Сделка.

– Точно?

– Сто процентов. Ты забыла, что я пришла сюда общаться? – Улыбнувшись, я слегка шлепаю ее ниже талии. – Катись отсюда, детка.

Она улыбается мне и начинает проталкиваться через толпу, потом достает свой айфон и машет им в воздухе.

– Если надо будет послать SOS, звони! – кричит она мне. – И не уходи, не предупредив меня!

Мой ответ тонет в грохоте музыки, но она видит мой кивок и спешит дальше. Вот она уже рядом с Шоном, и он, счастливый, тащит ее в круг танцующих.

Видите? Я тоже могу быть хорошей подругой.

Единственное «но»: я осталась одна, и те две девчонки, к которым я планировала прибиться, болтают с двумя очень симпатичными парнями. Я не хочу мешать первому налаживанию отношений, поэтому оглядываю толпу в поисках знакомых – сейчас даже Кэсс был бы тем самым раком на безрыбье, – но никого не вижу. Подавив вздох, я забиваюсь в свой уголок и следующие несколько минут наблюдаю за людьми.

Заметив, что ребята стали с интересом поглядывать в мою сторону, я принимаюсь костерить себя за то, что позволила Элли выбрать для меня наряд. Нет, мое платье вполне нормальное, до колен, со скромным вырезом. Но оно очень сильно обтягивает меня, а в черных туфлях на высоких каблуках мои ноги кажутся намного длиннее, чем на самом деле. Я не возражала, потому что хотела привлечь внимание Джастина. Я была увлечена идеей попасть в поле его зрения и совсем забыла, что могу попасть и в другие поля. Избыток внимания начинает действовать мне на нервы.

– Привет.

Я поворачиваюсь и вижу привлекательного парня с каштановыми волосами и бледно-голубыми глазами. На нем рубашка поло, он держит в руке красную пластмассовую чашку и улыбается мне с таким видом, будто мы давно знакомы.

– Э-э… привет, – отвечаю я.

Он замечает озадаченное выражение на моем лице, и его улыбка становится еще шире.

– Я Джимми. Мы с тобой вместе ходим на литературу.

– А, понятно. – Честное слово, я не помню, чтобы мы с ним виделись, но этот курс посещает более двухсот студентов, поэтому неудивительно, что я не разглядела его в этом море лиц.

– Ведь тебя зовут Ханна, да?

Я киваю и ежусь под его взглядом, который за пять секунд успел раз десять скользнуть по моей груди.

Джимми молчит, как будто размышляет над тем, о чем говорить дальше. Я тоже не могу ничего придумать – я вообще не умею вести светские беседы. Если бы парень был мне интересен, я бы спросила его, какие предметы он изучает, работает ли он, какую музыку любит, но в настоящий момент мне интересен только один человек, Джастин, а он так и не объявился.

Я то и дело ищу его в толпе и от этого чувствую себя полной неудачницей. Элли не единственная, кто спрашивает, что я в нем нашла. Мне это тоже интересно. Я все время задаюсь вопросом, почему я так одержима этим парнем? Он даже не знает о моем существовании. Вдобавок он действительно качок. Уж лучше бы я положила глаз на Гаррета Грэхема, чтоб ему. Он хотя бы пригласил меня на свидание.

Нет, только представьте, легок на помине! Стоит помянуть черта, и он тут как тут.

Я не ожидала увидеть его на этой вечеринке, поэтому наклоняю голову, чтобы он меня не заметил. Может быть, если я сконцентрируюсь, то, как хамелеон, сольюсь со стеной, и он даже не узнает, что я здесь.

К счастью, Гаррет не подозревает о моем присутствии. Он останавливается, чтобы поговорить с ребятами, потом медленно идет к бару на другом конце комнаты, и там его тут же окружает стайка девчонок с накладными ресницами и вываливающимися из декольте сиськами.

Стоящий рядом со мной Джимми закатывает глаза.

– Мать честная. А вот и наша звезда кампуса. Явился не запылился.

Я соображаю, что он тоже смотрит на Гаррета, и вижу на его лице явное отвращение.

– Ты не большой поклонник Грэхема? – спрашиваю я.

– Ты хочешь правду или семейную версию?

– Семейную?

– Он же член нашего братства, – поясняет Джимми. – Так что в техническом плане он наш брат. – Он жестом показывает кавычки. – А Сигма любит всех своих братьев.

Я непроизвольно улыбаюсь.

– Значит, это семейная версия. А какова правда?

Музыка грохочет, поэтому он вынужден наклониться ко мне. Его губы всего в сантиметре от моего уха.

– Я его не выношу, – признается он. – Его эго больше, чем этот дом.

Надо же, я встретила родственную душу. Вот еще один человек, который не входит в команду Гаррета.

Только вот моя заговорщическая улыбка воспринимается неправильно. Джимми прикрывает глаза и, растягивая слова, спрашивает:

– Что… хочешь потанцевать?

Я не хочу. Категорически. Я уже открываю рот, чтобы ответить «нет», и краем глаза замечаю что-то черное. Это черная футболка Гаррета. Он заметил меня и теперь пробивается ко мне. Судя по его целеустремленному виду, он полон решимости снова сражаться со мной.

– Конечно, – выпаливаю я и хватаю Джимми за руку. – Пошли танцевать.

Его физиономия расплывается в улыбке.

Э-эх. Кажется, я проявила излишнее рвение.

Но уже поздно что-то менять, потому что Джимми ведет меня на танцпол. Мне везет: ставят другую музыку. «Рамонз» уступают место Леди Гаге. Мелодия небыстрая, это замедленная версия «Бесстрастного лица». Здорово.

Джимми кладет руки мне на бедра.

После секундного колебания я нехотя кладу руки ему на плечи, и мы танцуем. Я чувствую себя до жути неловко, но зато мне удалось сбежать от Гаррета, который сейчас хмуро наблюдает за нами, зацепившись пальцами за ременные петли своих модно потертых голубых джинсов.

Когда наши взгляды встречаются, я посылаю ему полуулыбку всем своим видом демонстрируя «ты ничего не можешь сделать». Он прищуривается, как будто знает, что я танцую с Джимми, только чтобы не общаться с ним. Затем симпатичная блондинка трогает его за руку, и он прерывает наш зрительный контакт.

Джимми поворачивает голову, чтобы понять, на кого я смотрю.

– Ты знаешь Гаррета? – Его голос звучит настороженно.

Я пожимаю плечами.

– Мы с ним изучаем один курс.

– Вы друзья?

– Нет.

– Рад слышать.

Гаррет и блондинка неторопливо выходят из комнаты, и я мысленно похлопываю себя по плечу, радуясь успеху выбранной мной тактики.

– Он живет здесь с вами? – Господи, эта песня никогда не кончится! Я пытаюсь завязать разговор, потому что чувствую, что нужно как-то заканчивать танец после проявленного мной «энтузиазма».