Миражи

«Что я наделала? Неужели всерьез согласилась вести программу? Как сказать маме?»

Вот Брэд знал бы как. Дипломатия – его конек. Однако он до сих пор ни разу не напомнил о себе, не прислал ни одного сообщения. Не может же Джейми сама позвонить ему, ни слова не сказав о размолвке – какой бы мелкой она ни казалась по сравнению с новой проблемой.

Девушка выехала с парковки в отвратительном настроении. Миновав пару кварталов, она вдруг разозлилась. Не хотелось думать, что это отец подбросил Брайану поганую идею, но такое вполне в его стиле. Рой воспринимал Кэролайн лишь как стареющую бывшую жену. Он постоянно делал ей замечания – то по поводу волос, то относительно лица, а когда Джейми сообщила, что маме сделали операцию на запястье, лишь вздохнул: «Да, возраст – не шутка…».

Как будто у него в уголках глаз нет «гусиных лапок»!

Можно подумать, он не носит кроссовки с ортопедическими стельками, чтобы поберечь больное колено!

И еще – она видела, как он дремал в офисе после поздней вечеринки с Джесс!

Джейми злилась на Роя, который даже не попытался спорить, когда встал вопрос об отстранении Кэролайн от ведения программы. Она сердилась на Брайана Левитта, который повел себя как самый настоящий шовинист. А Клэр Хоу просто бесила. Черт подери, ведь она женщина и должна понимать женскую аудиторию лучше, чем Брайан!

Через два квартала сердце уже разрывалось от обиды за маму. Сейчас самооценка Кэролайн выше, чем когда-либо после развода с отцом. Неприятная весть станет для нее страшным ударом.

Как ей сказать?

Ясно одно. Сегодня Джейми будет молчать как рыба. Только не в день рождения! И, вероятнее всего, не завтра, потому что она уезжает на рассвете и вернется только поздно вечером. А если удастся убедить руководство канала, что идея никуда не годится, можно вообще ничего не рассказывать Кэролайн.

Она пыталась дозвониться Брайану, потом Клэр, но оба звонка были перенаправлены на голосовую почту.

Пообещав себе повторить попытку позже, девушка зашла в булочную, потом в супермаркет, чтобы забрать продукты, которые заказывала накануне. Машина Джейми неслась по городу – за окнами мелькала сочная зелень деревьев, за которыми в каждом квартале виднелись старинные дома. Из пакета, лежащего на заднем сиденье, доносился восхитительный запах свежей выпечки. Проезжая через небольшой торговый район в центре города, Джейми по привычке помахала водителю грузовика компании Макафи, потом соседке по дому, проходившей мимо. Случайные прохожие, узнавая ее, махали руками или кивали в знак приветствия.

Чем ближе она подъезжала к дому Кэролайн, тем лучше себя чувствовала. Неужели я так и останусь вечным ребенком? – подумала девушка. Она съехала от родителей еще до поступления в колледж и никогда не жила в нынешнем доме Кэролайн, но как только поворачивала на мамину улицу, чувствовала себя спокойнее. Это один из последних нетронутых уголков старого Уиллистона, и Кэролайн как опытный старожил сторговала дом еще до того, как его выставили на продажу, чтобы никто не успел перебить цену. Компания «Дома Макафи» предпочитала реставрировать старые здания. Братья Барт снесли бы и построили на их месте новые. Это ли не преступление? Здесь просто не место для современной архитектуры, особенно для огромных монстров, которые возводят Барты. Претенциозный новомодный особняк изменил бы атмосферу улочки с ее старыми раскидистыми деревьями, широкими пышными газонами и мощеными подъездными дорожками. Постройки викторианской эпохи выкрашены в яркие нарядные цвета. Дом Кэролайн, выдержанный в стиле эпохи королевы Анны, выглядел меньше остальных и смотрелся просто очаровательно. Снизу он был обшит сине-зеленой вагонкой, крыша покрыта мятно-зеленой битумной черепицей, а завершали милую сердцу картину затейливые резные бледно-голубые наличники. Дом намеренно лишили симметрии – причудливо изогнутый карниз, большой эркер, изящная башенка, крутая наклонная крыша. Здание опоясывала веранда, в которую Кэролайн, как утверждала она сама, влюбилась с первого взгляда. На углу она обустроила небольшую круглую площадку под открытой башенкой, где уютно разместились кованый железный столик и винтажные стулья. Своеобразную комнату отдыха на свежем воздухе украшали подвесные горшки ярко-розовых петуний. В хорошую погоду Кэролайн проводила здесь все свободное время.

Когда Джейми подъехала к дому, мама, конечно же, сидела именно там. Удобно устроившись на плетеном садовом диванчике, она скрестила босые ноги и забросила их на перила. При виде дочери именинница просияла.

Джейми свернула на дорожку, под колесами машины зашуршал гравий. Ее красный кабриолет по цвету ничем не отличался от пикапа, который стоял в гараже, но если грузовик Кэролайн можно считать образцом практичности – с инструментами под брезентом, грязью на покрышках и логотипом «Домов Макафи» на пыльном крыле, – то автомобиль Джейми был просто красивой игрушкой.

Захватив сумки с пассажирского сиденья, девушка выбралась из машины. Она поднималась по ступенькам и наблюдала, как покачиваются ноги на перилах. То, что ногти на ногах у матери покрыты оранжевым лаком, Джейми заметила еще вчера. Педикюр вообще был одной из слабостей Кэролайн. Собственно, яркий лак – еще цветочки. Она стала носить джинсы невероятных цветов – желтые, лиловые, зеленые – задолго до того, как они вошли в моду. Когда она дополняла образ полосатыми или клетчатыми рубашками, то выглядела просто незабываемо. Поклонницам передачи «Меняем все!» нравились также яркие свитера, которые Кэролайн надевала в прохладную погоду, и огненно-красная парка, которую она носила в снежную погоду. Исполнительный продюсер однажды предложила надеть черное, чтобы выглядеть изысканно, но Facebook взорвался возмущенными отзывами. Зрительницам хотелось смелости и дерзости – а в матери этого с лихвой. Зато в ней совершенно не наблюдалось занудства. Слишком стара? Ни в коем случае!

Джейми постаралась поглубже спрятать охватившее ее смятение.

Сегодня Кэролайн была в розовом. Она позволила себе надеть тонкую майку и шорты как дань жаркой погоде и началу отдыха. Волнистые волосы собраны в небрежный узел на макушке, никакой косметики, восхитительная естественность.

Правда, толстый слой бинтов на правой руке смотрелся далеко не так восхитительно. Однако радовало уже то, что обошлось без поддерживающей повязки на шее. Еще приятнее было видеть, что мамино лицо приобрело естественный цвет. Вчера в послеоперационной палате оно показалось Джейми пугающе бледным.

Нагруженная пакетами и сумками, девушка осторожно обошла розовый куст, усыпанный еще не раскрывшимися бутонами, и поднялась по ступенькам.

– Тебе лучше, или теперь, когда отошла анестезия, ощущаешь боль?

– Лучше, – Кэролайн одарила дочь теплым взглядом зеленых глаз. – В любом случае уже легче. Ничто так не расстраивает, как ощущение, что часть собственного тела как будто тебе не принадлежит. Прекрасно выглядишь.

Джейми наклонилась и поцеловала мать в щеку. Пахло лесом и немного ландышами, а значит, Кэролайн сумела принять ванну. Еще один обнадеживающий знак.

– С днем рождения, – пропела Джейми, отстраняясь. – Как ты себя чувствуешь?

– Лениво.

– Приятно бездельничать в такой денек. Горячо, да?

– Приходилось работать и в более жаркие дни.

– Да уж. Врач сказал: сегодня ничего не делать, – предупредила Джейми, оглядываясь по сторонам. Слава богу, ноутбука нигде не видно.

Из-под диванчика медленно выполз кот Кэролайн по кличке Мастер – огромный серый мейн-кун – и начал тереться о ногу гостьи. Глядя на роскошную густую шерсть, Джейми сочувственно пробормотала:

– Бедный малыш, ему, должно быть, ужасно жарко. – Она перевела взгляд на запястье матери. – Болит?

– По сравнению с разыгравшимся тендинитом[11] – нет.

– Значит, болит, – сделала вывод девушка, зная, что Кэролайн не любит жаловаться. Мать считала проблемы с запястьем профессиональным заболеванием, которое вылечить невозможно. Никто на съемочной площадке не знал, что у нее беда с рукой. Если бы боль не усиливалась, она бы ни за что не согласилась на операцию. Теперь же, когда съемки сезона закончились, она официально взяла несколько дней отпуска. Мать выглядела весьма довольной собой, что заставило Джейми насторожиться.

11

Тендинит – воспаление и дистрофия тканей сухожилия.