Страница 14 из 93
Влияние климатических изменений на первобытное хозяйство заключалось не только в том, что последнее должно было так или иначе трансформироваться, но и в том, что эти изменения создавали определенный биологический фон, характер которого обусловливал сам облик новых форм хозяйства. К сожалению, при современном уровне знаний этот биологический фон далеко не всегда удается воссоздать. Однако есть ряд любопытных гипотез, исходящих из того, что некоторые подходящие для доместикации виды возникли лишь в конце плейстоцена. Так, С. Пейн предположил, что овца появилась в результате мутации только в этот период, а выжить ей помогло вмешательство состороны человека [857, cv 381, 382]. Есть также мнение, по которому однолетние злаки представляют собой продукт мутаций и гибридизаций, вызванных потеплением в конце плейстоцена [892, с. 133–134; 1022, с. 141–143]. При весьма слабой изученности фауны и флоры плейстоцена сейчас трудно проверить, насколько эти гипотезы справедливы. Все же нельзя не отметить, что расширение ареала диких хлебных злаков как будто бы фиксируется пыльцевыми диаграммами в конце ледникового периода. В это же время завершился процесс образования лесса, лессовые области окончательно локализовались, став одним из наиболее перспективных для примитивного земледелия районов (недаром именно с ними связано развитие таких важнейших раннеземледельческих культур, как яншао в Восточной Азии и культура линейно-ленточной керамики в Европе).
Все отмеченное выше заставляет видеть в переходе от плейстоцена к голоцену важный рубеж, который был отмечен сложением существенных биологических предпосылок для перехода к производящему хозяйству.
Передняя Азия
Передняя Азия справедливо считается одним из главных очагов происхождения скотоводства. До сих пор здесь водятся дикие козы, овцы, свиньи, а в прошлом водился первобытный бык (тур). Для понимания процесса доместикации необходимо остановиться на вопросах систематики и некоторых биологических особенностях этих животных.
Известные сейчас науке дикие козы представлены несколькими видами: безоаровые козы (Capra hircus aegagrus), винторогие козы (C.falconeri), ископаемый козел (C.prisca Adametz-Niezabidowski), несколько видов каменных коз (С. ibex, C.caucasica, C.cylindricornis, C.sibirica и дp.), а также одичавшие популяции, встречающиеся и некоторых изолированных районах материковой Европы (Юра) и на островах Средиземноморья (Северные Спорады) (C.dorcas). В свое время Л. Адамец считал, что первые три вида дали домашних потомков [7, с. 40–45]. Позже был поставлен вопрос о том, что домашние козы типа prisca могли произойти и от безоаровых коз [93, с. 110]. В современной науке наибольшее распространение получил взгляд, согласно которому основным диким предком домашней популяции были безоаровые козы [897, с. 130; 1057, с. 130; 563, II, с. 224 и сл, 649, с. 50]. Винторогие козы если и были приручены, то под влиянием уже существующего козоводства [563, II, с. 284–286; 706, с. 149–158]. С помощью цитогенетики удалось выявить сходство кариотипов домашних коз и диких каменных коз (2N = 60), а от их скрещивания было получено плодовитое потомство [641, с. 176]. Это не позволяет полностью отрицать какую бы то ни было роль каменных коз в развитии домашней популяции, по крайней мере в образовании новых пород. Однако до сих пор никаких свидетельств доместикации каменных коз обнаружить не удалось. И ныне сохраняется мнение о происхождении домашних коз Юго-Восточной Европы от C.prisca [779, с. 233], но доводы его — сторонников пока что малоубедительны.
Области обитания азиатских муфлонов, безоаровых коз и каменных коз:
1 — ареал азиатского муфлона; 2 — ареал безоаровой козы; 3 — ареал каменной козы
Безоаровые козы в настоящее время обитают на обширной территории от островов Эгейского моря до западных отрогов Гималаев. Это типичные жители скалистых ландшафтов. Они превосходно чувствуют себя и в высокогорьях (до высоты 2500 м над уровнем моря), и у подножия гор, как, например, в Больших Балханах. Безоаровые козы экологически более пластичны, чем другие виды диких коз, и обладают способностью к значительному расселению. Решающим в выборе ими места обитания является наличие крутых обрывистых скал и ущелий; важное значение имеет и близость леса, хотя они прекрасно уживаются и в безлесных районах. Сезонность обитания не везде выражена достаточно четко. Вместе с тем в Передней Азии удалось установить, что зимой все половозрастные группы пасутся в одних и тех же стадах на высотах 600–900 м, весной взрослые самцы уходят вверх в горы, а самки с козлятами, напротив, спускаются ниже. До поздней осени самцы и самки с детенышами обитают врозь. В настоящее время чаще всего встречаются небольшие группы этих животных по 7—10 голов, а также пары и индивидуальные особи, но еще в XIX в. в Копет-Даге встречались стада по 90 голов, а в Малой Азии — и по 100 голов. В спокойной обстановке козы движутся шагом, а от опасности уходят, с легкостью вскарабкиваясь на труднодоступные крутые скалы и утесы. Напротив, на ровной местности они легко становятся добычей хищников, так как быстро бежать не могут. Питание диких коз составляют главным образом травы, листва и молодые побеги [303, с. 412–416; 637, с. 337–339].
В осторожности и сообразительности безоаровые козы значительно уступают другим представителям вида. Эта особенность могла сыграть известную роль в процессе доместикации, так как сообразительность является отрицательным качеством домашних животных. Поэтому, как показывают исследования, со степенью доместикации вес мозга уменьшается [908, с. 127–132]. В Леванте сейчас безоаровых коз пет. Здесь их сменяют каменные козы (C.ibex), ареал которых локализуется в основном в Аравии и Палестине, но на севере достигает Северной Сирии [637, с. 330–335].
До недавнего времени вопрос о диких предках домашней овцы и даже о систематике диких овец вызывал бурные дискуссии. Однако в последние годы, благодаря развитию цитогенетики, удалось убедительно показать справедливость выдвинутого когда-то Л. Адамецом [7, с. 36–39] разделения диких овец Старого Света на следующие основные виды: европейские (Ovis musimon) и азиатские (O.orientalis) муфлоны, уриалы (O.vignei), архары и аргали (O.ammon) [79, с. 76, 78]. Однако в от личие от Л. Адамеца цитогенетики пришли к выводу, что не все эти виды, а лишь муфлоны стали родоначальниками домашней популяции [79, с. 77]. Был окончательно решен и вопрос о роли гривистых баранов Северной Африки (Ammotragus lervia) в доместикации овцы, роли, которая некоторыми авторами необоснованно преувеличивалась. Обследование показало несходство кариотипов, гривистых баранов (2N=58) и домашних овец (2N=54) [926, с. 183], а попытка их скрещивания оказалась абсолютно безуспешной [641, с. 176].
Сейчас европейские муфлоны сохраняются лишь на о-ве Сардиния и на Корсике. Небольшая популяция азиатских муфлонов обитает в Малой Азии, но их основной ареал располагается в Восточном Ираке, Западном Иране, Южном Закавказье и Южном Прикаслии. По приведенному выше мнению С. Пейна, овца как вид появилась лишь в позднем плейстоцене в какой-то узкой области Передней Азии в результате мутации группы козлообразных и выжила лишь благодаря вмешательству человека [857, с. 369–382]. С этим трудно согласиться. Во-первых, по утверждению зоологов, различия между козами и овцами настолько значительны, что они не могли образоваться в столь короткий срок [515, с. 303]. Во-вторых, как показывают археологические данные, в некоторых местах овцы были обычной добычей охотников доскотоводческого периода.
Современные азиатские муфлоны — звери горных ландшафтов, но так было не всегда. Как указывал еще Н. А. Северцев, а вслед за ним и В. И. Цалкин, крутые склоны и скалы служат диким — баранам лишь убежищем от врагов. Их далекие предки предпочитали обширные открытые пастбища и были позднее, оттеснены в горы домашним скотом [348, с. 283]. Последние исследования в Передней Азии все больше подтверждают эту идею, свидетельствуя о широком расселении овец в степях далеко за пределами их современного ареала в раннем голоцене. Сейчас азиатские муфлоны обитают на высоте 100—3000 м над уровнем моря. Они и ныне в отличие от коз предпочитают плато, пологие склоны, закругленные вершины, но не избегают также, ущелий и глухих оврагов, которые служат им местом отдыха. При преследовании они больше рассчитывают на быстроту ног, чем на способность вскарабкиваться на склоны. В большинстве районов сезонные дальние миграции отсутствуют или выражены слабо. Перемещение животных обычно совершается в вертикальном направлении: летом — в горы, зимой — в предгорья. Однако в ряде районов были зафиксированы их значительные миграции. Так, овцы Закавказья зимой внедряются глубоко на территорию Ирана и Турции, а на лето возвращаются назад. Впрочем, гораздо более характерны для миграционного цикла диких баранов различия в направлении движения животных разных половозрастных категорий. В конце осени и зимой самцы и самки обитают на одних и тех же высотах, образуя стада, достигающие 100–200 голов. Весной стада распадаются: взрослые бараны поднимаются высоко в горы, а самки с детенышами и частью молодняка, напротив, спускаются в более низменные районы. Поэтому летом те и другие пасутся мелкими группами по 5—20 голов. В пределах особенно удобных территорий овцы предпочитают малоподвижную жизнь и пользуются постоянными тропами. Главной пищей им служат травы, причем в особенности они любят злаки. Пойманные в молодом возрасте, дикие овцы легко приручаются [348, с. 283, 284; 303, с. 504–516; 637, с. 340–343].