Страница 37 из 38
- Любишь? – моргнула я, наблюдая, как закрываются ворота. Мне показалось? Такого ведь не может быть…
Кому я нужна такая?
Впервые его таким вижу. Паша просто ляпнул со злости. Он просто вне себя вылетел из дома. Мое сердце сжалось, в предчувствии чего-то нехорошего.
Хотя для меня вряд ли может быть хуже…
Все, что произошло ранее, было чем-то нереальным.
Я больше не хотела все это помнить.
Хотела забыть и больше никогда не знать своего прошлого, как после потери памяти. Но, разве такое возможно?
Я улыбнулась. Возможно, если меня вновь похитят, захотят изнасиловать и, найдя уродливый шрам, просто пробьют голову битой…
Хоть какая-то польза от моего уродства.
Изучая небольшой домик, я попыталась прогнать все плохие мысли. Паша любит маленькие, но уютные дома. Здесь светло и чисто. Несколько спален, небольшой кинозал на чердаке. Там я задержалась, очень уютное помещение. Раньше я таких красот не видела никогда. Жила в старой хрущевке, а когда перебралась в заказник, была на седьмом небе от счастья. Все новое и красивое.
Первый этаж уместил просторную гостиную и кухню. Этот дом чем-то напоминал Пашину лачугу у озера.
Паша…
Он зол на меня за рождение мертвого сына, за то, что я закрылась в себе. Да ему пришлось убить всех своих друзей!
Все из-за меня. Разве можно любить такую?
Сев на диван, я уставилась на стрелки часов. Почти два часа ночи, а его все еще нет. И в три Паша не пришел. Не пришел он и утром.
К вечеру я осознала, что безумно хочу есть. Выключив режим «Хатико», решила исследовать кухню. Небольшая, можно даже сказать, очень маленькая. Очень маленькая (я таких раньше никогда не видела) с двумя комфортками плита, рядом раковина и разделочный стол. Протяни руку в бок и сможешь открыть сиреневый холодильник. У противоположной стены обеденный небольшой столик с двумя стульями. Тесно, но уютно.
Я представила, как бы мы могли вечерами коротать время, но сердце тут же сжалось. У меня никогда не будет семьи. Мой ребенок умер еще в утробе, мужа нет. Кому я нужна такая? Изуродованная, потрепанная жизнью, сумасшедшая…
Я зажмурилась. Хватит.
Я живу дальше и ничего не могу с этим сделать.
Открыв холодильник, я поняла, что готова съесть все, что в нем находится. Но мне не хотелось всего. От мысли о курином супе, слюной наполнило рот. Так, за готовкой меня обнаружил Паша.
По его внешнему виду я поняла, как он устал. Все эти дни я закрылась в себе и даже не подумала, какого может быть ему.
Щетина, синяки под глазами… глаза совсем печальные. Он снял куртку и кинув её на пол, сел на стул. Так тяжело, что мне показалось…
- Мать твою! – выкрикнула я, схватив полотенце.
Упав на колени перед Пашей, я прижала полотенце к кровоточащему боку. От запаха крови мне впервые не стало плохо. Кажется, он, словно нашатырь, пробудил меня к жизни.
- Там осталось лезвие… - процедил Паша. – Поищи, чем можно достать…
Поднявшись, я осмотрелась. Наверняка на кухне имеются хоть какие-то, но ничего не нашлось. От моего бегания по дому ничего не решилось. Щипцов нет. Вернувшись к Паше, я разрезала водолазку и, облив водой ранение, поняла, что придется обойтись без врачей.
- Я попробую сама, но будет больно, - посмотрела я ему в глаза.
- Малышка, больнее, чем есть вряд ли будет.
Я зажмурилась. Будет.
Однажды мне в ногу попал осколок. Длинный и очень острый. Я сама его достала, но было… безумно больно. Меня спасло мое желание жить. Убегая от сумасшедшего жениха, полностью в порезах, я осколок посчитала обычной занозой.
Помыв руки, я посмотрела на Пашу. На его лбу появилась испарина. Он наблюдал за каждым моим действием, и мне казалось, его глаза горят далеко не от боли, а от какого-то… удовольствия.
- Ты готов? – села я на колени, заранее приготовив тряпку для рук, воду и бинты с марлей.
- Чтобы ты осознала степень моей готовности, - поморщился он, усаживаясь поудобней, - я хочу тебе сразу рассказать, что произошло.
- Ты ведь знаешь, что мне не обязательно говорить… - начала было я, но он положил пальцы мне на губы.
Проведя своей ладонью мне по щеке, Паша усмехнулся.
- Посмотри на набор наших кухонных ножей, - кивнул он, и я выполнила его просьбу. – Там не хватает одного. Он был самый маленький. Большим я побоялся повредить органы. Я заказал памятник сыну и вернулся сюда. Увидел, что ты сидишь на диване, даже не заметила меня. Решил, что пора привести тебя в порядок и засадил себе нож в бочину. Я подумал, что ты не испугаешься, а наоборот встряхнешься и наконец, сможешь выкарабкаться из своей депрессии.
Я даже рот открыла. Этот идиот сам себя ранил! Да он просто псих!
- Ты…
- Я ебанутый, да, - завершил он мою мысль. – Но принцесса, - Паша опустился на колени напротив меня. – Будь сильной, девочка моя. Мы потеряли много но найдем больше, если будем сильными. Я не хочу без тебя свою жизнь представлять. В ней больше нет никого.
Я хотела подняться, но он не позволил, больно схватив меня за руки.
- Прекрати бежать от этого. Ты больше не одна, принцесса. С того самого дня, когда свалилась от приступа паники в лифте. Я тогда решил, что ты моя, и ты будешь моей. Если сейчас ты не вытащишь это лезвие и не зашьешь меня, я пойду набухаюсь и сдохну в канаве, ведь я потерял не только сына. Я убил мать, отца, брата, друзей. Блядь, я убил почти все свое окружение и сейчас нахожусь в такой прострации, что готов вздернуться. Меня ты держишь, а ты…
- Я не думала, - выдавила я, свозь слезы.