Страница 10 из 15
В становлении человека как субъекта жизнедеятельности (профессиональной в том числе) ключевым является вопрос его активности (Абульханова-Славская, 2001; Анцыферова, 2006; Брушлинский, 2003; Волочков, 2006; Джидарьян, 1988; Знаков, 2005; Рубинштейн, 1976, 1999, 2003; и др.). В отечественной психологии доминирующей активностью («деятельностью») человека признан труд. «Человек определяется прежде всего… отношением к труду. <…> Это сознательное, общественное отношение к труду является стержнем, на котором перестраивается вся психология личности…» (Рубинштейн, 1999, c. 640).
В работах ведущих отечественных ученых – Б. Г. Ананьева, К. А. Абульхановой-Славской, А. Г. Асмолова, А. В. Брушлинского, А. Н. Леонтьева, А. В. Петровского, В. А. Петровского, С. Л. Рубинштейна – решающими условиями становления человека как активного субъекта своей жизнедеятельности, как личности выделяются определенные образования: образ жизни, жизненный путь, жизненная позиция. Зарубежные психологи А. Адлер, М. Вебер, Т. Верлен, А. Малсоу, К. Роджерс, В. Уотермент, Э. Фром, К. Хорни и др. также вычленяют понятия образа жизни, стиля поведения, стиля жизни как уникальные системы интеграции индивидуальности человека и условий социальной среды, как активное построение взаимодействий с большими и малыми социальными группами, они также определяют значимость активной и конструктивной энергии человека, выбирающего жизненные ценности и смыслы, на протяжении всей своей жизни выстраивающего связи в системе «человек-мир».
В названном ключе адаптация человека к среде и в среде, а также активное приспособление условий среды к своей индивидуальности, в конце ХХ в. стало рассматриваться как периодически совершаемое уникальное и активное структурирование человеком разных видов деятельности, как темпоральное структурирование своих взаимодействий с окружением, как выбор доминирующих ценностей и следование им, как гибкость в выборе стратегий совладания (Абульхановой-Славская, 2001; Анциферовой, 2006; Карпинский, 2015; Кроник, Ахмеров, 2003; Крюкова, 2010; и др.).
Окружение и факторы периодизации развития человека. Еще одним магистральным путем в изучении жизни человека можно назвать тему структурирования жизненной среды (Bronfenbrener, 1979; и др.). Если в зарубежной психологии 1950–1970-х годов человек чаще мыслился как дисциплинированный и законопослушный, рассматривался как типичный для своей социальной группы, общества и исторического времени, как человек, следующий устоявшимся социальным нормам, изменяющийся согласно исторической и биологической хронологии, то в работах ученых 1980–2000-х годов жизненная эволюция понимается как уникальное становление личности индивида в индивидуально своеобразных процессах, сопровождающихся «моментами» самодетерминации, как двусторонние процессы взаимодействия индивида и социальной среды, допускающие возможность повторения отдельных циклов развития (Holl, Marvis, 1995; Mitchell, Jones, Krumboltz, 1979; Noe, Noe, Bachuber, 1990; и др.).
В качестве примера можно привести «Модель экологических систем» У. Бронфонбреннера. Развитие человека понимается как динамический процесс, проходящий в двух взаимосвязанных и постоянно взаимодействующих, взаимноопределяющих направлениях – от индивида и от окружения. В своем становлении индивид, с одной стороны, активно реконструирует свою многоуровневую жизненную среду, с другой, сам испытывает воздействие среды. Среда жизнедеятельности многоуровневая. Эти отношения описываются как отношения вложенных друг в друга систем (микросистемы, мезосистемы, экзосистемы) – от первого уровня условий родительской семьи до третьего, отражающего сегменты широкой социальной среды (Bronfenbrener, 1979).
Современность и задачи изучения профессионального становления субъекта. В постановке проблемы «современного человекознания» Б. Г. Ананьевым остаются «вечные» темы, определяемые исторической эволюцией социальных объектов (человека, институтов, условий социальной среды). Обращаясь к критическому анализу, отметим следующее. Исследования под руководством Б. Г. Ананьева были первым масштабным опытом, который во многом повлиял на становление научных традиций отечественной психологии и оставил несколько открытых вопросов.
Первым остается вопрос о факторах социальной среды – об условиях организации труда и профессиональной деятельности, о роли образования человека в его взаимодействиях с окружением в процессах эволюции человека на протяжении жизненного пути. Так, в литературном обзоре Б. Г. Ананьевым приводятся данные о фактическом историческом смещении на 5 лет всех фаз развития к более позднему возрасту за последнее столетие (1860–1960), данные о почти двукратном с 1913 г. увеличении продолжительности жизни за последующие 40–50 лет (Ананьев, 2002, с. 83). Но эти темы не находят конструктивного отражения в концепции эволюции психических функций. Очевидно, что спустя полвека человек как субъект труда, так и сам труд стали другими, что не может не отражаться на динамке эволюции/инволюции.
Второй вопрос – о полноте и достаточности базы исследования для формулирования выводов. Программа «экспериментальной акмеологии» была разработана в 1957 г., а реализована в двух экспериментальных планах – лонгитюдном и возрастных «срезах» в 1965–1970 гг., т. е. почти десятилетие спустя (там же, с. 237–238). Лонгитюд – это 350 студентов, обследуемых на протяжении пяти лет обучения, т. е. в основном это лица в возрасте от 17 до 25 лет. «Срезы» – около 1800 чел.: 18 возрастных групп по 50 мужчин и 50 женщин по каждому возрасту от 18 до 35 лет. Из них только около 400 чел. прошли «углубленное дифференциально-психологическое исследование» (там же, с. 238). Иными словами, не всегда ученые располагали достаточным эмпирическим материалом. Кроме того, широкая экстраполяция результатов изучения динамики основных психических функций взрослых с неполным средним образованием, занятых частично механизированным трудом на выборки наших современников едва ли правомерны.
Третий вопрос о временной перспективе развития человека. Планировалось и осуществлялось изучение ранней взрослости – до 35 лет. Факторы, играющие активную роль в последующей эволюции/инволюции человека (в жизни которого могли быть отставка и выход на пенсию, не состоявшиеся ожидания в карьере и в семейной жизни, заболевания и травмы) не изучались.
Четвертый вопрос о нетождестве динамики «психических функций» и «психологических систем». Под руководством Б. Г. Ананьева изучались «основные интеллектуальные функции» (разные формы восприятия, мышления, памяти, внимания), физиологические, психофизиологические, сенсорные и психомоторные функции. Но, вероятно, не все сделанные обобщения о закономерностях их изменений можно проецировать на закономерности эволюции сложных психологических систем. Спустя полвека можно задать много вопросов, нуждающихся в прояснении. Оценивая научное значение исследований, выполненных под руководством Б. Г. Ананьева, признаем, что до настоящего времени они остаются наиболее глубокими и последовательными в отечественной психологии. Но за минувшие почти полстолетия коренным образом могли измениться едва ли не все «координаты измерения», в рамах которых в 1960-х годах строилось исследование Б. Г. Ананьева. Исторически изменчивы все социальные объекты и их свойства (человек как субъект труда, точки его старта в трудовую жизнь, уровень образования людей, социальные ситуации развития личности, изменяющийся на протяжении жизни ее социальный статус, социальный престиж профессии и мн. др.). Следовательно, программы, аналогичные проведенным под руководством Б. Г. Ананьева, должны повторяться с определенной периодичностью, например, каждые 50 лет. Результаты таких исследований могли бы стать надежным фундаментом для последующего изучения пространственных и временных факторов, влияющих на профессиональную карьеру субъекта.