Страница 39 из 52
На тумбочке завибрировал коммуникатор. Иржи подхватил его, посмотрел, кто и нажал громкую связь.
— Слушаю тебя, Бернат!
— А мы с Эстер тебя ждем!
— Где, братик?
— В ресторане, за нашим столиком! Приходи быстрее!
— Иду. — Вздохнул Иржи и начал собираться. — Эти влюбленные хотят приобщить к своему счастью весь мир… Тем более, что я — ось вращения.
Когда он вышел в гостиную, охранники тут же отвернулись от телевизора.
— Вы куда-то идете? — Поинтересовался Ковач.
— В ресторан, на помолвку господина Измирского — старшего. Так что можете продолжать развлекаться. Бернату сейчас абсолютно не до вас. Отдыхайте!
Охранники помялись, но, поразмыслив и поблагодарив Иржи, опять упали на диван.
Фаркаш сказал:
— Там, в ток-шоу Малховского, объявили завтрашнюю тему.
— И?
— «Почему аристократы скрывают свои титулы?»
Граф Измирский, уходя, полуобернулся к охранникам:
— Скажу по секрету, они не хотят платить налоги! — произнес он, прикрывая за собой дверь.
На столике, вместо привычной маленькой лампы, в стилизованном под старину подсвечнике, горели три разноцветные свечи, источая розово-лавандовый запах. Заранее, еще днем, заказав у администратора доставку букета белых роз, Иржи прихватил их по дороге, и теперь пробирался к столику, сжимая в руке перевязанный ленточками душисто-колючий символ любви и верности.
Пока официант бегал за вазой, а потом пристраивал цветы так, чтобы все гости друг друга видели, Иржи сел и с улыбкой посмотрел на счастливого брата и, не менее счастливую, Эстер.
Перед ними в бокалах пенилось шампанское. Услужливый молодой человек тут же наполнил праздничным напитком бокал Иржи.
— Рассказывайте! — он поднял его за узенькую ножку и сквозь тончайший хрусталь посмотрел на свечи, свет от которых тут же разлетелся тысячью разноцветными искорками.
Бернат с любовью смотрел на своего брата: «И все-таки, сколько счастья мне принес этот сорванец, маскирующийся под вдохновлено-утонченного модного художника — аристократа! Но я-то точно знаю, что под этим прекрасным романтическо-изысканным обликом таится настоящее живое пламя и любящее сердце!» И думая так, он даже не предполагал, насколько близок был к истине. Но вслух сказал коротко:
— За тебя, мой самый лучший Иржик!
— За тебя! — присоединилась Эстер, с нежностью глядевшая на него.
— Спасибо! — пожал плечами Измирский-младший и отпил шампанское. — Но мы здесь все же встретились по несколько иному поводу… надеюсь!
— Конечно! — Глаза Берната блестели от счастья, выпитого шампанского и свечей, трепетными огоньками отражающихся в зрачках. — Иржик! Мы с тобой — одна семья. Раньше нас было только двое… двое одиноких, брошенных на произвол судьбы мужчин. Но теперь… все должно измениться! Я хочу, надеюсь, ты тоже, чтобы в наш холостяцкий дом вошла очаровательная госпожа Эстер.
Буквально на секунду он сделал паузу и, не давая никому открыть рот для возражений, продолжил:
— Дорогая Эстер! Я просто молю Вас об одном: будьте моей женой и войдите в наш дом доброй хозяйкой!
Женщина покраснела и из-под ресниц посмотрела на Иржи, словно спрашивая его одобрения.
Тот поставил на стол локоть, подпер рукой щеку и, глядя на обоих, расплылся в улыбке:
— Благословляю, дети мои!
Бернат дал свою руку Эстер. Та скромно вложила в нее свою ладошку. А потом оба протянули свободные руки Иржи. Теперь они сидели, втроем крепко держась друг за друга. Художник приподнял свой огонь и на выдохе послал его по жилам певицы и брата. Они сразу выпрямились, а глаза словно вспыхнули. Живое пламя бежало по их жилам, очищая кровь и души от грусти, страхов и придуманных глупостей, поселяя в сердцах уверенность в прекрасном и светлом будущем.
И женщина, гордо подняв голову, с любовью глядя на обоих Измирских, твердо сказала:
— Я согласна войти в ваш дом. Любить и беречь вас, пока мы живы в этом мире!
Иржи хмыкнул и разорвал связь. А Бернат принял эти слова, как должное, ибо как можно любить его, не любя младшего брата? Да и вообще, разве можно его Иржика отпускать в самостоятельное плавание? Он такой хрупкий, ранимый… маленький! Зато теперь они — настоящая семья!
Бернат расстегнул пуговицу пиджака и залез во внутренний карман. В его ладони оказалась небольшая коробочка. И он протянул ее брату.
— Открой!
Тот открыл бархатную пирамидку. А там, на мягкой красной подушечке, лежало два обручальных кольца. Одно, побольше, золотое с небольшим сапфиром, второе, поменьше, платина, переплетенная с золотом, и вставленными между витками орнамента двумя бриллиантами.
— Интересная смысловая нагрузка… — пробормотал Иржи. — И как давно он их заказал? — А потом продолжил громким голосом: — Дорогие мои, родные! Я надеюсь, вы оба хорошо подумали, прежде чем пойти на этот шаг.
Он посмотрел направо, на Эстер. Та кивнула. Потом прямо, на Берната.
— Естественно!
— В таком случае, в знак искренности своих чувств, обменяйтесь кольцами. — И он протянул коробочку между ними.
Бернат, трясущимися от волнения пальцами, наконец, подцепил кольцо, и, держа его двумя руками, опустил на подставленный Эстер безымянный пальчик.
«Хоть не сломал!» — подумал Иржи.
Эстер, с улыбкой, не сходящей с ее губ, легко взяла колечко и надела на палец Бернату. Иржи убрал пустую коробочку в карман.
— Совет вам, да любовь!
И они снова выпили шампанское.
— Когда планируете свадьбу? — спросил Иржи у Эстер.
Та, взглянув на Берната, немного подумала и сказала:
— Все будет зависеть от того, сколько народу вы пригласите. Мне приглашать некого.
Бернат наморщил лоб.
— Да, в нашем кругу просто так не женишься. Надо заказать помещение, разослать приглашения… Иржи, может, займешься этим сам?
— Нет, мой хороший. У тебя огромный штат секретарей-помощников. Вот пусть и отрабатывают зарплату. Не забудьте сначала заказать платье. И от этой даты уже выбирайте день венчания.
— Нам еще надо организовать мальчишник!
— Братик, на жизненном пути у тебя были и мальчишники, и девичники, да и просто обычные пьянки. Так что не занимайся ерундой, а прямо с завтрашнего дня, переезжайте в наш особняк и тихо, достойно живите вместе до свадьбы. Еще лучше, если вы отметите ее максимально скромно, без журналистов и прочей шумихи.
— Да, дорогой, это тоже мое заветное желание. А то, может, просто обвенчаемся, да уедем куда-нибудь в горы втроем? Мы покатаемся на лыжах, а Иржи порисует.
— Это хорошая идея! Как считаешь, Иржик?
— Я считаю, что сегодня вам обоим уже пора в номер. Ты хоть догадался его снять?
— Конечно! Сейчас!
Бернат подозвал официанта, делая заказ в номер. А Иржи поцеловал пальчики Эстер.
— Вы ведь получили, что хотели, дорогая?
— Не совсем… — прошептала женщина, наклоняясь к его голове, и снова выпрямляясь. — Но я счастлива!
— Не обижайте Берната. Он — замечательный. И обязательно, слышите, обязательно, родите ему детей. Девочек и мальчиков. Самого шебутного назовите Иржиком. Договорились?
Измирский-младший встал.
— Беспокойной вам ночи, молодожены!
Едва он дошел от стола к двери, как ему пересекла дорогу пьяная Юдифь.
— Мой маленький прекрасный друг! — она со вздохом водрузила ему на плечо локоть. — Ты знаешь о том, что в мире нет совершенства?
— Кто же загрузил твою хорошенькую головку столь сложным философским вопросом?
— Какая, к черту, разница? Вот ты мне скажи… — она пошатнулась на своих каблуках.
— Нет, дорогая, говорить я не стану ни о чем, пока не выйдем на террасу. — Он обхватил ее талию, закинув руку себе на шею, и вывел на свежий воздух.
Персонал отеля с началом теплого сезона вынес сюда стулья и надувные диванчики с креслами. Иржи подвел даму к одному из них и аккуратно сгрузил на сидение разбалансированное тело, стараясь, чтобы никакая его часть не упала на пол.