Невидимая связь

Неторопливым движением Аполлинария взяла конверт и махнула рукой служанке «Уходи!».

Она развернула письмо и увидела совершенно незнакомый ей язык. Она знала два языка: русский и французский. Пожалуй, французский знала даже лучше русского. Текст этого письма не был ни на одном из этих языков:

«O Apollinaire. Si vos es lectio litteris, ita mox omnes esse super. Vos sunt in periculo. Vos instanter oportet currere a S. Petersburg. Terribilis est medicandi. Multum sanguinem et passionem. Non superesse. Potest tamen et teipsum salvum facies, et domus tua. Modo effugere - evadere.

Tua S».

— Как странно, я и подумать не мог, что кто-то еще пишет письма на латыни! — раздался грубый мужской голос у нее за спиной.

Она испуганно дернулась и посмотрела на источник голоса. У нее за спиной стоял их врач Филимон Филиппов.

Княгиня сделала возмущенное лицо и резко встала, от чего голова снова немного закружилась.

— Господин Филиппов, не думала я, что Вы способны на такую невоспитанность и дерзость!

— Я ничего не сделал такого, моя госпожа, — ответил Филимон и из его рук выпал цилиндр.

— Вы осмелились читать мое письмо! Это неслыханно! — продолжала возмущаться Аполлинария.

— Приношу свои извинения. Но в свою защиту замечу, что Вы не понимаете латыни, — произнес доктор.

Почему-то лицо княгини покраснело. Ей стало стыдно. Она ненавидела, когда ей говорили, что она чего-то не знает. В такие моменты хочется провалиться сквозь землю, но уйти — значит признать поражение! А убегать она не привыкла. Нельзя потерять лицо! Вот и сейчас надо было что-то ответить, а вот что...

— Что ж, если Вы знаете латынь, тогда прочтите мне это письмо, – высокомерно подняв голову, сказала княгиня.

Филимон поднял с пола свой цилиндр, после чего взял письмо из рук Аполлинарии и зачитал:

— Дорогая Аполлинария. Если Вы читаете это письмо, значит, скоро все свершится. Вам грозит опасность. Вы срочно должны бежать из России. Назревает ужасное. Много крови и страданий. Вы не выживете. Вы еще можете спасти себя и свою семью. Единственный способ спастись — бегство. Ваш С[2].

Она несколько секунд оставалась неподвижной, а потом, глупо спросила:

— Кто такой С.?

— Не имею ни малейшего представления, — отрицательно помотал головой Филиппов.

Она выхватила письмо у него из рук и капризно закричала:

— Эй, кто принес мне это письмо?!

К ней подбежала та самая служанка и снова раздался скрип ее голоса:

— Я, госпожа. Я принесла Вам письмо.

— Знаю я, тупица! — бросила Аполлинария. — Кто передал его тебе?!

— Почтальон, госпожа.

— А он не говорил, кто принес письмо?

— Нет.

Она, ничего более не сказав, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

* * *

Князь Савельев по буквам пытался сложить вразумительное пригласительное письмо. Но ничего не получалось. В его темный просторный кабинет влетела Аполлинария. В руках у нее было то самое письмо.

Он положил перо и провел рукой по бакенбардам, а потом и по волосам, приглаживая их, но кудрявые волосы не поддавались. Синий фрак со стояче-отложным воротником, с накрахмаленным стоячим воротничком, что полностью закрывал его шею, бежевая жилетка и брюки позволяли ему выглядеть моложе.

Савельевы занимаются изготовлением на заказ ювелирных украшений и их продажей.

— Что случилось? — спросил Александр.

— Дорогой, почтальон принес письмо.

Он хмыкнул, а потом усмехнулся.

— Что тут необычного?

— В письме говорилось о том, чтобы мы бежали из Российской империи, ведь скоро произойдет нечто страшное в государстве.

— Я уверен, не о чем волноваться. — После недолгой паузы сказал князь Александр. — Сдается мне, это не более чем чья-то злая шутка.

— При всем уважении, я с Вами не согласна, — начала отрицать Аполлинария, — кому нужно так шутить? И почему это письмо на мертвом языке?

Александр встал и выхватил у нее из рук слегка помятое письмо. Затем он его несколько секунд рассматривал, будто понимая, что там говорится. Он откинул листок на стол, на котором педантично были разложены многочисленные бумаги и документы.

— Но я остаюсь при своем мнении. Это чья-то плохая шутка. Все врачи знают латынь, у всех наших знакомых есть доктор. Они могли попросить врача перевести послание на мертвый язык, — ответил Александр и посмотрел в ее глаза.

Аполлинария же обиженно повернулась в сторону арочного окна, из которого в темный мрачный кабинет врывались теплые солнечные лучи. Они светили ей прямо в глаза, но княгиня терпела, ведь если она отвернется от солнца, то придется смотреть на него, а этого Аполлинария Савельева сделать ни как не могла, ведь она на него злится.

Но Александр знал, за внешней коварностью его жены скрывается добрая, всепрощающая женщина.

Он прикоснулся к ее ладони, и она обиженно, что-то неразборчиво приговаривая, покинула кабинет князя.

А Александр сел за стол и думал продолжить писать письма, но из головы у него не выходило то странное письмо. Может, автор послания прав? Или это всего-навсего чей-то неуместный розыгрыш?

* * *

Нужно спускаться к завтраку. Она надела нежно-голубое платье, красиво уложила волосы и пошла к лестнице. Были слышны какие-то голоса из холла. Она ускорила шаг и вскоре увидела тех, кто так оживленно говорил. Это была служанка, имя которой Аполлинария не знала, и Дмитрий Савельев — младший брат князя Александра.

Сердце громко застучало, все снова покрылось каким-то туманом.

«Только не это!»

Тогда ей хотелось думать, что все это не более чем кошмарный сон.

Окончательно миновав лестницу, она остановилась и устремила свой растерянный взгляд на Дмитрия.

— Ты, что, забыла где твое место?! — злостно обратилась Аполлинария к служанке. — Немедля ступай на кухню!

Служанка поклонилась Аполлинарии и спешно убежала. Когда крестьянка покинула холл, Аполлинария чуть ближе подошла к нежданному гостю и, собрав всю свою смелость и терпение, произнесла:

— Могу ли узнать, какова цель Вашего визита?

Он хитро улыбнулся.

— В Алмазное меня пригласил Александр. Полагаю, Вы не осведомлены об этом, — сказал он тихим, но зловещим голосом, и, сняв цилиндр, склонился перед Аполлинарией.

— Если Вы ждете от меня реверанса, Вы не дождетесь его, — с трудом сдерживая подступающие эмоции, ответила княгиня.

Он усмехнулся.

— Так зачем Вы приехали в Алмазное?

— На прием, что устраивает Ваш муж. — Он опять хитро засмеялся. — Надеюсь, о бале Вы хоть знаете?

Она бросила на него безразличный взгляд и улыбнулась подобно волчице, которая через мгновение нападет на кролика.

— Я имею смелость и наглость просить Вас о непринужденной беседе, — сказал он, когда она уже отвернулась от него и поставила ногу на первую ступень.

На сей раз она уже сухо улыбнулась.

— Вы совершенно правы, Вы имеете редкий запас наглости для одного человека.

— Госпожа, смогу ли я хоть когда-то заслужить Ваше бесценное для меня прощение?

Княгиня резко повернулась и быстрым шагом приблизилась к нему.

— Мое прощение для Вас ничего не значит. А если бы Вы хоть на самую малость имели уважение к нашей семье, Вы бы не явились сюда!

— Но прошу заметить, что я пришел сюда не без приглашения.

Она звонко рассмеялась.

— Вы должны были отказаться. Мой муж крайне добрый и хороший человек, он простил Вас, но я Ваших действий не понимаю и поэтому простить не могу! Для Вас нет ничего ценного!

— Я прибыл сюда исключительно ради брата. Он пригласил меня, значит хотел видеть здесь. Кто я такой, чтобы огорчать его своим отказом.

— Огорчать его? Можете не притворяться! Я ни за что не поверю в Ваши слова, ведь каждая буква, сказанная Вами это не более чем очередной обман! Вы приехали сюда не ради моего мужа, а исключительно ради собственной выгоды. Признаюсь, мне не ясна причина Вашего прибытия сюда, но я буду следить за Вами, и лучше бы Вам меня не огорчать.