Страница 17 из 54
- Они ушли ненадолго, по делам мирским, скоро вернуться. А я остался сторожить деревню. Да вы не стесняйтесь, проходите в терем. - Юноша двумя руками дал знак " Мол, милости просим", и показал на господскую избу.
- А мы не стесним своим присутствием хозяева дома?- Все так же любопытствовала я, не двинувшись с места. Как-то странно все, моё воображение начало рисовать картины одна страшнее второй. Куда могли уйти все жители вместе с животными?.
- Нет что вы, проходите, будьте как у себя дома. А я пойду, позову жителей оной деревни.- Юноша соскочил с плетня, и босыми ногами прошествовал в сторону лесопосадки, при этом насвистывая мелодию на свирели.
Развернувшись к своим сопровождающим, я уставилась на них по очереди. Как не странно Григорий на этот раз остался с нами .
- Ну что , мил человеки, мне одной все это показалось странным?- Настасья только помотала своей светло- русой головкой ," Мол , нет, не тебе одной" . А конюх ,который был выше на полторы головы, поверх меня осматривал терем.
- Госпожа, нам деваться некуда, ночь скоро вступит в свои права, и ехать в темени не столь разумно. Но если честно, я бы предпочел это место блужданию по ночному лесу, но увы, не могу подвергать молодых леди такой опасности. Поэтому , будьте милостивы, не берите с собой ни какие вещи, только необходимое, которое помещается в руках и не переодевайтесь. Что-то мне подсказывает, что ночь будет веселой.- И он вдруг улыбнулся. Улыбкой хищника, который предвкушал ночную охоту. Странный он, как и все здесь вокруг.
Мы с Настасьей прошествовали в терем, оглядываясь по сторонам и замирая от каждого скрипа половиц. Зашли в трапезную. В этом помещении стоял стол, застеленный белой скатертью , обрамленной по низу вышивкой жёлтых оттенков в сочетании с красными, скамьи с постеленными на них коврами., полки и выбеленная печь. На столе стояла пустая посуда. Подойдя к окну, подняла белоснежную шторку и пронаблюдала как Григорий, с какой-то настороженностью , выпрягает коней с повозки и одевает на них сёдла. Всё это очень тревожно отзывалось на душе. Отошла от окна , присела на лавку, рядом села послушница, которая так же чувствовала неладное, так как была молчалива и настороженна. Через время к нам присоединился Григорий.
Темнело. Мы прислушивались к каждому звуку, но в деревне все также было тихо. Спать не хотелось, совсем, нервы были натянуты до предела, казалось еще чуть- чуть и лопнут как струна. После полуночи послышался звук свирели и множество колокольчиков. Настасья вдруг прижалась ко мне. А Григорий ловко вскочив с пола, на котором он расположился при прибытии в терем, и подскочив к окну , аккуратно поднял занавеску. Теперь он казался не таким медлительным и тучным. Некоторое время он всматривался в ночь, а потом резко скинул соломенную шляпу и епанчу с себя, а в его обеих руках заблестели лезвия длинных кинжалов. Мы с Настасьей уставились на этого молодого мужчину. Вот что скрывала одежда: Он был высок, строен, темные волосы волнами спадали к плечам. С боков у него были заплетены две длинные косички, закрепленные на концах металлическими застежками. Торс был одет в светлую рубашку - безрукавку и темные шелковые штаны, вправленные в высокие сапоги. На поясе и на груди у него висели маленькие кинжалы, прикрепленные к ремням. Рубашка была обшита множеством карманов, которые были чем-то заполнены. Он держал тонкие кинжалы лезвием вниз, а рукояти их сжимал в кулаках. Воин, вдруг повернулся и посмотрел на нас, двух дурочек, пялившихся на него как на седьмое чудо света. Увидев, какое впечатление он произвел ,криво улыбнулся и галантно отвесил поклон, сделав дугу сверкающим кинжалом. Когда у меня с уст уже хотел сорваться вопрос " Ты кто?" он приложил указательный палец к устам и покачал головой. Вытащил с множества кармашков сверточек и осыпал себя с ног до головы порошком, который крепко прилег к его телу. Мышцы , которые и до этого были довольно впечатляющие, вздулись еще сильнее.
В то время по деревне раздался жуткий вой, стон, рев на множество голосов и тонов. А в дверь послышался удар. Петли, на которых она висела, заскрипели, но не поддались. Удар повторился, с еще большей силой. Настасья, сидевшая рядом, вдруг задрожала как осиновый лист и заскулила от страха. Григорий , приготовившийся было к сражению, молниеносно подскочил к нам и схватив за руки, резко поднял и потащил как на поводке в глубь помещения. Наша беготня длилась не долго, в помещении для хранения продуктов мы заметили дверь. Как только мы ее отворили, входная дверь с жалобным скрипом поддалась натиску и с грохотом повалилась на пол.
Выскочив за порог, мы оказались снаружи, и, обозрев все вокруг, поняли, что мы окружены. Со всех сторон бесновались чудища. Они рычали, стонали , выли но не нападали. Глядя на странных существ, меня била дрожь. Каждое из чудовищ было индивидуально, любовно слеплено самим сатаной в самых темных уголках ада. С виду, у одного была свиная голова с ушами и телом огромного пса, оно пригибалось на передние лапы и издавало звук свиньи пытающейся лаять по- собачьи, лающе - визжащие звуки. У второго, голова походила на птичью, с большим гребнем и длинным клювом, на удлиненной человеческой шее, длинное и тонкое согнутое человеческое тело к которому были приращены короткие передние лапы. На крыше терема переминаясь с лапы на лапу ютились крылатые звери волкоподобного строения , они поднимали головы вверх и подвывали на разные тональности, а иногда издавали тявкающие звуки. У третьего была волчья голова и тело обросшее перьями, а нижние конечности безобразно выгнуты вперед, оканчивались огромными когтистыми лапами. Но самое жуткое создание, имело вид маленькой девочки с длинными косичками и змеиной мордой, вместо кожи красовалась зелёным отливом чешуя, девочка скалила пасть и высовывала длинный раздвоенный язык, с маленьких клыков, которые были с боков пасти капала зеленая жидкость. Попадая на землю, она издавала шипение и испарялась как дым. Это был ужас. Не иначе ад вышел на землю, и его демоны сейчас окружали нас.
Григорий, бросив наши руки, схватил снова длинные кинжалы и стал в странную стойку, словно распят на кресте, с раскинутыми в стороны руками и сверкающими в них кинжалами острием вниз. Настасья прижалась ко мне всем телом, и мне нечего не оставалось, как обнять ее. Через звуки этой ужасной какофонии послышался звук свирели, и толпа до этого беснующаяся- смолкла, были слышны только колокольчики, висевшие на шее у каждого из них, а так же сопение существ. Глазки алого цвета светились, куда не глянь. И вдруг толпа этих монстров, преграждающая нам путь разошлась в стороны- пропуская вперед не очень высокую фигуру в черном балахоне.
Фигура остановилась перед нами и смахнула белыми руками, на пальцах которых было множество огромных перстней, капюшон с головы. Нашему взору предстал юноша, встречающий нас сегодня, вернее вчера вечером. Сейчас, при свете луны, он был зловеще ужасным, его светлая кожа сверкала как посыпанная алмазной пудрой и отливала синевой. Юноша сделал издевательский поклон.
- Доброй ночи, гости дорогие, как вам спалось? Не сильно ли мы вас потревожили? - И глядя на наши с Настасьей лица, по которым читался животный ужас, он вдруг захохотал утробным голосом, запрокинув голову назад. - Ну чего же вы так испугались, вот я, как и обещал, привел жителей этой деревни, мы вас пришли поприветствовать. - И повел руками по чудовищам. Нас с послушницей трясло , а Григорий стоял в той же позе и чего-то ждал. Чернокнижник, посмотрел на Настасью, монашка сжалась в моих руках еще сильнее под его взглядом, потом перевел взгляд на Григория, с минуту он глазел на нашего конюха, чудом преобразившегося, и выражение лица у колдуна стало серьезным.
- Госпожа, - Внимательный взгляд василькового цвета глаз, замораживали и пробирались в душу, - У меня к вам есть предложение.
Пересилив свой ужас, я хрипло спросила - И чего же вы изволите, Чернокнижник? Деньги - забирайте, Драгоценности - Берите и уходите.