Принесенное бурей

– Тайвин Ланнистер не посмеет ослушаться Десницу короля, – сказал Баратеон, хотя на его лице все же было заметно плохо скрытое сомнение. – Лорд Аррен собирается лично воспитывать принца Визериса, или же отправит его с лордом Эддардом Старком в Винтерфелл, а принцесса Дейнерис останется под моей опекой, – Баратеон поколебался. – Мы будем настаивать, чтобы ее провозгласили леди Драконьего Камня, и когда придет время, она выйдет замуж за наследника Роберта.

Уиллем обдумал это.

– Если принцесса Дейнерис станет леди Драконьего Камня, то что будет с принцем Визерисом? – спросил он. Баратеон разозлился на его тон и покачал головой.

- Когда он достигнет совершеннолетия, он наденет черное. Или, если ему захочется, выкует цепь в Цитадели, и затем наденет черное. На Стене у него есть родственник, насколько я знаю, служит мейстером. Если принц Визерис пожелает, он заменит его, когда он умрет.

Они собирались прикончить линию Таргариенов, раз и навсегда, позволив ей продолжиться через линию узурпатора. Уиллем хорошо понимал эту игру. Это была игра по правилам Ориса Баратеона. Как он убил Аргиллака Дюррандона и женился на дочери Аргиллака, так и Роберт Баратеон убил Эйриса Таргариена, а теперь собирается выдать маленькую принцессу за своего нерожденного сына.

Он оглядел лицо Баратеона. “Пес узурпатора, вот ты кто, пусть и немного более благородный, чем эти мерзавцы Старки и Ланнистеры”.

– Почему ты отдаешь принца Визериса, твоего воспитанника, напоминаю, на милость лорда Старка и лорда Аррена, ведь это не они поклялись защищать его? – спросил Уиллем. Что его больше всего злило, так это люди, которые понимали свой долг, но все же не исполняли его. “Ты восстал против своего истинного короля и помог уничтожить величайшую династию, что видел мир. Ты сказал последней истинной королеве, что защитишь ее детей, обещал мне, что им не будет вреда, а теперь отдаешь одного из них без сопротивления”

Баратеон заскрипел зубами, он делал это часто, и злобно посмотрел на него.

– Я делаю так, как мне приказали, сир Уиллем, – ответил он. – Как бы это не злило меня, лучше уж Эддард Старк или Джон Аррен, а не Тайвин Ланнистер. Или этого вы хотите? Чтобы вашего принца растили на львиной скале?

Уиллем усмехнулся.

– Я бы предпочел, чтобы он сидел на Железном Троне, мальчишка, но мы оба знаем, что этого не будет, – сказал он. Станнис Баратеон яростно уставился на него. – Что ж, я преклоню колено и останусь с принцессой, чтобы чтить свои клятвы, раз я единственный, кто собирается это делать.

Второй сын лорда Стеффона отвернулся, все еще скрипя зубами.

– Вы не единственный, – рявкнул он, махнув рукой. Этим жестом он разрешал ему уйти. Уиллем последний раз зло посмотрел на него и вышел из комнаты, рябой рыцарь, как всегда, следовал за ним.

Он вернулся к своему месту у колыбели принцессы Дейнерис, и увидел там того, кто был бы королем в другой жизни. Визерис Таргариен нечасто навещал сестру – это вызывало в нем воспоминания о смерти матери, но когда он приходил в детскую, он не отрывал взгляда от младенца, завернутого в красные пеленки. Принц почувствовал присутствие Уиллема даже не поднимая глаз.

– Сир Давос сказал, что завтра я поеду с кузеном Станнисом в Красный Замок. Вы поедете с нами, сир Уиллем? – спросил он, имея в виду Короткорукого, рыцаря-моряка из свиты Станниса Баратеона. Уиллем слышал истории, что этот человек был контрабандистом, который по-настоящему спас Штормовой Предел. Он не знал, что чувствовать от того, что принц королевской крови Таргариенов общается с преступником.

–Да, мой принц, – ответил Уиллем, злясь на то, что принц Визерис начал звать Баратеона кузеном. Это началось в ту ночь, когда королева Рейла обратилась к нему, как обращалась к лорду Стеффону, и хотя брат узурпатора всего только несколько раз молча поужинал с ними, это не настроило принца против него. “Кузен Станнис похож на Рейгара”, – прошептал однажды Уиллему мальчик. Серебряный принц был молчалив и сдержан, да, но на этом сходство заканчивалось. Хотя он не стал говорить это принцу Визерису.

– Дэни понравится в Королевской Гавани, ведь так? – задумался принц о сестре-младенце. – Я хочу показать ей все когда-нибудь, но она ведь слишком маленькая, да? Вы не знаете, там есть другие мальчики моего возраста, чтобы с ними играть? Сир Давос сказал, у кузена Станниса есть брат, которому столько же лет, как мне. Как вы думаете, ему нравится гоняться за кошками, как Рейнис…

Принц Визерис резко остановился, словно внезапно осознал реальность ситуации. Он быстро отвернулся от колыбели сестры, и его глаза наполнились слезами. “О, мой мальчик, мой бедный, бедный мальчик”, – подумал Уиллем, подходя к принцу и прикасаясь к его плечу. “Ты так много потерял в таком юном возрасте”.

– Идемте, мой принц, – тихо сказал он. – Возможно, вы с септой захотите сходить в Сад Эйгона? Вы ведь хотите, нет?

В конце концов, принц решил оставаться в своих комнатах. Он держал в руках корону матери и смотрел в окно, не небо.

– Вы думаете, матушка смотрит на меня, сир Уиллем? – спросил он дрожащим голосом. – И Рейгар, Элия, Рейнис и маленький Эйгон? И отец?

Уиллем сглотнул.

– Я верю, что да, мой принц. Они смотрят на вас и присматривают за вами. Защищают вас от… – от узурпатора и его псов. –… от тех, кто желает вам зла.

“Как и я, и к иным, чего хотят эти олени, я продолжу делать это до последнего вздоха.

========== Доран ==========

Джон Аррен был стариком. Это было первое, что заметил Доран. Лорд Долины и Десница узурпатора был высок, худ, хрупок, всегда казался усталым. И он был горд, верно, но большую часть времени он выглядел как так, словно на нем висели заботы сотни лордов и груз всех Семи Королевств.

И что было особенно жалким – это было правдой.

– Мои доводы просты, лорд Аррен, – сказал принц. – Скажите мне сами, почему мы должны склонить колено перед человеком, который ничего не сделал Дорну? Который обращается с нами, как с грязью под сапогами, который отказывается дать нам правосудие, которым клялся, когда восставал против Дома Таргариен?

Оберин поерзал на месте.

– Мой брат хотел спросить, почему мы должны становиться подданными человека, который захватил трон через трупы наших племянника и племянницы? Нашей сестры?

Аррен покачал головой. Рядом с ним сидел паук-изменник, которого Эйрис привез в Вестерос. Шелковым голосом он заметил:

– О, то, что случилось с принцессой Элией и ее детьми немыслимо, мои принцы. Король Роберт глубоко сожалеет об этом, но боюсь, все еще остается тайной, кто совершил это чудовищное преступление. Даже мои маленькие пташки… Даже они не могут летать везде.

Дорану хотелось накричать на него, и если бы он был слабее, он так бы и сделал. “Грегор Клиган. Амори Лорх. Вот. Что такого сложного, Паук? Тайвин Ланнистер, Роберт Баратеон. Все они. Вот, кто это сделал, словом ли или делом. Вот, кто убил Элию, Рейнис и Эйгона. Вот, кого я хочу видеть мертвыми”.

И все же, что-то в поведении евнуха лорда Вариса смущало его. Элия много рассказывала Дорану о мастере над шептунами, который, как оказалось, перешел со стороны Таргариенов к Баратеонам, как только смог. Но был в его глазах огонек, а на губах его улыбка, которые говорили что-то другое. “Во что ты играешь, Паук? На чьей ты стороне?”

Его брат говорил Аррену все, что чувствовал Доран. Оберин выглядел спокойно, но ярость блестела в его глазах, глазах змеи.

– Как интересно, – сказал он. – Весь Дорн знает имена этих… ублюдков, а наши великий десница и знаменитый лорд Варис и его великий легион пауков не в курсе. Не думал, что у узурпатора настолько слабый совет.

Варис развеселился:

– Как вам будет угодно, мой принц.

Лорд Аррен обдумывал ответ, но Оберин еще не закончил. Доран видел, как спокойствие пропадает с лица брата.

– Григор Клиган и Амори Лорх. Чьи это рыцари, лорд Аррен? А? Лорд Варис, может быть вы оповестите своего лорда, раз уж он в неведении.