Страница 2 из 66
- Ну, я, конечно, не такой спец по женским грехам... Но так же получается, что все знают, за что он их наказывает, а как же тайна исповеди?
- Ну, точно-то не знают, - ответил семинарист, - но это ж на пользу, для спасения! Прям даже странно, что ты этого сам не понимаешь...
Отец Глеб устыдился. И правда, пришел смотреть и учиться у опытного, а сам рассуждает. Так же он себе ответил, когда нашел случайно в алтаре тетрадки, в которых оказались подробные описания того, что и как делали женщины со своей плотью, и о чем при этом думали, что представляли... Одна смотрела на себя обнаженную в зеркало в неприличной позе и представляла себе всякое, а другая и похлеще вытворяла... Глеб такого даже представить себе не мог...
Не сразу он догадался, что это подробные письменные исповеди, которые духовные дщери приносят отцу Иосифу. Молодому священнику стало стыдно, ведь он прочел их несколько, пока не догадался... Да и хотел ли догадаться, не был ли увлечен чтением? От этой мысли ему стало еще хуже, и он стал молиться, встав на колени и припав к престолу, как делал отец Иосиф.
В следующий раз отец Г леб еще хуже сморозил. Как-то на трапезе зашла речь про одного архиерея, и молодой отец ляпнул:
- Говорят, владыка-то из голубых...
- Как вы вообще можете такое не то, что произносить, а даже думать так про архиерея Божия! - возмутился отец Иосиф.
Глеб залился густой краской.
Потом наступил Великий пост, и строгий монах заметно усилил свой подвиг, почти уже не переставая молился. При этом все знали, что он держит строгий устав, фактически сидит на сухоядении, горячее ест лишь в субботу и воскресенье. Глеб и дня в таком ритме не смог бы прожить! Много батюшка в пост говорил и поучений, ссылаясь на святых отцов, призывая к верности Господу без остатка.
Постом случилось тяжелое искушение. В строительном вагончике возле храма случился пожар, и сгорела старинная икона Утоли моя печали[3], которую туда временно отнесли, чтобы передать реставраторам. Отец Иосиф очень переживал и сказал длинную и эмоциональную проповедь: «Вы понимаете?! Матерь Божия ушла от вас, покинула! Не смогла терпеть нечистоту вашу! Грехи ваши! Лукавство в делах и мыслях! Вы живете лишь внешне для Христа, но сердце ваше в стране далече, в похотях и скверне, в гордыне и пороках. Как Она могла потерпеть это?!». Многие прихожане плакали, а отца Глеба смутило, что батюшка все время говорил вы. Он решил разрешить недоумение и прямо спросить отца Иосифа, что и сделал после службы.
- Батюшка! У меня один вопрос, разрешите? Вы в своей замечательной проповеди все время обращались вы, что справедливо, но я читал у митрополита Антония Блума[4], что на проповеди надо всегда стараться говорить мы, не отделять себя, даже если и не о себе говоришь...
Отец Иосиф ничего не ответил, но глянул на Глеба так, что тот сразу же пожалел о своем вопросе и почувствовал себя полным идиотом.
Настала Пасха, назначение Глебу все не приходило и он начинал все больше надеяться, что останется служить здесь, ведь у отца Иосифа столькому можно научиться, так исправить свою жизнь до уровня помыслов. И он все хотел как-то оправдаться. Нет, он и так все исполнял, что его попросят, ничего не требуя, но он видел, что отец Иосиф все равно не особо благоволит к нему. Все из-за этого дурацкого вопроса о проповеди... а может, он узнал как-то, что Глеб те тетрадки в алтаре видел? Нет, не может быть, там тогда никого не было... Хотелось как-то наладить контакт с батюшкой: что-то сказать к месту, или пошутить...
Трапезная была тесной и, когда разворачивались к иконам молиться, то священники фактически упирались лицом в стену. Настроение было веселое, пасхальное, и Глеб решил, что самое время.
- Батюшка! Радость такая, Христос Воскресе, а мы молимся, как у стены плача...
- А вы, отче, антисемит? - без тени улыбки ответил отец Иосиф...
После к Глебу подошел староста и попросил больше к ним в храм не
приходить. Сказал, что так отец Иосиф благословил... И вот, теперь он шел домой и думал...
«В Церкву едут по утру все интеллигенты»
Хошь в ад, хошь - в рай!
Куда хочешь - выбирай.
Александр Башлачёв5, «Ванюша».
- Вы слышали, что у нас тут днём за история была? - спросил совсем молоденький алтарник Глеб у регента будничного хора Клавдии, женщины пенсионного возраста, всегда умевшей хорошо рассказать что-то интересное из своего богатого прошлого и метко описать настоящее.
Глебу не терпелось хоть чем-то её удивить, заставить хоть секунду смотреть на него так, как он смотрит на неё, когда она рассказывает.
- Нет. - Кратко ответила Клавдия, выкладывая на аналой8 ноты для вечерней службы.
- Представляете! Приехал один мужик бородатый с Библиями. Говорит: «Для храма бесплатно» Ну настоятель: «Давай!» А тот: «Можно я в туалет схожу?» Наш отец ему: «А у нас нет туалета для прихожан...» Мужик ему: «Как же? У вас разве места нет или средств не хватает?» Ну а наш: «Дома в туалет ходить надо, а не в храме Божием!» А этот: «А вы как же?» «А мы», - говорит, - «духовенство, мы другое дело». А этот с книгами: «Ну, раз у вас туалета для людей нет, то вам и Библий не надо!» Взял и уехал, представляете! Наш ещё долго орал, что нельзя этих евреев близко к церкви подпускать, что от них один вред, и вообще правильно их Сталин в Биробиджан. Мужик с Библиями выглядел... вполне характерно.
- М-да, значит так и не будет туалета, - безо всякого энтузиазма сказала регент. - А ты-то, что радуешься? Понимаю, ты молодой, ты дотерпишь, а нам- то старикам как?
Глеб смутился. Такой реакции от Клавдии, так много говорившей о подвижниках и отцах той, послевоенной церкви, он не ждал.
- Не знаю... Как-то забавно, что так настоятеля подкололи, но ведь и этот, с Библиями, не прав. Нельзя так с батюшками, да и как мерить Библии
туалетами?
-Подкололи! Так ты ничего и не понял! Людьми, а не туалетами!
- Но... Библия... она и учит... - попытался парировать смущенный юноша.
- Чему она тебя учит?
- Ну... быть человеком... послушанию Богу...
5 Башлачёв Александр (1960 - 1988) - русский поэт, автор и исполнитель песен. Ключевая (фигура и икона для поклонников русского рока, один из важнейших его представителей.
Алтарник - мужчина-мирянин, помогающего священнику служить в алтаре. Алтарь - восточная часть христианского храма, находящаяся на возвышении, предназначенная для священнослужителей и обычно отделённая от остального храма иконостасом.
7 Регент - дирижёр церковного хора.
8 Аналой - высокий столик с покатым верхом, на котором в церкви кладут иконы или книги.
а
- Что ты знаешь о послушании Богу? Ты вот Библию читал, и что? Есть оно у тебя?!
-Нет, но...
- Вот и иди с глаз моих кадило разжигать, балабол.
После службы Глеб поехал на домашний концерт, квартирник. Обычно встречались в метро небольшими группами и шли с сопровождающим, знавшим адрес. Следили, чтоб никого постороннего не было. Предосторожности были не лишними - не так давно свинтили квартирник БГ[5], тот едва успел три песни сыграть.
Сегодняшний квартирник был закрытым: пускали только друзей хозяина квартиры или музыканта. Народу должно быть немного, собственно, только поэтому Глеб и пошёл сейчас на Башлачёва, который казался ему грубоватомрачноватым.
Но ожидания Глеба не оправдались. Народу в восемнадцатиметровую комнату набилось битком. Всё равно все приходили с друзьями. Было очень душно, начало затягивалось, и Глеб даже думал уйти, но пожалел заплаченной трёшки. Начался концерт.
После первых двух песен молодой алтарник слушал, уже затаив дыхание. А когда Сашбаш запел своего Ванюшу, дыхание у Глеба спёрло, в жар бросило от слов: были к дьякону, к попу ли, интересовалися. Сине небо вниз тянули, тьфу ты! Надорвалися. Балладу Глеб уже слышал, но краем уха, не до конца, поэтому, чем это всё кончится - не знал. И когда раздалось последнее: как в снежном поле душа гуляет, он едва сдерживал слёзы, и, одновременно, какой- то рвавшийся из глубины истошный крик...