Не подпускай меня к себе

- Я тебя не избиваю, - она приближается и утыкается носом в мою шею. – Но могу укусить…

Девушка прикусывает мочку моего уха, а затем снова ударяет меня по рёбрам, но уже ладонью.

- Да хорош, - улыбаюсь я. – Синяк будет.

- Не будет, - она отстраняется и садится ровно. – Я совсем легонько…

Песня на мгновение замолкает, а затем начинается новая. Я скучающе осматриваюсь, бросая взгляд на танцпол, где девушки и парни проворно извиваются под музыку, соединяясь в одну сплошную неугомонную массу. Возле бара стоят Яна с Юлей – я разглядываю их спины, пока девушки не прекращают флиртовать с барменом и не направляются в нашу сторону. В их руках я замечаю бутылку ликёра и четыре бокала. На мгновение я думаю о том, что скажет отец, если я вернусь домой пьяным, но потом мне резко становится всё равно. В ближайшие дни у меня нет тренировок.

- Смотрите, что у нас есть! – Куркина садится за стол и ставит перед нами бутылку. – Самый вкусный ликёр, который можно достать в этом городе!

Юля ставит на столешницу бокалы и присаживается рядом. Не ней бежевое платье с просторным подолом по колено, обтягивающим корсетом и рюшками на груди. На Яне же наоборот короткое блестящее чёрное платье, подчёркивающее её тонкие ноги.

Я скептично беру в руки бутылку и рассматриваю этикетку. Baileys Mint Chocolate. С мятой и шоколадом. Никогда такое не пил.

- Ты точно уверена, что мы не отравимся?

- Точно, - Куркина недовольно смотрит на меня.

- С шоколадом? – Соня забирает у меня бутылку. – Должно быть вкусно! Наливай скорее! Обожаю шоколад…

- Тебе лишь бы жопу нарастить, - я отбираю обратно ликёр и начинаю открывать. – Тут всего 17%… Это же бабский напиток…

Куркина громко и демонстративно цокает языком и пододвигает ко мне бокалы.

- А тебе что, нажраться надо? Мы же не собираемся упиваться в хлам, - Юля роется в своём телефоне, с кем-то переписываясь.

Я ничего не отвечаю, разливая напиток. Сливки и виски, плюс мята с шоколадом. У меня будет заворот кишок…

- Вообще не знала, что у нас такое продают! – Соня нетерпеливо наблюдает за вязким напитком, наполняющим бокал.

- Просто нужно места знать, - Яна улыбается, довольная собой.

Я заканчиваю с напитками и ставлю бутылку в сторону. Каждый из нас берёт по бокалу, но мы не спешим пить. Все смотрят на Яну: её щёки горят от смущения, улыбка застыла на лице, словно на фотографии. Мы молчим, а потом поднимаем бокалы и хором вскрикиваем «С днём рождения!», словно заранее готовились к этому моменту.

С этого всё и начинается.

Мы веселимся в клубе почти до самого закрытия. Танцуем, заказываем новые напитки (откуда у Куркиной столько денег на алкоголь, я понятия не имею), разговариваем о всякой ерунде. Я обнимаюсь с Соней и говорю ей всякие глупости о своих чувствах, совершенно забываю об утреннем поражении, о соревнованиях и даже о своих родителях, которых я не предупредил, что вернусь домой поздно (у меня нет комендантского часа, и я могу приходить, когда захочу).

Я забываю обо всём, потому что я пьяный и влюблённый подросток, развлекающийся на дне рождении у подруги своей девушки. И в этот момент мне плевать на всё.

***

Мы садимся в такси и уезжаем, после того, как какой-то пьяный мужик начинает приставать к Куркиной. Розина держит меня на поводке, словно собаку, чтобы я не полез защищать Яну и не устроил в клубе потасовку.

Девчонки остаются ночевать у Яны, чтобы не палиться перед родителями, а мне приходится отправиться домой. Сейчас где-то три часа ночи. Родители, скорее всего, уже давно спят, поэтому я рассчитываю на незаметное проникновение. Из меня плохой ниндзя, особенно когда я пьяный: открыть дверь бесшумно у меня не получается. Я не сразу попадаю ключом в замок, а все мои усилия осторожно повернуть ручку и зайти внутрь проваливаются. Я хмурюсь, пытаясь собрать остатки сил, чтобы добраться до комнаты и завалиться на кровать, стаскиваю ботинки и шумно вздыхаю. Все мои планы на незаметное проникновение рушатся, когда я понимаю, что на кухне горит свет.

Это не есть хорошо.

Я замираю посреди коридора, словно олень в свете фар, и смотрю на отца, медленно появляющегося из кухни. Кажется, он недоволен, но я не уверен, потому что с трудом могу сфокусировать взгляд на его лице.  Я не двигаюсь, прекрасно понимая: если сделаю шаг, то пошатнусь, и тогда сразу станет понятно, что я пил.

- Три часа ночи, Егор, - устало бормочет папа, скрещивая руки на груди.

- Чего не спишь? – я собираю все свои силы, чтобы мой голос звучал не как у заядлого алкаша.

- Тебя жду, - он пристально вглядывается в меня, но единственная мысль, которая вертится в моей голове: я хочу прилечь и проспать до следующего вечера.

- Я был на дне рождении, - стоять ровно у меня больше нет сил, поэтому я осторожно снимаю куртку. Меня слегка и почти незаметно шатает. Или мне это просто кажется? – С Соней.

Папа прислоняется плечом к косяку, и под его взглядом мне становится даже стыдно. Нет, не стыдно. Дико подозрительно и странно. Никогда ещё отец не ждал меня по ночам, чтобы прочитать лекцию о моём плохом поведении. Хотя, признаться, обычно я не хожу по клубам и не возвращаюсь в три часа ночи. Максимум в двенадцать или в час, и то трезвым.

- С Соней? – он немного поджимает губы. – Ты что, пьян?

Я замираю, всем видом показывая, что это ложь.

- Нет, - напряжённо говорю я. Папа с упрёком наблюдает за мной, и я понимаю, что врать бесполезно. – Ладно, я пьян.

Как камень с души. Расслабляюсь и неумело вешаю куртку на крючок. Не люблю врать родителям, да и вообще любому человеку. Я слишком прямолинеен, чтобы придумывать ложь.