Подпусти меня ближе

«Выздоравливай скорее. У меня есть для тебя задание. Когда я пришлю тебе следующий конверт с указанным адресом, пожалуйста, не открывай его и просто отнеси в нужное место. Если не сделаешь это и если посмотришь, что внутри, я сразу же свяжусь с Соней и расскажу ей всё, что знаю о тебе. Больше не болей».

Я замираю. Как он узнал, что я болею? Я ведь только сегодня с утра слегла, да и из дома вообще не выходила за последние дни, даже не общалась ни с кем. Чёрт возьми.

- Я так и знала, что у нас дома камеры! – ору я, не обращая внимания на упадок сил.

Я вскакиваю на ноги – кровь ударяет мне в голову, и кухня начинает предательски кружиться, заставляя меня зажмуриться. Я упираюсь рукой в стол и трясу головой.

- Что случилось? – Миша выходит ко мне в домашних шортах и в футболке.

Я показываю ему карточку, поджимая губы.

- На, почитай, - отдаю ему письмо. – Это же беспредел. Я заболела только с утра, откуда он мог узнать про это?

Я осматриваюсь, словно собираясь прямо сейчас найти камеры, спрятанные на кухне.

- Я уверена, что он понатыкал тут жучков! – злюсь я, проходя в центр помещения.

- Опять ты про это, - корчится Миша.

- Ну, а что? Как, вот скажи мне, он узнал? Окна закрыты, я весь день в постели, никуда не ходила и ни с кем не общалась. Он в принципе не мог никак узнать, что я заболела. А угадать такое вообще нереально! – я прикусываю губу.

- Ну, я не знаю, - Кузнец устало вздыхает и бросает письмо на стол.

- Да никто не знал про то, что я заболела. Только ты! Ты говорил кому-нибудь? – поворачиваюсь к нему так резко, что всё вокруг снова начинает плыть.

Миша фыркает и подходит к холодильнику.

- Нет. У нас на работе снова авария, я из подвалов не вылезал весь день, даже на обед не ходил, - раздражается парень, заглядывая в морозилку.

Я скрещиваю руки на груди, продолжая упорно думать, как же аноним узнал про меня. Ничего на ум не приходит. Я уже начинаю чувствовать себя в какой-то передаче, где тебя разыгрывают и снимают на скрытые камеры. Словно бы я в шоу Трумана.

- Либо у нас дома жучки, - решительно заявляю я. – Либо… - я осекаюсь.

Либо это Миша следит за мной, ибо кроме него вообще никто не знал, что я заболела. Неужели, это действительно он? Нет ни камер, ни подслушки, а есть кое-что похуже. Подставной человек. Что, если он всегда притворялся? С самого начла? Был со мной только ради того, чтобы следить за моими действиями?

- Либо что? – бормочет Миша, захлопывая дверцу. – Может, суши закажем?

Я пытаюсь совладать со своими эмоциями и вырваться из неожиданно накрывшего меня ступора. Нет, Миша не мог так поступить со мной. Это ведь всё было по-настоящему… Каждый наш день, каждое слово, каждое действие. Да и он всегда раздражался, когда мне приходили письма. Был на моей стороне. Неестественно… злился.

- Маш, - он смотрит на меня так, словно я тупица.

- А? – я вздрагиваю.

- Суши. Закажем? – повторяет Кузнецов.

- Ага. Я пойду прилягу, голова разболелась. Сделаешь мне чай?

Он кивает – я разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.