Сокровища царя Соломона

– Они мочатся прямо у нас на глазах! – воскликнула Анна.

– Не просто мочатся, а соревнуются, чья струя бьет дальше, – уточнила Элен, спокойно наблюдая за туземцами. – Они делают это не для того, чтобы нас шокировать. Просто в их понимании в этом нет ничего неприличного.

Анна так не считала. Ей казалось, что сопровождавшие их дикари лишь прикидываются наивными, а на самом деле издеваются над ними. Дурацкое соревнование, устроенное кгалагади, было провокацией. Иначе зачем им оборачиваться и, осклабившись, проверять, какое впечатление они произвели на белых леди. Если бы не воспитание и врожденная деликатность, Анна высказала бы им все.

Ей не нравились эти трое. Ее раздражали реденькие усики одного из них, женские лосины другого, идиотское хихиканье третьего. Тошнило при виде слюны, пенящейся в углах их выпяченных губ. Все кгалагади были отлично сложены, однако Анна не могла даже представить себе близость с кем-нибудь из них.

В отличие от Элен, которая заметила, опустив глаза:

– Неплохие экземпляры. И наверняка довольно выносливые.

Впрочем, ее интерес к мужчинам кгалагади угас уже через полчаса. Запах пота, исходивший от них, был стойким и густым. Анна то и дело утыкалась носом в ароматические салфетки, а Элен прятала лицо между поднятыми коленями. Страдания девушек закончились ближе к вечеру, когда в трехстах метрах от их засады появился самец куду с гордо вскинутой головой на мускулистой шее. Его причудливо изогнутые рога казались огромными.

Элен, схватив карабин, приподнялась, но сделала это слишком резко. Животное, уловив подозрительное движение, бросилось наутек, уводя за собой небольшое стадо, оглашавшее округу странными звуками, похожими на собачий лай.

Туземцы наперебой заговорили на ломаном английском, упрекая Элен.

– Заткнитесь, – холодно произнесла она. – Это наше развлечение. Мы за него платим. Ваше дело молчать и выполнять приказы.

Это вышло у нее убедительно и обидно. Троица умолкла, но в глазах у африканца, который зачем-то отрастил дурацкие усики, Анна заметила плохо скрываемую ненависть. Она вдруг отчетливо осознала, что находится в дикой местности, где не действуют общепринятые законы и моральные нормы. Эти трое запросто могли изнасиловать белых туристок, а потом бросить их на растерзание гиенам и сказать, что на девушек напали львы. Почему нет? Кто остановит этих африканцев? Элен с помощью карабина, который слишком тяжел для ее изнеженных рук? Или сама Анна, не убившая за свою жизнь даже мыши?

– Давай все бросим и уедем, – предложила она подруге.

– Ты и от нашей главной цели так же легко откажешься? – осведомилась Элен, не поворачивая головы.

– Это другое, – возразила Анна.

– Нет, дорогая моя. Если ты отступишь здесь, то отступишь и там. Относись к этой охоте как к экзамену. – Элен поднесла к губам флягу. – Я нарочно настояла на сафари. В себе я уверена, а вот в тебе…

– О’кей, о’кей, я все поняла.

По-видимому, поняла не только Анна, но и африканцы, внимательно прислушивавшиеся к их разговору. Обладатель усиков причмокнул толстыми губами и провозгласил:

– Смелая женщина. Большой смелость.

– Кстати, – произнесла Элен, ни к кому конкретно не обращаясь, – если я не перезвоню в посольство до наступления темноты, очень скоро тут будут все полицейские Ботсваны. Я сообщила им, с кем отправляюсь и куда. Тебя зовут М’Банту, не так ли?

Редкоусый разинул рот. Мгновением позже его товарищи проделали то же самое.

– Стоит ли нам ждать сегодня еще какое-нибудь животное? – спросила Элен как ни в чем не бывало.

Анна – в который раз – позавидовала находчивости и хладнокровию подруги, способной справиться с любой проблемой, преодолеть любое препятствие. Все-таки хорошо, что она доверилась этой девушке и взяла ее с собой. В одиночку Анне до цели не добраться. Лучше поделить добычу, чем остаться ни с чем. Тем более что Элен имеет законное право на свою долю. Увы, наследников Аллана Квотермейна отыскать не удалось. Что ж, тем хуже для них. Найденное будет разделено не на троих, а на двоих. Даже представить страшно, сколько это. По всей видимости, придется взять лишь часть, а остальное вывезти позже, например, на арендованном вертолете…

Из задумчивости Анну вывела Элен, пробормотав:

– Внимание! Вот они.

Осторожно просунув голову между ветками навеса, Анна Куртис увидела двух массивных зверей, неторопливо приближавшихся к тому месту, где были разбросаны куски соли. Это были носороги, напоминавшие издали ожившие камни.

Анна торопливо схватила бинокль. Сначала она поднесла его к глазам не той стороной, так что пришлось перевернуть бинокль, чтобы увидеть увеличенное изображение носорогов. Звери, напоминавшие круглые серые цистерны на ножках, шли прямо на охотников. Рога сливались с мордами, а уши торчали в стороны, четко выделяясь на багрово-оранжевом фоне заката. Удалось рассмотреть даже глаза животных: они были круглые, черные и бессмысленные, как у насекомых.

Не доходя до приманки, носороги изменили маршрут и стали огибать открытое пространство, ломясь сквозь кусты. Эти животные чем-то напоминали танки. Анне не верилось, что их способны остановить пули.

В горле у нее пересохло, язык онемел. Анна вспомнила видеоролик, который видела на «Ютьюбе». Носорог разогнал целый львиный прайд, окруживший его. Одну львицу он подбросил рогом – так высоко, что она упала на землю уже искалеченной. Другую растоптал. Его мощь пугала. Он же никого не боялся. Кто мог ему противостоять? Уж конечно, не горстка людей, сидящих в яме.

– Не стреляй, – попросила Анна подругу. – Прошу тебя, не стреляй, бога ради!

– Спокойно, – ответила Элен, прицеливаясь.

Один из африканцев сбивчиво объяснял ей, куда именно нужно стрелять. Анна не понимала ни слова: ее мозг отказывался рождать хотя бы одну коротенькую связную мысль. Охваченной паникой девушке хотелось лишь одного: выбраться из засады и пуститься в бегство. Анна не была уверена, что сможет удрать от носорогов. Но это позволило бы ей прожить хоть немного дольше.

– Не надо, не надо! – взмолилась она, пытаясь вылезти на поверхность.

Туземец дернул ее за лодыжку, и девушка оказалась на дне ямы. Прозвучал выстрел, оглушительный, как раскат грома.

– Ах! – Анна закрыла уши ладонями.

Раздался новый выстрел.

Элен что-то прокричала. Туземцы возбужденно залопотали. Анна опустила руки, встала и увидела, что над кустарниками торчит только одна серая спина.

– Где второй носорог? – спросила Анна.

– Лежит, – весело ответила Элен. – В первый раз я не попала в сердце, и он попытался убежать. Пришлось выстрелить еще раз. Со ста метров, представляешь? Сквозь листву. Хочешь пальнуть по второму носорогу?

– Нет. – Анна решительно помотала головой. – Стреляй сама. У меня не получится.

– Получится, получится, – возразила Элен, помогая подруге выбраться из засады. – Скорее. Нужно подойти поближе, пока окончательно не стемнело.

– Я не хочу, не хочу…

Анна присела. Учитывая то, что Элен продолжала тянуть ее за руку, выглядело это довольно забавно: как будто мать пытается сдвинуть с места упирающуюся девочку, которая крупнее и сильнее ее.

– Ладно, как знаешь.

Отпустив Анну, Элен с карабином наперевес направилась к кустам, за которыми виднелась спина второго носорога. Небо стремительно теряло огненную окраску, готовясь слиться с серыми сумерками. Деревья сделались плоскими и черными.

Анна все это, конечно, видела, но как бы не замечала. Посидев еще несколько секунд, она прихватила ружье и отправилась следом за остальными.

Из зарослей раздался выстрел… еще один… еще…

Когда Анна подошла к Элен, второй носорог тоже лежал на боку, слабо шевеля передними ногами, как будто пытался улечься поудобнее. Спеша успеть до того, как окончательно стемнеет, чернокожие проводники бросились к добыче с ножами. Насколько поняла Анна, они выреза́ли рога, отсекали уши, губы и вспарывали животным животы, чтобы добраться до лакомых внутренностей.