Страница 28 из 37
Разговоры их неизменно сопровождали фоном соревнования по боксу или боям без правил, так получалось лучше отвлекаться от всего. У Валерии голова кругом от всего этого шла, но она чувствовала, что гордиевы узлы приближаются к своей вольной или невольной развязке.
Теперь ее хотя бы ни в чем не обвиняли. Она не ошибка! Она — человек, который имеет право на свое мнение, имеет право на свой выбор. На свою жизнь, в конце концов. Хотя взросление — это не только свобода, но и огромная ответственность, лабиринт выборов, среди которых важно отличить верный от тупикового.
— Упрямый, — фыркнул Король Кошмаров, когда отец в очередной раз ушел, не понимая, почему дочь не призывает сохранить их шаткий брак.
— Вот эти разговоры прошу не подслушивать. Это семейное дело! — возмутилась девушка.
— Семейное-семейное… Сколько я таких видел, — махнул рукой Король Кошмаров, точно древний старик.
А на следующий день к Валерии на работе пришла уже знакомая девочка, на этот раз не заплаканная. То ли по наитию, то ли по школьным слухам, но она прибыла благодарить именно психолога, рассказав, что обидчики большее ее не достают, а объект ее неудачной любви даже извинился. Конечно, они не остались друзьями, да и разбитое сердце не пластырем склеивается. Но хотя бы каждый поход в школу больше не напоминал сдерживание неравной атаки в узких окопах. Девочка уходила и улыбалась, Валерия улыбалась ей в ответ, впервые чувствуя вкус победы. Нет, вручение аттестата и диплома — это все ради одной себя. Здесь же она сражалась незримо во имя другого человека. И победила. Ни с чем несравнимое ощущение легкости бытия.
— Пришло время, — кивнула она Королю Кошмаров, присутствие которого почему-то не рассеивало ликования. Валерия испытывала по отношению к нему чувство благодарности: их план сработал именно так, как она задумала.
— Помни о цене. Я ничего не делаю просто так, — усмехнулся он, но девушка только кивнула.
— Я знала, на что иду. Так надо.
На следующий день к ней снова пришел «красавчик класса» и теперь выглядел выспавшимся, отдохнувшим, но крайне удивленным. Он видел нормальные сны, впервые за долгое время. Валерия сочла, что отныне он усвоил урок, кошмары четко связались в его сознании с фактом травли.
«Что ж, если бы так удалось спасти кого-то еще, я согласна терпеть страх. Это новое чувство его с лихвой компенсирует», — задумалась впервые девушка, прислушиваясь к своему сердцу, а оно почти пело.
Когда мальчишка ушел, Валерия просияла, обращаясь к Королю Кошмаров:
— Спасибо.
Она до последнего опасалась, что Бугимен обманет ее, продолжит насылать кошмары без надобности, из беспощадной забавы. Но он сдержал обещание.
— Я свою долю получил, — скромно напомнил он, точно не желая признавать, что сделал что-то полезное и, в целом, незлое.
— Ну, как видишь, закон равновесия сработал, — кивнула Валерия. — Кое-кому полезно видеть кошмары. Пока в этом мире есть зло, кошмары могут стать чьим-то неплохим наказанием. Кстати, я на выставку иду.
— Приглашаешь что ли? — улыбался ей собеседник. И глаза его сверкали уже не как болотные огни… Хотя порой самые глубокие трясины подстерегают в двух шагах от спасения.
— Как хочешь. Ты же полтергейст, — рассмеялась Валерия, как бы парадоксально ни выглядело такое поведение в присутствии воплощенного ужаса. Или он себя слишком переоценивал? Страх испытывали и без него, без его черного песка.
«Вот и все, больше я им не нужна, — думала Валерия, добираясь в метро к музею. — Вряд ли они заглянут просто так поболтать, если все будет хорошо. И снова мне ждать историй чужой скорби. Я — Хранитель Скорби».
— Джек! Джек Фрост! — обрадовалась Валерия, помахав фонарному столбу, не заботясь о том, что на нее смотрят прохожие. Она уже придумала, как незаметно и во весь голос болтать с духами: наушники с микрофоном в ухо, телефон в руку — вот и совершенно обычный представитель общества, ничего странного.
— Привет! Ты как? Все в порядке? — совершенно по-дружески поинтересовался парень. Валерия отметила, что шрамов или следов ран на нем уже давно нет, стало быть, тот поединок прошел для обоих бессмертных существ без особых потерь.
— Я заметил, что в последнее время кошмары преследуют не только тебя, но и людей, с которыми ты общаешься, — нахмурился Джек, будто предупредительно выставляя посох, указывая им на девушку.
— Джек, мы победили! Мы заставили извиниться одного забияку. Понимаешь? — непривычно воодушевленно объяснила Валерия, на что Хранитель Веселья онемел, поперхнувшись:
— С… Королем Кошмаром победили? — и воскликнул возмущенно: — Так это был твой план? Твой?
— Да, — развела руками девушка, безмятежно улыбаясь. Она подозревала, что за ними наблюдают Хранители Снов, и не боялась держать перед одним из них ответ.
— Но ведь это… Неправильно! — исказилось лицо парня, он хлопал глазами, точно разбуженный совенок.
— Вероятно, — пожала плечами Валерия, но объясняла серьезно: — Джек, я не испытывала ужаса последнее время, тем не менее Король Кошмаров для меня не исчезает. Как и вы все. Мне кажется, здесь не все так просто.
— Я спрошу у Северянина или Песочника, — пообещал Джек озадаченно. — Но все равно остерегайся его! Он неизбежно обманет рано или поздно!
Джек Фрост поспешил в неизвестном направлении, уносясь в вихре колючего зимнего ветра. А Валерии не требовалось объяснений от других Хранителей. Дальним уголком сознания она и сама все прекрасно понимала, только ответ не прорывался за завесу для полного осмысления. Но каждой мысли свое время, каждому свершению свой час, иначе все намерения и уговоры так и не обретут очертания действий.
Валерия, как и планировала, направилась к музею. Ее встретил заснеженный сад, где летом полыхали алые розы; в окружении елей степенно плыло само здание музея, встречая массивными колоннами в древнегреческом стиле. Валерия всегда при взгляде на развалины античных храмов ощущала отдаленную ностальгию или дежа-вю, будто однажды, давным-давно, она уже видела все это, в первозданной красоте, новое, не изъеденное разрушениями и пожарищами. Но то лишь отголоски чувств, лишь отзвуки грозы, словно случилось извержение вулкана в дальней части света.
— Вот умора! Этот Джек — шут гороховый! — Бугимен появился возле кассы, когда Валерия брала билеты, по ошибке чуть не спросила два, потом вспомнила, что духи за вход не платят. — Как ты его обескуражила! Ха-ха! Вечно бы смотрел! Игра на два фронта, а, Валерия? — проговорил Король Кошмаров, впервые медленно смакуя ее имя.
— Нет, Кошмарное Величество, только за себя, не более, — повернулась к нему Валерия украдкой.
«А, может, и за тебя, если ты еще не понял!» — воскликнула мысленно она, но столь смелые высказывания лишь помешали бы. Она вела игру намного более серьезную, чем представляли себе все Хранители, возможно, непосильную для человека. Но она обретала веру в себя.
— Выставка, значит? — протянул Бугимен, пока девушка поднималась по длинной мраморной лестнице в главный выставочный зал.
— Пока привезли прерафаэлитов, можно и посмотреть, — отозвалась она.
— Девушка, на выставке телефоном не пользуются, — напомнила ей строгая полная смотрительница в темно-синей форме. Вот тоже «хранитель», только искусства. Каждый что-то хранил или кого-то…
— И как ощущения, когда страх окутывает? — интересовался Бугимен, пока Валерия молча рассматривала вычурные картины, медленно перемещаясь от одной к другой.
— Атмосферно.
Она прибыла после работы уже под закрытие, так что экскурсий не водили, да и народ постепенно расходился. Она намеревалась выйти последней, остаться посреди огромного зала наедине с Королем Кошмаров среди странных чудесных образов полотен. Прерафаэлитам ведь нравились готические сказки, старинные легенды, аллегории и иносказания.
— О, знакомые люди, Джон Эверетт Миллес, — оживился Бугимен, указывая на картину, с видом ценителя комментируя: — Помнится, я ему такие кошмары насылал. А он их потом зарисовывал. Безумный. «Офелия»? Неудивительно. Ему же каждую ночь снилось, что он тонет, глядя на небо.