Страница 14 из 18
Для этого он нанял специальную лодку, предназначенную для плавания по дельте Нила. Подобный вид отдыха был очень популярен среди представителей знати Мемфиса и потому не вызвал особых подозрений. Но едва лодка вышла в открытое море, как он потребовал капитана, доставить его к Газе ссылаясь при этом на повеление совета жрецов Тота. Повелительным жестом он развернул перед глазами лодочника папирус с приказом от имени верховного жреца бога Тота оказывать всяческое содействие тайному эмиссару храма.
Будучи человеком практичным, Нефтех без труда удалил с папируса, удалив прежний текст, заменив его другим, сохранив при этом особую печать храма Тота и печать персидского наместника.
Лодочник безропотно повиновался обладателю жреческого символа и столь грозной бумаге. Два дня морских приключений и египтянин сошел на берег вблизи выбранного им города.
Двигаясь навстречу Александру, жрец подвергал себя серьезной опасности, которая возникает, когда одно войско наступает, а другое стремительно бежит прочь. Однако оставаться в Мемфисе было для него не менее опасно и Нефтех, сознательно шел на этот риск.
Александр к этому времени уже взял Тир и неудержимо двигался к Египту через палестинские земли. Все прибрежные города филистимлян, напуганные ужасной судьбой Тира, поспешили выказать свою покорность македонцам. Однако Газа выбилась из этого числа. В ней находился молодой перс Бетис, который решил оказать сопротивление македонскому царю, несмотря на просьбы жителей проявить благоразумие и открыть ворота города.
В правильности своего решения, перса убеждало наличие у города высокого вала и крепких стен, а также особенность местного рельефа не позволявшей врагу подвести к стенам осадные тараны. Известив о своих намерениях царя Дария, Бетис запасся большим числом продовольствия и нанял арабов кочевников для нападения на македонские тылы.
Столкнувшись с подобным упрямством, Александр пришел в ярость. Какая-то маленькая крепость не сделала должного урока из судьбы Тира и грозила поставить под сомнение его грозную славу разрушителя городов.
- Мы взяли Фивы, взяли Милет и Галикарнас, разрушили до основания Тир. Хорошо, мы возьмем и Газу, но за эту дерзость, город будет разрушен - изрек македонский царь и занялся осадой.
Видя невозможность, взятие города приступом, Александр приказал насыпать с южной стороны, наиболее удобной части Газы для штурма, еще один вал, равный по высоте валу города и поставить на него стенобитные машины. Кроме этого, царь повелел своим строителям начать тайный подкоп под стены города, что бы в нужный момент обрушить их.
Именно в этот момент осады и прибыл в македонский лагерь Нефтех, со скрученными за спиной руками и подбитым глазом. Разъяренные недавним набегом арабов, македонские стражники были не особенно любезны с любым азиатом, какие бы он слова не говорил.
Египтянина спасло его жреческий вид и та алчность, которая двигала солдатами в надежде получить хороший выкуп со знатного пленника. Ровно сутки провел Нефтех в унизительном звании раба-пленного, пока не был внесен в списки пленных, отправленных в канцелярию Эвмену.
Узнав в знатном пленнике своего знакомого, кардиец приказал доставить его к себе и вскоре жрец принимал ванну в палатке царского секретаря, радуясь, что все так хорошо для него закончилось.
Едва оказавшись в лагере своего нового друга, египтянин уже на другой день имел возможность продемонстрировать свои познания в медицине. По просьбе Эвмена он осмотрел больного Пердикку, чья рана, полученная под Иссой, от неправильного лечения загноилась и причиняла ему страдания.
Быстро осмотрев лихорадящего больного, бритоголовый жрец произвел вскрытие гнойника и полностью его очистил. Несмотря на громкие протесты со стороны греческих врачей, египтянин взял процесс лечения в свои руки и через две недели македонец уже мог свободно двигать раненой рукой.
В благодарность за свое излечение, Пердикка подарил Нефтеху небольшую палатку и звонкий гонорар. Дебют был более чем удачен, вступать в конкуренцию с царскими врачами он не стал. Благодаря протекции Эвмен он был принят в царскую канцелярию, о чём кардиец нисколько не пожалел.
Впервые македонского царя, Нефтех увидел накануне штурма Газы. Катапульты и баллисты, установленные на валу, серьезно повредили выбранный Александром участок стены для штурма города. Войска уже занялись предварительным выдвижением, когда произошел случай открывший египтянину слабую сторону Александра.
По обычаю, перед штурмом состоялось жертвоприношение, которым руководил верховный жрец македонского войска Арисандр. Царь почтительно стоял рядом с ним, когда пролетающая над жертвенником хищная птица уронила на голову царя маленький комочек земли.
Будущий потрясатель Вселенной сильно испугался и потребовал, что бы жрец растолковал ему это знак богов. Хитрый Арисандр уже дававший подобные толкования при осаде Галикарнаса и Тира с важным видом сообщил, что город будет взят, но есть опасность, что царь получит рану.
Этих слов прорицателя было достаточно, что бы Александр отменил штурм, и выдвинутых воинов стали отзывать обратно. Заметив столь резкую перемену поведения в рядах македонцев, Бетис не преминул воспользоваться этим, начав вылазку.
Столь неожиданные действия со стороны персов имели хороший эффект и вскоре положение македонских отрядов стало угрожающее. Едва шум схватки и крики о помощи достиг ушей царя, как он, позабыв об осторожности, ринулся в бой во главе щитоносцев в тот участок боя, где персы особо энергично теснили македонцев.
Появление царя в самом опасном месте боя спасло положение. Увидев своего кумира рядом с собой, македонцы с утроенной силой набросились на врага, позабыв о своем бегстве. Александр подобно яркой молнии атаковал вражеские ряды, вселяя веру и уверенность, в своих солдат.
В самый разгар схватки, пущенная со стены Газы тяжелая стрела пробила царский панцирь, но Александр продолжал упорно сражаться, не обращая никакого внимания на ранение. Так продолжалось некоторое время, но затем царь рухнул, и воины поспешили отнести его в лагерь.
Видя как одетый, в красный плащ полководец упал посреди битвы и, услышав громкие стенания воинов, Бетис решил, что царь убит и победа осталась за ним, но перс ошибался. Молодость и хорошее лечение со стороны царского лекаря Филиппа сделало свое дело, и вскоре Александр уже объезжал войско под радостные крики солдат.
Временно выбыв из руководства осадой, Александр передал командование войсками стратегам Кратеру и Птоломею. Они прекратили обстрел стен города, сосредоточив все внимание на подкопе. Осадные мастера хорошо знали свое дело, и вскоре стена рухнула, открыв македонцам путь в сердце Газы.
С радостными криками солдаты бросились на штурм города, но встретили такое ожесточенное сопротивление в узком проеме пролома, что были вынуждены отступить. Еще дважды, под прикрытием баллист и катапульт македонцы пытались штурмовать непокорную Газу, но каждый раз были вынуждены отходить от ее стен, неся ощутимые потери.
Неудачи его помощников, сильно расстроило Александра, и едва встав на ноги, он сам решил возглавить атаку. Появление полководца придало силу его солдатам и они, не считаясь с потерями, сумели ворваться в город, где завязались жестокие уличные бои.
Особую жестокость порождало новое ранение Александра, которое он получил в схватке на валу. Выпущенный из пращи камень, так сильно ударился в поножи Александра, что перебил часть костей голени и царь захромал.
Узнав об этом, озверелые солдаты вырезали все мужское население города, начиная от младенцев и кончая стариками, в общей численностью около девяти тысяч человек. Взятых в плен арабов и персов, публично казнили перед крестом, на котором был распят Бетис, попавший в руки македонян, будучи дважды раненым. Уцелевших женщин царь приказал продать в рабство, жестоко мстя населению Газы за тех сто с лишним воинов, которых потерял при ее осаде.
Слабым утешением для Александра стал ладан, мирра и смирна захваченная солдатами в подвалах дворца правителя Газы. Всего благовоний было взято более чем на пять тысяч талантов. Вся сказочная добыча была немедленно отправлена в Македонию на подошедших судах македонского флота.