Страница 5 из 8
-А что у нас, у нас все по плану!
Иван досадливо поморщился и движением руки предложил ему сесть. Тот суетливо кивнул и плюхнулся на место.
Затем он долго и многословно рассказывал, как тяжело ладить с космофлотовскими снабженцами, но они, служба тыла, все равно обеспечивают отряд всем необходимым на 98 процентов, какие добросовестные и трудолюбивые люди работают в тылу, и о том, что им нужно уделять больше внимания, а не только летной службе.
Присутствующие заметно погрустнели, заместитель по летной запыхтел, но прерывать выступающего не решился. Джон Хоггарт, глава инспекции, бросил недовольный взгляд на говорливого зампотыла.
Зампотыл-заместитель по тылу.
Иван нервно заерзал на кресле. Довольно пожилой и опытный человек, а информативности в выступлении -ноль. Вроде бы и надо прервать, а неудобно. Неожиданно раздавшееся гудение, одновременное у всех присутствующих, заставило его вздрогнуть и вытащить коммуникатор. На торце прибора тревожно мигал красным светодиод. Он загорался, когда поступившее сообщение в высшей степени срочное и важное. В глазах Ивана мелькнуло легкое недоумение, нахмурившись, движением пальца по виртуальному экрану разблокировал письмо. По мере того как он читал, его лицо бледнело а глаза распахивались все шире и шире. Сообщение уведомляло:
'Поселок Колония захвачен тиадарами. В настоящее время связь с ним утеряна, судьба людей неизвестна. Всем прошедшим курс космодесантника срочно собраться у наружного шлюза 11 купола, в здании корпуса'.
Глава 2
Планета Арес, тот же день, раннее утро.
Утреннее солнце успело приподняться над горизонтом, ярко осветив Колонию, первый из возведенных землянами поселков на планете. Светило не часто заглядывало на дно титанического разлома Победы, в глубинах которого притаились колонии ковчеговцев, освещая их только утром, и то лишь на пару часов. Уголок земной жизни резко выделялся на фоне начинающейся за пределами герметического купола суровой красной пустыни, с обеих сторон от поселка переходившей в вертикальные стены гигантского каньона. Поселок казался красочной игрушкой, уроненной ребенком на поверхность далекой безжизненной планеты. Невысокие, раскрашенные в яркие летние цвета, одно-двухэтажные аккуратные здания стояли ровной линией вдоль словно выверенной по линейке улицы. Угольно-черные тени от них падали на многочисленные теплицы и бассейны, приткнувшиеся позади коттеджей. Молчали огромные калориферы, расположенные у стены купола и дающие тепло поселку во время долгих морозных ночей даже днем, когда солнце не освещало колонию. Раннее утро: светило обогревало оазис земной жизни без их помощи. Земная фауна и флора внутри защищенного куполом пространства, просыпаясь, шумела и буйствовала: звонко пели беспечные соловьи, легкий ветерок пробегал по зеленым кронам раскидистых деревьев, посаженных вдоль центральной и единственной улицы, трудолюбивые пчелы с жужжанием вились над роскошными благоухающими цветниками, разбитыми почти перед каждым коттеджем. Поселок просыпался вслед за природой, когда Настя поднялось на крыльцо своего дома.
Она остановилась на крыльце, с раздражением потерла покрасневшие глаза, в которые как будто песок насыпали. Вытащила из сумочки коммуникатор и приложила к дружелюбно мигнувшему в знак опознавания сенсору замка. Тихо щелкнула, отпираясь, дверь и с черепашьей скоростью начала открываться. От злости на эту медлительность она повернулась спиной и, что есть силы, её лягнула. Зря это она так. По отбитой ноге прокатилась волна жгучей боли, от пальцев ног до самого бедра. Шипя сквозь зубы, плюхнулась на крылечке на пятую точку, промокнула платком непроизвольную слезу, пережидая, пока пройдет нога. Всю ночь она, как дура, проторчала на работе в пункте управления дронами, запущенными на Афродиту. Опять все без толку. Под утро связь с аппаратом вновь исчезла. А кадры, переданные дроном, запечатлели то же самое, что и в прошлых попытках. В общем, опять все насмарку! Как тут не расстроишься? Еще и ногу отшибла. Через минуту боль почти слегка утихла, Настя поднялась. Хромая, зашла в обширную, но слегка захламленную прихожую, на полу валялись коньки, санки, на стене висели теплые куртки, все никак руки не доходили убрать в кладовую.
Когда она открыла дверь в коридор, на звук вышел Иван, а за ним выглянули из детской оба сына. Сандро, крепыш девяти лет от роду, похожий на отца и младшенький, шестилетний, Мишаня, такой же рыжий огонек как Настя. В кулачке его лежала большая шоколадная конфеты, в фантике такого же красного цвета как его волосы. При виде мамы он тут же спрятал руку за спину, знал, что она ругается, когда детям натощак дают шоколад.
Настя выглядела бледной и усталой, нос заострился, под одним глазом тонкой струйкой потекла тушь. Мужская часть семейства поняла, что произошло что-то не то, и настроение у мамы ниже плинтуса. Они не стали как обычно бросаться к ней беззаботной ватагой. Притормозив и помявшись, чинно подошли. Первым был Мишаня. Плутишка знал, что уж ему, самому любимому, достанется в последнюю очередь. Сначала самый младший, за ним остальные мужчины поцеловали ее в подставленную щеку. Мальчишки, жизнерадостно галдя и смеясь, умчались в детскую. Иван, испытывающее глядя на жену, подозрительно сощурился. Дождавшись, когда сыновья уйдут, поинтересовался неуверенным голосом:
-Что-то случилось?
Лицо Насти скривилось как от обиды. Но она сумела не заплакать, наоборот, поджала губы и обвинила мужа тоном, полным недовольства и злости:
-Ну, еще ты будешь меня доставать. Вы сговорились что ли?
В глазах Ивана мелькнуло недоумение и обида. Оскорбленно поджав губы, он отвернулся, намереваясь выйти. Настя пару мгновений боролась с искушением закатить семейству скандал, но сделав над собой усилие, выдохнула сквозь силу:
-Стой! Поцелуй меня, -и, вытянув сухие губы трубочкой, прикрыла веки.
Иван несколько мгновений сохранял на лице недовольную мину, затем, перестав изображать обиду, наклонился, поцеловал и дал волю любопытству:
-Тебя кто-то достал?
-Да нет,-Настя поморщилась и досадливо взмахнула рукой.- Опять с дроном под утро пропала связь. Накрывается моя кандидатская медным тазом, -горестно вздохнула девушка, чувствуя, как снова начали душить слезы:
- Словно заколдованная эта Афродита! На меня уже руководитель лаборатории косится, пять дронов подряд, и все выходят из строя самое позднее через половину суток!
Иван молча погладил ее по руке. Спросил тоном, полным неподдельного участия:
-Кушать будешь?
-Нет, устала, еще и кофе обпилась за ночь, спать. Мальчишек в школу и детский сад отведешь?
-Да, и покормлю.
-Я пошла отсыпаться! До вечера! -она торопливо ткнулась пересохшими губами во вкусно пахнущую одеколоном щеку и бросила сумку на кресло в прихожей. Поднявшись по скрипучей лестнице на второй этаж, она зашла в спальню. Яркое ослепительное солнце заглядывало в приоткрытые для проветривания окна и резало усталые глаза. Настя, сморщившись, прикрыла их ладошками.
Одним судорожным движением девушка задернула шторы. Комната погрузилась в мягкий полумрак, только одинокий лучик света пробивался с края окна, освещая кровать, аккуратно застеленную мягким, любимым белоснежным пледом. Рядышком на тумбочке лежал ее талисман- плюшевый мишка с слежавшейся от старости шерсткой. Несколько секунд она раздумывала: раздеваться или лечь так, по-свински, не снимая одежду. Мысленно махнув рукой и простив себе неряшество, она плашмя упала на кровать поверх пледа, лицом вниз, ногой торопливо сбросила балетки на пол. Затем развернулась и подхватила мишку. Муж смеялся над Настиной любовью к старой игрушке, ее ровесницей по возрасту, но сейчас его не было рядом, и она, как в детстве, уложила ее рядом и обняла. Глубоко вздохнув, тихо сказала: