Осколки прошлого

Олег нахмурился, непроизвольно прижал девушку ближе к себе. Таша не сделала ни одной попытки отстраниться, и он успокоился.

– Себастьян хороший друг, но представить его в качестве мужа я не могла: никаких чувств к нему не испытывала.

– И правильно. – Олег приподнял рукой подбородок девушки, прижался ртом к её губам. Спустя минуту, оторвавшись от губ Таши, прошептал: – Ты меня ждала, а я тебя.

Она усмехнулась:

– Хочешь сказать, что ты тоже никого не любил?

– Нет. Я искал родственную душу. И всё не мог найти, пока не встретил тебя.

Они сидели на заднем сиденье машины Олега. Свет, включённый под потолком, огоньками отражался в его зрачках. Таша смотрела в его глаза и чувствовала волнение и трепет.

– А как ты узнал, что мы родственные души?

– Почувствовал. Я уверен, и ты это ощутила. – Он стал покрывать нежными поцелуями её лицо.

– Да. Я не могу объяснить словами, но вдруг поняла, будто знаю тебя давно, ждала тысячу лет и очень соскучилась. Как я могла скучать за человеком, которого раньше не видела? Странное чувство, – бормотала Таша, тая от его поцелуев.

– Странное, – согласился Олег, – но правильное. Вполне возможно наши души давно не встречались, вот и тосковали. – Он чуть отстранился, успокаивая дыхание.

– Ты веришь в бессмертие душ?

– Непросто верю. Я их иногда вижу. И это видение использую в своей работе. У тебя очень красивая душа, – признался он. Таша оказалась вторым человеком, которому Олег открыл свою тайну.

Она отодвинулась, пытаясь уловить: серьёзно ли он говорит.

– В смысле… ты смотришь сквозь кожу, кости и в глубине человека видишь душу? На самом деле? И как душа выглядит?

Олег взял в свои руки Ташины.

– Душа не привязана к телу. И я не вижу сквозь тело. Она сама показывается в области груди. Иногда это выглядит очень забавно. Светящийся человечек выглядывает из одежды, или зависает неподалёку от сердца. Я думаю душа – это энергоёмкая матрица нашей сущности, сияющий сгусток некоей материи, бессмертное ядро человеческого организма.

– А как этот человечек выглядит? – Глаза собеседницы горели от любопытства.

Олег обрадовался: если она и не поверила ему до конца, то, во всяком случае, сумасшедшим не посчитала.

– У всех по-разному. Старым, молодым, красивым, страшным.

Таша освободила свои руки из кистей Олега. Задумчиво взъерошила свои волосы.

– А случалось такое, что ты совсем ничего не видел?

– Да. Несколько раз. Ощущение жуткое. Будто говоришь не с людьми, а с биороботами. К тому же у обычных людей я вижу душу не сразу, мне нужно побеседовать, пообщаться. Как бы вызвать на разговор. Но бывало, она показывалась и с первого раза, но редко.

Таша посидела немного в задумчивости и пробормотала:

– Странно не то, что ты видишь, странно то, что я тебе верю.

Олег притянул её к себе.

– Спасибо. Чудо ты моё ненаглядное.

***

Автомобиль свернул на просёлочную дорогу. На дорожном указателе значилось: Крутилино десять километров. Олег Александрович покосился на бледное лицо пассажирки. Алла Ивановна молчала с момента их выезда на федеральную трассу. Она появилась возле клиники за полчаса до назначенного времени. Ему пришлось спешно дописывать карточки, бросать бумажную работу. Заведующий клиникой далеко нестарый человек, почему-то требовал дублировать назначение лечения не только в электронном виде, но и в письменном. Едва он показался в дверях клиники, пациентка поспешила ему навстречу. Олег Александрович показал на машину в дальнем углу парковки, Алла Ивановна сухо поприветствовала его. Подойдя к авто, он открыл переднюю дверцу. Пациентка уселась, достала из сумки маленькую бутылку минералки, сделала несколько глотков.

Врач выехал со стоянки на дорогу.

– Постарайтесь успокоиться.

Она повернулась к нему, её глаза яростно сверкнули.

– Знаете, что бесит больше всего? – Секунду помолчала и сердито ответила на свой вопрос: – Идиотские невыполнимые рекомендации.

Олег Александрович нахмурился: только нервного срыва пациентки ему и не хватает.

Алла Ивановна тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли, словно мух.

– Извините.

Весь путь до Крутилино они проделали молча.

По обочинам дороги потянулся негустой лес. Клёны и акации сменила алыча и дикие абрикосы, за деревьями показались первые дома. Машина въехала в село.

– Алла Ивановна, вам что-нибудь кажется знакомым?

Она растерянно покачала головой.

– Я помню грунтовую дорогу, а теперь асфальт. Деревьев стало совсем мало, улица какая-то голая и тротуаров тогда не существовало… Ой, погодите! – вскрикнула она. – В этом доме жила бабушка Женя, она часто угощала меня пирожками. Давайте сначала остановимся здесь, я переведу дух и спрошу у неё о своей семье.

– Как хотите. – Олег Александрович остановил автомобиль. – Я с вами.

Они направились к старой белёной хатке, почти вросшей в землю. Маленькие оконца находились от земли на метровом уровне. Только подойдя ближе, заметили: двор зарос травой, на крыше зияют дыры, осколки битой черепицы валяются на бетонной дорожке.

– Здесь давно никто не живёт, – вздохнула Алла Ивановна.

Вернулись к машине. По дороге навстречу им ехала велосипедистка. Она пристально смотрела на Аллу Ивановну, проехав мимо них, ещё несколько раз оглянулась.

– Давайте попробуем найти ваш дом. Я поеду медленно.

Машина двинулась по улице черепашьим шагом, пациентка усиленно вглядывалась в проплывающие мимо дома.

– Не вспомнили? На другую улицу поворачивать? – Врач обеспокоенно посмотрел на бледное лицо женщины.

– Нет. Наш дом стоял на этой улице. В середине. Но я ничего не узнаю.

Олег Александрович остановил машину напротив старушек, сидящих на лавочке.

– Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, где дом Марии Коробовой? – громко выкрикнул он.

Бабулька в белом платочке, приложив руку ко лбу ковшиком, попыталась разглядеть незнакомца, задавшего вопрос. Потерпев неудачу из-за слепящего солнца, сдалась и ворчливо ответила:

– От моего дома по счёту третий с синими воротами. Да там Сонька Коробова в палисаднике возится, увидите.

Врач услышал испуганный вскрик рядом.

– Что она сказала?

– Алла Ивановна, потерпите, сейчас всё выясним. – Олег Александрович дотронулся до плеча спутницы.

Через сто метров машина остановилась у аккуратного дома на три окна. Стены, покрытые песочного цвета штукатуркой типа «короед», сочетались с тёмно-коричневой черепицей. Возле дома росла немного однобокая ель. За сетчатым забором среди кустов пионов возилась молодая женщина. Врач пожал дрожащую ладонь Аллы Ивановны.

– Ну же. Будьте храброй. – Он уже заметил сходство обеих женщин и надеялся, что его догадка сейчас подтвердится.

– Это другой дом, я жила не в таком, – прошептала пациентка.

Алла Ивановна на подкашивающихся ногах поплелась к забору. Олег Александрович отправился следом. Незнакомка подняла голову и удивлённо воззрилась на них.

– Вы кого-то ищете?

– Коробовых, – голос Аллы Ивановны охрип.

Женщина прислонила тяпку к стене дома и подошла к гостям. На её смуглом лице отразилось удивление. Гостья напоминала ей кого-то.

– Я Коробова. Что вы хотели?

Алла Ивановна покачнулась. Доктор подхватил её под руку.

– Как вас зовут? – выдавила из себя Алла Ивановна.

– Софья.

Из постройки рядом с домом, вытирая мокрые руки фартуком, вышла женщина лет шестидесяти, посмотрела на гостей.

– Доченька, все уже за стол сели. Только тебя ждём.

Олег Александрович услышал сдавленный возглас рядом с собой и не успел подхватить пациентку. Алла Ивановна рухнула в траву рядом с забором. Женщины, выскочившие из двора, пришли ему на помощь, помогли усадить Аллу Ивановну на лавочку. Она открыла глаза и, с изумлением глядя на молодую женщину, назвавшуюся Софьей, сдавленно произнесла:

– Но как? Ты была мертва, когда я вытащила тебя из ванны…