Безумие (ЛП)

– Французское? – я начинаю смеяться.

– Ага. Мне нужно немного вдохновения, если мы собираемся разобрать все те параграфы, – улыбается Адам, и сильный ветер раздувает пряди его волос по лицу.

Я замечаю бистро слева по улице и указываю на него.

– Как насчет этого?

Это небольшое кирпичное здание с тентом в бело-зеленую полоску и двумя маленькими столиками перед ним.

Адам переводит взгляд в направлении моего пальца, после чего качает головой.

– Оно выглядит итальянским, – он поворачивает налево.

– Скорее всего, французские кафе так рано не открываются.

– Значит, нам придется долго ездить.

Адам включает радио, не заморачиваясь подключением телефона, достаточно громко, чтобы мы могли слышать его, и начинает переключать радиостанции.

Поскольку, по всей видимости, он не шутит, я открываю учебник и начинаю спрашивать его по пройденному материалу, пока мы едем. К тому времени, как он заезжает на парковку и занимает свободное место, мы практически заканчиваем с первым параграфом.

Я поднимаю взгляд и тут же начинаю смеяться.

– АЙХОП?

– Они же делают французские тосты или нет? – Адам откидывается на сиденье.

– Они делают лучшие в мире французские тосты, – смеюсь я и качаю головой.

– Значит, решено, – он глушит двигатель, и мы выходим из машины.

В блинной Адам заказывает два вида французских тостов и блинчики до кучи. Я придерживаюсь своей привычки и заказываю клубничные блинчики.

– Знаешь, куда мы ещё могли пойти? – спрашиваю я. Когда он ждет мой ответ, я дразнюсь. – Макдональдс. Мы могли заказать картошку фри9.

– Не говори чепухи… Все знают, что в Макдональдс не подают картошку до десяти тридцати, – он ухмыляется, тем самым заставляя меня засмеяться.

– Ты сумасшедший, – улыбаюсь ему в ответ.

– Говорит мне девушка, отправившаяся в трехдневную поездку с десятью незнакомыми парнями.

Это не совсем так, но правда ещё безумнее.

– Туше.

Так начинается наш урок французского. Я открываю учебник и немного просматриваю материал.

– Хорошо. Нам нужно немного попрактиковаться в письме... иии мы забыли взять блокнот.

– Нет, не забыли, – Адам достает маленький блокнотик, который я видела сегодня утром, из заднего кармана.

– Это твой блокнот?

Он кивает и делает глоток кофе, который раннее принесла наша официантка. Он называется «Французская ваниль», и я сильно подозреваю... нет, я уверена, что Адам заказал его лишь потому, что в названии есть слово «Французская».

– Ты в нем на занятиях пишешь? – интересуюсь я.

Адам снова кивает. Я протягиваю ладонь, и он кладет на неё блокнот.

Открыв его, я вижу, что он практически весь исписан небрежными строками. Стихи. Повсюду написаны фразы, все они разного размера и наклона – и практически ни одна из них не написана по линиям блокнота.

– Здесь нет никаких заметок, – говорю я, листая страницы.

– Конечно же есть.

Адам забирает блокнот и листает его, пока не находит то, что искал.

– Видишь? – передает мне блокнот.

Единственная (в буквальном смысле) запись гласит закончить до понедельника домашнее задание на странице восемьдесят два, и это (если мне не изменяет память) означает, что ей больше двух недель.

– Закончил? – спрашиваю я Адама, возвращая блокнот.

– Что? – он открывает пустую страницу.

– Домашнее задание.

– Не в этом дело, – помедлив, отвечает он.

Я тут же снова начинаю смеяться, и Адам улыбается мне в ответ.

– Думаю, нам нужно купить тебе новый блокнот.

– Или завести сладенькую секретаршу, которая будет вести записи, – с довольной ухмылкой отвечает он.

– Если те девушки вообще умеют конспектировать.

Я была бы приятно удивлена, если те девушки хотя бы умеют читать.

– Какие девушки? – он выглядит абсолютно растерянным – нахмурил брови и не сводит с меня глаз.

– Девушки, которых ты всегда приводишь с собой на занятия.

Адам смеется и чешет затылок.

– Я не привожу их. Они как бы сами следуют за мной.

Я хочу прокомментировать то, каким пофигистом он выглядит, но в последний момент одумываюсь, заканчиваю этот разговор и возобновляю занятие. Я даю Адаму письменные упражнения и в один прекрасный момент проскальзываю на диванчик рядом с ним, чтобы показать, что именно он делает неправильно. Когда официантка приносит наш заказ, я быстро возвращаюсь на свое место и ставлю перед собой тарелку.

Когда поднимаю глаза, замечаю, что Адам с любопытством смотрит на меня.

– В чём дело? – спрашивает он.

– Что ты имеешь в виду?

Он смотрит на официантку – пожилую женщину, которая теперь помогает семье из четырех человек, а затем снова переводит взгляд на меня.

– Почему ты пересела обратно?

Не знаю, что ответить ему. Потому что я слишком уютно чувствую себя рядом с тобой и уверена, что, когда мне придется вернуться к реальности, твое отсутствие образует огромную зияющую дыру в моей жизни?

Адам тяжело вздыхает и опускает вилку.

– Слушай, если это из-за прошлой ночи…

– Нет.

– Прости меня. Я много выпил, обнаружил тебя в комнате и подумал…

– Адам, я не из-за этого. Всё хорошо, ладно?

Он хмурится, словно не верит мне.

– Тогда в чем дело?

– Ты не думаешь, что это как-то странно будет выглядеть, если мы будем сидеть рядом?

– Почему это должно быть странно? – он слегка наклоняет голову.

– Будет выглядеть так, словно мы встречаемся или что-то в этом роде…

– И?

– И... не знаю.

– Так ты говоришь, что у тебя нет веской причины?