Углич. Роман-хроника

Тогда разгневанные Василий Косой и Дмитрий Шемяка обратили свою ярость против главного виновника отцовской ошибки и убили боярина Семена Морозова в дворцовых сенях.

Избегая отцовского гнева, убийцы удалились из Москвы. Юрий, увидев, что он всеми покинут, позвал за Василием, дабы он вновь взял на себя великое княжение, а сам уехал в Углич, сопровождаемый только пятью человеками.

Так торжественно была показана невозможность восстановления старины! Но борьба этим не кончилась.

Удаляясь из Москвы в Углич, в пылу негодования на своих старших сыновей, Василия Косого и Дмитрия Шемяку, Юрий «отделил их дело от своего» и заключил с Василием Васильевичем договор, к коему за себя и младшего сына, Дмитрия Красного, отказался принимать к себе Косого и Шемяку, признал племянника старшим братом, кой один имеет право звать Орду. Старый дядя «выговорил» только не садиться на коня, когда племянник поведет свои полки, не ездить к племяннику и не давать ему помощи на Литву, где по смерти Витовта княжил побратим и свояк Юрьев, Свидригайло.

Что же касается Ивана Свияжского, то он был схвачен Василием и ослеплен. Вотчины его, за вину, были взяты в великокняжескую казну.

Понадеявшись на обещание дяди, Василий отправил своего воеводу, князя Юрия Патрикеевича, к Костроме, на Василия Косого и Дмитрия Шемяку. Но те разбили московское войско на реке Куси и взяли воеводу в плен.

Юрий возвратился в Галич, послал за сыновьями и весной двинулся на московского князя с большим войском. Он встретил двух племянников - Василия московского и Ивана можайского (сына умершего Андрея Дмитриевича) - в Ростовской волости «у святого Николы на горе» и разбил их. Василий убежал в Новгород, а Иван можайский в Тверь вместе с матерью.

Василий Васильевич послал к Ивану боярина с просьбой не отступать от него в беде, но Можайский отвечал:

- Господин и государь! Где ни буду, везде я твой человек, но ныне нельзя мне потерять свою отчину и мать свою, коя не желает скитаться по разным городам.

Юрий позвал Ивана к себе и тот… отправился к нему в Троицкий монастырь и вместе с дядей приступил к Москве, коя через неделю сдалась.

Мать и супруга Василия были захвачены в плен, а затем были отосланы в Звенигород. Сам Василий, не видя ниоткуда помощи, перебрался из Новгорода Великого в город Нижний, и, прослышав, что Василий Косой и Дмитрий Шемяка гонятся за ним, собрался в Орду. Но тут пришла к нему неожиданная весть: Юрий в одночасье скончался, а его старший сын Косой занял московский стол по новому обычаю.

Но вновь случилось непредвиденное: братья Косого, два Дмитрия, отложились от него, заявив:

- Знать не зря Бог наказал отца нашего. Ему стало неугодно, чтобы дядя княжил в Москве. И мы тебя на княжении не хотим видеть.

Василий Косой был удивлен, а братья поехали в Нижний Новгород за Василием Васильевичем. Дмитрий Шемяка (тот еще хитрец!) и Дмитрий Красный были уверены, что их брату не удержаться в Москве, и спешили получить не только расположения Василия Васильевича, но и прибавки к своим уделам.

Василий Васильевич действительно отдал Шемяке удел умершего дяди Константина Дмитриевича - Ржев и Углич, а Дмитрию Красному - Бежецкий Верх.

Косой был изгнан из Москвы и лишен удела. Он бежал в Новгород Великий, но скоро выехал из него, пограбив по дороге села, раскинутые по берегам Мсты, Бежецкий Верх и Заволочье.

В 1435 году Косой успел собрать войско в Костроме и встретился с великим князем московским в Ярославской волости, на берегу реки Которосль, между Кузьминским и Великим Селом.

Но Бог помог Василию Васильевичу. Косой бежал в город Кашин и, собравшись здесь с силами, внезапно напал на Вологду, где была застава великокняжеская. Воеводы и дворяне были захвачены в плен.

Великий князь пошел за Косым к Костроме и стал у нынешнего Ипатьевского монастыря, на мысе между Волгой и Костромой, за которой расположился Косой. Река помешала битве, и двоюродные братья помирились. Василий отдал в удел Косому город Дмитров.

Но мир был не долог: прожив месяц в Дмитрове, Косой отправился опять в Кострому, затем прибыл к Шемяке в Галич, затем взял Устюг, где убил московского воеводу князя Оболенского, повесил десятильника2 ростовского владыки, и многих устюжан перебил и перевешал за их преданность Василию Васильевичу.

И в это самое время брат Косого, Шемяка, приехал в Москву звать великого князя к себе на свадьбу. Но Василий Васильевич велел задержать его и стеречь в Коломне на всё время войны с его Косым.

Третий же Юрьевич, Дмитрий Красный, по своему кроткому характеру не мог возбудить подозрения, и был в войсках великого князя.

Битва состоялась в Ростовской волости, у села Скорятино. Василий Косой был разбит, захвачен в плен и увезен в Москву. Но когда союзники его, вятчане, схватили великокняжеского воеводу, князя Александра Брюхатого, взяли с него богатый окуп и, несмотря на это, отвели к себе в плен, то великий князь велел ослепить Василия Косого.

С 1440 года по 1445 у великого князя не было враждебных отношений с Шемякой. Тот дожидался удобного случая для возобновления войны.

В 1446 году великий князь поехал молиться в Троицкий монастырь. Шемяка и Иван Андреевич Можайский ночью 12 февраля овладели врасплох Москвой, схватили мать и жену великого князя, казну его разграбили, верных бояр перехватали и также ограбили, и в ту же ночь Иван Можайский отправился к Троице со своими и шемякиными оружными людьми.

13 февраля великий князь стоял на обедне в монастыре, как вдруг увидел, что в храм вбегает рязанец Бунко и объявляет ему, что Шемяка и Можайский идут на него ратью. Василий не поверил ему, потому что Бунко незадолго перед тем отъехал от него к Шемяке.

- Быть того не может, чтобы братья пошли на меня, когда я с ними в крестном целовании.

Не поверив Бунку, великий князь послал, однако, на всякий случай сторожей к Радонежу (на гору), но сторожа просмотрели ратных людей Ивана Можайского, ибо те увидели их прежде и сказали своему князю, который велел собрать много саней, иные с рогожам, другие с полостями, и положить в них по два человека в доспехах, а третьему велел идти сзади, как будто за возом.

Въехав на гору, ратники выскочили из возов, и схватили сторожей, которым нельзя было убежать, потому что тогда снег лежал глубокий, на девять пядей.

Забрав сторожей, войско Можайского пошло тотчас к монастырю.

Великий князь увидел неприятелей, как они скакали с Радонежской горы к селу Клементьевскому, и бросился, было, на конюшенный двор, но здесь не было ни одной готовой лошади, потому что сам он прежде не распорядился, понадеявшись на крестное целование.

А люди все оторопели от страха. Тогда Василий побежал в монастырь, к Троицкой церкви, куда впустил его пономарь и запер за ним двери.

Тотчас после этого «вскакали на монастырь» и враги. Прежде всего въехал шемякин боярин Никита Константинович, который разлетелся на коне даже на церковную лестницу, но как стал слезать с лошади, споткнулся об камень, лежащий на паперти, и упал. Когда его подняли, он едва очухался, шатался точно пьяный и побледнел как мертвец.

Потом въехал в монастырь и сам князь Иван и стал спрашивать, где великий князь?

Василий, услышав его голос, закричал ему из церкви:

- Братья! Позвольте мне остаться здесь, смотреть на образ божий, пречистой Богородицы, всех святых. Я не выйду из этого монастыря и постригусь здесь

И взявши икону с гроба святого Сергия, пошел к южным дверям, сам их отпер и, встретив князя Ивана с иконой в руках, сказал ему:

- Брать! Целовали мы животворящий крест и икону в этой самой церкви. Целовали у гроба чудотворца, что не мыслить нам друг на друга никакого лиха.