Страница 13 из 58
- О! Это написал поэт. Буг. И немножко я. Это ведь одно и то же, как тебе известно…
Но он не мог объяснить толком, что на самом деле и вовсе имел в виду.
Наконец-то Ксан открыла двери мастерской настежь, и на лице её застыло выражение мрачного, но всё-таки удовлетворения.
- Видишь, - сообщила она крайне скептически настроенному Глерку, рисуя на земле большой круг цветным мелом, но оставляя его открытым, чтобы можно было пройти. Она расставила целых тринадцать меток на ровном расстоянии одну от другой, а потом воспользовалась ими, как точками для соединения в одну тринадцати лучевую звезду. – В конце концов, всё, что мы делаем, закрыто на времени. И каждый день, как видишь, идёт по определённому, давно уже выстроенному ещё до нас алгоритму. Ты ведь замечал это, верно?
Глерк покачал головой. На самом деле, ничего подобного он никогда не отмечал ни про себя, ни вслух.
Ксан продолжала трудиться, оставаясь всё такой же аккуратной, пытаясь делать всё как можно упорядоченней.
- Это тринадцатилетний цикл. Так ведут себя заклинания. И думаю, в нашем случае, весь механизм синхронизируется с её собственной биологией. Ей уже пять – так что часы устанавливаются на пять и угаснут, когда ей исполнится тринадцать.
Глерк прищурился. Всё это не имело для него совершенно никакого смысла. Конечно, сама магия для болотного монстра казалась своего рода нонсенсом. Ведь не было никакой магии в той песне, что однажды создала мир, она пришла куда позже, с лунным, со звёздным сиянием. Именно потому магия казалась ему разрушительной, эдакой незваной гостьей. И именно по этой причине Глерк всегда предпочитал исключительно поэзию.
- Я воспользуюсь точно тем же принципом, что и в этом защитном коконе, в котором она спит. Только теперь магия будет храниться внутри не какой-то стеклянной пластины, а внутри её самой. Прямо в её разуме, за центром, у лобных долей. Я могу сдерживать её и сделать такой крошечной, будто бы маленькая зернинка самого обыкновенного песка. Всё, что только поймаю – всё превратится в песок. Можешь себе представить?
Глерк ничего не сказал, просто смотрел на недвижимого ребёнка.
- Это не… - начал он, и голос звучал поразительно сипло. Он откашлялся и заговорил вновь. – А разве это всё не испортит? Ну, мне кажется, что мне всё-таки нравится её мозг, и мне хотелось бы увидеть его целым и невредимым…
- О, что за глупая болтовня! – отмахнулась от него раздражённо Ксан. – На самом деле, с её мозгом всё будет просто прекрасно! Ну, по крайней мере, я уверена в том, что это будет достаточно хорошо… В некоторой мере…
- Ксан!
- Ну, да я ведь просто шучу! Разумеется, с нею всё будет в порядке. Просто это даст мне немного времени, чтобы убедиться, что у неё появился определённый здравый смысл, и тогда получится разобраться, что делать с её магией, когда та опять потеряет определённый контроль. Она должна быть образованной, должна прочесть все эти книги, понимать движение звёзд, происхождение Вселенной и то, почему надо быть доброй. Должна разбираться в математике и в поэзии, должна задавать вопросы! А самое главное, должна стремиться к пониманию! Понимать законы, причины и следствия, определённые последствия от каждого действия… Должна научиться состраданию, любопытству и страху! Всему этому! Мы должны наставлять её Глерк – все мы, все трое. Это огромная ответственность!
Воздух в комнате словно потяжелел. Ксан откашлялась, завершая последнюю линию тринадцати пятиконечных звёзд. Даже Глерк, которого обычно всё это не трогало, казалось, сходил с ума от подкатившей к горлу тошноты.
- А что будет с тобой? – спросил Глерк. – Это остановит то, что вытягивает из тебя магию?
Ксан только весело пожала плечами.
- Что ж, я полагаю, это будет постепенно замедляться, - она поджала губы. – Возможно, пойдёт по маленьким кусочком… Ну, а когда ей наконец-то исполнится тринадцать, всё сразу вытечет. Уйдёт. Больше никакой магии! И я окажусь самым настоящим пустым сосудом, и ничего не будет, что заставит эти кости немного держаться кучи. А потом я отойду, - голос Ксан казался тихим и гладким, будто бы поверхность болота, и таким же прекрасным, как и оно. Глерк ощутил боль в груди, и Ксан попыталась улыбнуться. – Тем не менее, если б у меня был выбор – оставить её сиротой и научить чему-то… Мне кажется, надо правильно воспитать её. Подготовить. И лучше, когда всё уходит сразу, а не вытекает по капле, как то было с несчастным Зосимом.
- Смерть всегда внезапна, - промолвил Глерк, чувствуя, как сильно рвутся на свободу слёзы. – Даже если это на самом деле не так, - ему хотелось обхватить Ксан своими тремя, четырьмя лапами, но он знал, что ведьма не устоит, поэтому только поближе подтянул к себе Луну, когда Ксан взялась распутывать волшебный кокон. Маленькая девочка бормотала что-то себе под нос, прижималась сладко во сне к его холодной и влажной груди. Волосы её сверкали, как чёрные небеса, а сон казался невообразимо глубоким. Глерк посмотрел на фигуру на земле – для него всё ещё был открыт проход, чтобы пройти с девочкой. А после того, как Луна окажется на месте, а Глерк покинет меловой круг, Ксан завершит его и начнёт плести своё заклинание.
Но он колебался.
- Ты уверена, Ксан? – спросил он. – Ты абсолютно уверена в том, что делаешь?
- Да. Если я всё правильно сделаю, предполагаю, магия проснётся на её тринадцатый день рождения. Разумеется, точного дня мы не знаем, но можем предположить. Именно тогда она станет ведьмой. И именно тогда я отойду в мир иной. Хватит. Я и так уже пережила всех, кого только можно, и длительность моей жизни становится абсолютно неразумной. Мне хотелось бы, чтобы всё стало на свои места. Ну, вперёд. Давай приступим!
Внезапно почувствовался запах молока, потом – свежевыпеченного хлеба, а после примешалось к нему множество ароматов – и острые специи, и кожура яблок, и даже влажные волосы. А после внезапно запахло мыльной кожей, а потом – свежим горным бассейном… И примешалось что-то новое, какой-то тёмный, странный землистый запах.
И Луна закричала, правда, всего лишь один-единственный раз.
Глерк почувствовал, как в его сердце словно появилась глубокая и страшная трещина, тонкая, будто бы эту линию просто провели карандашом, но какая же болезненная! Он прижал все четыре собственные руки к груди, пытаясь удержать его и не дать вырваться на свободу.
Глава 12. В которой ребёнок узнает о Буге
Нет, дитя моё! Ведьмин дом – это совсем даже не болото! Как вообще можно было подобное сказать! Все хорошие вещи происходят именно на болоте! А где ещё мы собираем стебли Зирина, и цветы Зирина, и луковицы Зирина? Где б ещё мне найти камыши, и находила бы всё это, что так охотно ты ешь – эта рыба для твоего обеда, утиные яйца и даже жабья икра на завтрак? И, к тому же, если б не было Буга, твои родители никогда не нашли бы работу, и ты голодал бы всю свою жизнь!
К тому же, живи колдунья на болотах, мы бы обязательно столкнулись…
Ну нет же! Разумеется, весь Буг никому не обойти… И мне тоже! Ведь Буг охватывает добрую половину мира, а вторую занимает лес. Все прекрасно об этом знает.
Но если бы ведьма жила там, в болоте, то мне бы повстречались следы её проклятых стоп. И удалось бы услыхать шёпот её имени от камышей. Живи ведьма в болоте, оно бы выкашляло её, равно как умирающий выкашливает собственную жизнь!
И, к тому же, Буг нас любит… И всегда любил! Ведь мир был создан именно из болота. Каждая гора, каждое дерево, каждая скала и каждый дверь, даже каждое насекомое. Да что там – сам ветер родился на болоте!
О, конечно, ты прекрасно знаешь эту историю. Да все хорошо её знают!
Пусть. Я скажу, если тебе надо услышать об этом ещё раз.
…Изначально был только Буг – болото и Буг. Никаких людей. Никакой рыбы. Ни единой птички, ни единого зверя, ни горы, ни дерева, ни кусочка небес.