соответственно. Ли, отделившись от компании молодых девушек, подскочила ко мне и обеспокоенно затараторила:
— Нора, ты вся бледная.
После чего девушка смерила тяжелым взглядом Лорда, который все еще продолжал стоять рядом. Тот пожал плечами, как бы говоря, что к моему плачевному состоянию никакого отношения не имеет. А потом с очаровательной улыбкой сказал:
— Кузина, Никанория, разрешите вас покинуть. Мне срочно нужно переговорить с отцом.
Мы разрешили, куртуазно раскланявшись. Не представляю, как можно жить, сверяя каждый свой шаг с учебником по этикету. Поиграть в придворную даму, наверное, интересно. Мне нравятся красивые платья и украшения. Нравится смотреться в зеркало и видеть, если не принцессу, то хотя бы прелестную юную леди, которой не так уж и нужен Прекрасный принц. Но жить здесь... нет, уж. Увольте. Эти реверансы осточертели мне всего за несколько дней. Что же будет дальше?
— Почему ты хмуришься? Что-то случилось? — поинтересовалась Лиина, когда Лорд ушел.
— Нет, — тихо отозвалась я. — Все хорошо. Просто голова разболелась.
— Тогда тебе нужно пойти к себе. Отдохнуть.
— Да, ты права. Так и сделаю.
— Я тебя провожу.
— Не надо. Сама справлюсь. Развлекайся.
— Точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой.
— Точно. Не беспокойся.
Отловив в коридоре девушку-горничную попросила ее проводить меня в выделенные мне комнаты. Та беспрекословно подчинилась. Так я очень быстро добралась до своих покоев. Но если бы решилась искать дорогу самостоятельно блуждала бы, наверное, часа полтора. Не представляю, как можно здесь ориентироваться. Не дом, а лабиринт какой-то.
Спальня встретила меня расправленной постелью, которую освещала маленькая тусклая лампа, чем-то смахивающая на керосиновую. А может она и есть керосиновая? Хотя нет. Не похоже. Нет характерного запаха.
— Ложусь спать. Но сначала раздеться и умыться, — обозначила я фронт работ на ближайшие пятнадцать минут.
Почему именно на пятнадцать? Решила сегодня побыть оптимисткой. Чтобы в одиночку снять ужас, именуемый придворным платьем, нужно значительно больше. Сначала нужно расстегнуть все пуговки, которых тут не меньше трех десятков. Да еще и шнуровка эта. А пока снимешь нижние юбки и чулки... целая вечность пройдет. И почему я не попросила ту служанку помочь мне раздеться? Дура! Теперь придется самой мучиться.
— Давай я? — раздался у меня за спиной насмешливый голос Бажена.
Я резко обернулась и прожгла его раздраженным взглядом.
— Ты как здесь оказался?
— Зашел на огонек. Точнее, пришел с огоньком. Если бы я не принес тебе лампу, пришлось бы тебе искать дорогу до постели на ощупь.
— Спасибо.
— Не за что. А теперь повернись. Попробую сладить с твоими застежками.
— А может я сама?
— Хочешь сказать, что справишься быстрее меня?
— Нет, но...
— Раз нет, то и не спорь.
— Но, Баж, — решила не сдаваться я. — Столько всего произошло за сегодняшний день. Не уверена, что готова... ну, ты понимаешь.
— Понимаю, — усмехнулся он. — Но отметь, что ничего такого я, как раз, тебе и не предлагал. И даже не намекнул. Просто решил помочь тебе. Пуговицы ведь у тебя на спине. Самой их тяжело расстегивать будет. Но если ты настаиваешь, мы можем... заняться чем-нибудь более интересным, чем сон. А что? Хорошая идея.
Я вспыхнула и стала, наверное, красной, как помидор. Одно радовало. Бажен этого не видел. А этот Оборотень продолжая подтрунивать надо мной, в считанные минуты освободил меня от платья, а затем и корсета. После меня, наградив легким шлепком пониже спины, отправили в постель. Я оказалась под одеялом уже через секунду.
Страх и предвкушение... это, оказывается, пьянит не хуже вина. Глова кружилась. В животе порхали бабочки. А тело подрагивало, словно в ознобе. Мне действительно казалось, что еще рано. Мы ведь только сегодня разобрались в наших отношениях. Да и разобрались ли? Нам ведь столько всего еще предстоит друг другу сказать. Но ответить ему: «Нет» — я вряд ли бы смогла.
Бажен понимающе улыбнулся и сел поверх одеяла, оставляя между нами эту эфемерную преграду.
— Просто захотелось тебя увидеть, — наигранно-беззаботным тоном он. — Узнать, не передумала ли? А-то ведь это дело такое. Вдруг пожалела о сказанном днем?
— Убью, — флегматично отозвалась я. — И любой суд меня оправдает.
— Вы красивая пара. И ты казалась такой счастливой, когда вы выходили из сада.
— Баж, так и должно быть. Ты не забыл случаем, про причину, по которой мы с тобой до сих пор здесь? Это моя роль. И только. Не ревнуй.
— Я не ревную.
— Заметно.
— Прости. Но боюсь, мне будет тяжело видеть Антона рядом с тобой.
— Не имею ни малейшего желания видеться с Лордом вообще. Если хочешь, можешь продолжать с ним общаться. Но после того как вернемся домой, я вычеркну его из своей жизни. Это мое право. А пока мы вынуждены изображать нежные чувства. Потому что это нужно Тристану и Лиине. Злишься?
— Нет, глупенькая. За что?
— Не знаю. Просто не хочу, чтоб ты злился на меня или переживал.
— Все нормально. Но я действительно ревную. Глупо, правда?
— Да. Потому что нужен мне только ты. Веришь?
— Конечно. Разве может быть иначе?
— Ты самый лучший, самый замечательный. Ты — мое чудо.
— Это ты — мое чудо, — улыбнулся он и насмешливо добавил. — В перьях.