Страница 7 из 10
«Наверное, свадьба! – догадался Глеб. Краем глаза он заметил, как один из флайеров, двигавшихся по дороге, включил мигалки и ринулся вдогонку за нарушителями спокойствия. – C'est la vie». – Подумал он.
Звездолёт «Альбатрос» стоял на 84-й площадке Космопорта города Нью-Йорка, радуя глаз своими совершенными, обтекаемыми формами. При ближайшем рассмотрении было видно, что корабль не был новичком в «вопросах освоения» космоса. На его обшивке виднелись многочисленные следы столкновения с метеоритами. Тип этого звездолёта назывался «Космический разведчик». Ещё на заре своей лётной карьеры Глебу доводилось летать на подобных кораблях, их отличали надёжность и хорошая манёвренность. Кроме того, на нём имелись бластеры для боя в открытом космосе, противометеоритные пушки, автономные капсулы, глубокие сканеры поверхности и много других полезных вещей, которые могли бы пригодиться в полёте и при высадке на планету
Глеб поднялся по трапу и попросил дежурного доложить о своём прибытии.
Он слегка опешил, когда к нему вышла стройная, красивая брюнетка с удивительными, изумрудного цвета глазами, у которой на сильно выпирающем вперёд нагрудном кармане комбинезона было написано «Капитан», но он быстро взял себя в руки и представился.
Капитан «Альбатроса» приветливо улыбнулась, и предложила ему сесть. Глеб опустился в мягкое кресло. Она села напротив, продолжая внимательно его изучать. Ему показалось, что её глаза излучают какой-то тёплый свет, идущий из глубины её. Глеб поймал себя на мысли, что во всём её облике и в этих зелёных, спокойных и доброжелательных глазах чувствовалось что-то колдовское и таинственное.
– Здравствуйте, Глеб Камински! – сказала она мягким и вместе с тем звучным и красивым голосом, который часто бывает у певцов. – Меня зовут Ольга Мезенцева! Я капитан «Альбатроса». А как зовут вашего друга? – поинтересовалась она, указав глазами на собаку.
– Его зовут Грей!
– Какое красивое имя! Кажется, так звали капитана корабля, плавающего под алыми парусами. Прекрасная собака! А теперь к делу! Мы, по непредвиденным обстоятельствам, совершенно неожиданно для нас, лишились нашего штурмана. Я ознакомилась с личными делами штурманов в отставке и остановила свой выбор на вас. Во-первых, у вас огромный опыт, во-вторых, вы летали на этом типе звездолётов, и, в-третьих, вы говорите на привычном для нас русском языке. На корабле мы обычно разговариваем на нём. У вас русское имя. Очевидно, у вас есть и русские корни?
– Мой отец был поляк, а мама русская. Она научила меня языку.
– Чудесно! Ну что же, добро пожаловать на борт корабля, штурман Глеб Камински! Когда вы сможете приступить к своим обязанностям? – Ольга смотрела на него, ободряюще улыбаясь,
– Завтра утром я буду на борту звездолёта! – пообещал Глеб.
– Очень хорошо! – затем Ольга с грустью посмотрела на собаку, – я надеюсь, вы понимаете, что взять с собой своего друга вы не сможете. Количество домашних животных, разрешённых к эвакуации строго регламентировано.
– Это не друг! – горячо воскликнул Глеб. – Это член моей семьи. После гибели жены Грей – единственное близкое мне живое существо. Грей! – скомандовал Глеб: – Попроси капитана!
Овчарка встала на задние лапы, замахала передними, затем, скорчила умильную гримасу и заскулила.
Ольга засмеялась:
– Хорошо! Я думаю, что для члена вашей семьи мы сможем сделать исключение. Жду вас завтра в 10.00. А сейчас, извините, я должна вас покинуть, очень много дел! Была рада знакомству! До свидания!
Она поднялась, подала ему руку в знак прощания и направилась к двери. Глеб с восхищением посмотрел ей вслед.
Поздно вечером Глеб долго не мог заснуть. Он повернул к себе стоящую на столике фотографию Барбары и долго смотрел на неё. Память снова вернула его в тот злополучный день. Они стояли вдвоём на склоне горы. Барбара была в красном комбинезоне без шапочки. Её золотые волосы рассыпались по плечам. Она щурилась от яркого солнца, и в её пушистых ресницах запутались пушинки снега. Он, весёлый и бодрый, оттолкнулся палками от снега и с криком: «Смотри, как это делают профессионалы!» – ринулся вниз. В самом низу он развернулся на полном ходу и, остановившись, помахал ей рукой. Она тоже помахала ему в ответ. Внезапно, он ощутил, что гора, покрытая снегом, задрожала у него под ногами. Он услышал нарастающий рокот и с ужасом увидел, что снежная шапка, лежащая на вершине горы, потревоженная земными толчками, с нарастающей скоростью несётся вниз. Он закричал, замахал руками, показывая Барбаре на то, что происходило у неё за спиной, она обернулась, затем с силой оттолкнулась несколько раз палками и понеслась по заснеженному склону… Лавина настигла её на середине пути и увлекла дальше, вниз. Несколько раз, в толще снега мелькнул красный комбинезон и затем пропал в глубине снежного вала. Глеб с ужасом смотрел на происходящее не в силах сдвинуться с места. Затем лавина, повинуясь горному рельефу, свернула в сторону, лишь своим краем сбив Глеба с ног и засыпав его снегом. Он с трудом выбрался наружу и, проваливаясь по пояс в снег, пополз вверх по склону…
– Только бы с ней было всё хорошо, – бесконечно шептал он, как будто повторяя слова молитвы.
Спасатели извлекли тело Барбары из-под лавины только на следующие сутки…
Глеб лежал в кровати и долго разговаривал с фотографией Барбары, рассказывая ей о разговоре с Бобом, о назначении его штурманом на звездолёт и о предстоящем полёте. Он часто это делал. Он почти физически ощущал близость Барбары. Ощущал её незримое присутствие рядом с собой. И уже когда он почти засыпал, ему вдруг, неожиданно, вспомнилась Ольга. Последней мыслью Глеба перед тем, как заснуть, было:
– А взгляд у неё, как у Барбары. Такой же внимательный и нежный.
Боб Харрис и Кети лежали, обнявшись, на широкой кровати в новом доме Боба. Боб гладил рассыпавшиеся по плечам светлые локоны Кети. Целовал её пушистые ресницы, прикрывшие её большие карие глаза, а Кетти блаженно улыбалась и лишь временами, поймав его руку своими руками, целовала её. Лёгкий морской бриз колыхал воздушные занавески. В открытые окна доносился шум прибоя и шелест пальм.
– Кети! Что ты делала без меня все эти годы? – спросил Боб, с любовью и нежностью глядя на неё.
– Ждала тебя, милый! – ответила она, открыв глаза.
– На что ты надеялась? Я ведь был осуждён на «пожизненное».
– Я всегда знала, что когда-нибудь ты выйдешь на свободу и я смогу вот так, крепко-крепко, обнять тебя, – ответила Кети. Она замолчала. Ей вспомнились и косые взгляды, и откровенные упрёки близких людей. Многие подруги попросту отвернулись от неё. Даже на работе, где все, как ей казалось, любили её, она чувствовала осуждающие взгляды людей, словно буравящие ей спину.
– Зачем ты обрекаешь себя на одиночество? – говорила ей мать. – Он осуждён на пожизненное заключение! Он убийца! Кто он тебе?
– Я люблю его, мама! – отвечала ей Кети. – И я знаю, когда-нибудь мы всё равно будем вместе! Ты ведь сама продолжаешь любить папу, хотя его уже десять лет и нет с нами.
– С твоим отцом мы прожили пятнадцать лет! А вы были знакомы с ним всего два месяца!
Потом, мать замолкала, думая про себя: «Пройдёт время, и она забудет про него. Что может понимать в чувствах двадцатилетняя девчонка!?» Но проходил год за годом, а Кети по-прежнему продолжала ждать Боба и надеяться на встречу с ним. Она множество раз отправляла прошения, но свидания всё не давали. Через некоторое время мать смирилась. В конце концов её Кети была рядом с ней, а более внимательную и любящую дочь ещё нужно было поискать! «Будь что будет», – решила она.
– Я тоже часто вспоминал и скучал по тебе, Кети! – нежно произнёс Боб. – Я много раз представлял себе нашу встречу! А ты совсем не изменилась! Даже ямочки на щеках остались те же. Только ты стала ещё красивее. Ну что же, Кети, милая, поцелуй меня, как будто в последний раз! Через две недели я отвезу тебя на звездолёт, ты улетишь, а я останусь здесь и буду дожидаться «конца света». А ты знаешь, Кети?