Сегодня я умру

— Мои глаза не видят, но слепота даёт больше знаний, — губы изувеченного эльфа расползлись в удивительно ласковой и доброй улыбке. — Не нужно стесняться своих чувств и жалости. Они значат лишь то, что ты неравнодушна и ничего более.

— Да… Ага, — мысли застыли в ступоре. — Лариса.

— Я знаю.

Фарадир молча указал в сторону мостков и, не обмениваясь больше ни словом, мы двинулись в путь. За спинами мужчин одетых в похожую на мою одежду, оказались небольшие мешки по виду напоминающие котомки. Мне такого не выдали, лишь Дорханиэль молча протянул ножны с коротким тонким кинжалом, которые пристёгивались к поясу на брюках и мех с водой, с вшитым сбоку кармашком для пары завёрнутых в листья лепёшек. Теперь точно выживу, кинжалом можно порезать на части лепёшки, сражаться им я всё равно не умею. Что-то в моём лице, когда я принимала из рук Дора свои вещи на время похода, видимо, намекнуло мужчинам на посетившие меня мысли.

задумчиво протянул Фарадир. — Значит

— Про кинжал-то я и забыл, — потренируешься на привале.

Что? Опять?

Спустившись вниз, эльфы перешли на лёгкую рысь, если это применимо к ним, и двинулись прочь от теряющегося в кронах серебролистых деревьев города. На ходу пришлось приноравливаться к их манере передвижения и получать упрёки от тела за то, что пренебрегала физкультурой и не занималась ею со школьной скамьи.

Не обращая внимания на свои увечья, Тарналиэль ничем не уступал своим собратьям и двигался в едином темпе с ними, подчас даже более гибко и аккуратно уклоняясь от преград на пути.

Дорханиэль

Кажется, Фарадир переоценил возможности нашей крылатой гостьи, которая уже через полчаса пути хватала ртом воздух и спотыкалась на каждом шагу. Скрипнув зубами на очередном падении Ларисы, другу пришлось менять темп движения отряда и всерьёз раздумывать о том, что трое суток пути было весьма оптимистичным прогнозом. Хорошо если за неделю справимся.

— Лариса, — окинув суровым взглядом девушку, рыкнул Фар. — Тебе крылья на что даны? Маши ими сверху, следуй чуть позади, но не взлетай над макушками деревьев. Расстояния между стволами хватит для твоего размаха. Заодно потренируешься летать.

Мне показалось, или она хотела высказать всё, что думает по этому поводу? С удивлением отметил для себя, что из глаз Ларисы исчезла тень от загнанного напуганного зверька. Уверенность и смирение с неизбежным сквозили в каждом жесте, намекая на внутреннюю силу и готовность идти к цели.

Да, легко сказать. Следующий час мы, усиленно сдерживая хохот, наблюдали за попытками Ларисы взлететь. Прыжки вверх и отданные голосом команды крыльям были ещё не самым плохим вариантом. А вот карабканье по деревьям и спрыгивания с ветвей, что были всё выше и выше, внушали некоторое беспокойство.

— Ты ведь уже летала? — спросил у девушки Тар, не сводя с неё невидящего взгляда.

— О чём ты думала тогда? Попробуй вспомнить и восстановить то своё состояние.

Усиленная работа мысли на лице, коснувшаяся на мгновение глаз обида и быстрый взгляд в мою сторону сказали о многом, а через мгновение крылья распахнулись и Лариса с шальной улыбкой оторвалась от земли.

Двигаться стало не в пример легче. Друзья бежали рядом, придерживаясь годами заведённого порядка: я впереди, а Тарналиэль и Фарадир следом. Лариса быстро приноровилась к полёту, вскоре от неуверенности не осталось и следа. Попытки приструнить и привести к порядку чаще нарывались на озорное поблёскивание зелёными глазами и дразняще высунутый кончик языка.

Первый привал сделали когда уже окончательно стемнело. Крылатая давно спустилась на землю и вышагивала рядом, крепко вцепившись в мою руку и нарушая тишину шорохом травы.

— Здесь, — я указал на едва различимые в темноте очертания расколотого грозой дерева.

Молния ударила в его подножие много столетий назад, сросшийся с годами разлом, образовал что-то вроде пещеры в широком стволе дерева. Лариса, не говоря ни слова против, с благодарностью приняла тёплый плащ и, завернувшись в него, устроилась в глубине у внутренней стены дерева. Я и Тарналиэль устроились рядом с ней. Фарадир заступил на ночной пост первым, обещая разбудить ближе к рассвету.

Сон прервала лёгкая едва ощутимая тряска за плечо и, мысленно отмахнув крутящееся во сне крошечное белое перышко, с трудом открыл глаза. В кромешной темноте Фар молча дотронулся до моего плеча и едва ощутимо хлопнул по нему ладонью, затем дотронулся до безымянного пальца моей правой руки.

Тролли, отряд из девяти существ, рядом. Только этого не хватало!

Глава 19

Лариса

Как и в день катастрофы мне снилось маленькое пёрышко, оно танцевало перед глазами свой плавный танец, движения гипнотизировали своей тягучестью. Пёрышко росло и ширилось, падая на меня сверху, придавливало к земле. Я ощущала его тяжесть на своём теле. Разве во сне чувствуют?

Если не учитывать того, что всем своим немаленьким весом меня впечатали спиной в землю и закрыли ладонью рот, то можно сказать, что пробуждение было достаточно лёгким и мирным.

— Тише, это я, — раздался над ухом едва уловимый шёпот Дорханиэля.

И только я хотела возмутиться тем фактом, что не ожидала подобных извращений от воспитанных и адекватных эльфов, как вдогонку донёсся столь же слабо различимый рык Фарадира.

— Тролли, а не то, что ты подумала, бестолочь.

А, ну раз тролли тогда другое дело. Постойте, что? Тролли? Мамочки…

Вот же тихушники, если бы я не ощущала сейчас вцепившегося в меня как клещ остроухого, то ни за что бы не поверила, что я тут не одна. В кромешной темноте разносилось лишь моё испуганное сопение и хлопанье крыльев по полу. Ругнувшись сквозь зубы, Фарадир придавил одно мое крыло, а Тарналиэль аккуратно лёг на второе. Эльфы притихли и не шевелились, замерев и слившись с окружающей темнотой. До истерики чесался позвоночник. Сапфировые глаза, нависая сверху, слегка поблёскивали в темноте как у взбешённой кошки, гипнотизируя и отвлекая от настойчивого зуда.

Шум снаружи, показавшийся сначала мне шелестом травы от ночного ветра, стал ярко выраженным и уже грохотал вокруг, отбивая такт. Шаги. Ровные, размеренные, неторопливые, отдающиё железной тяжестью. Они стервятниками кружили вокруг нашего убежища, но через десятки томительных, бешеных ударов сердца, отступили и вскоре растворились в противоположной от появления стороне.

— Тар, проверь, — тихая команда Дорханиэля и его рука осторожно соскользнула с моих губ. — До возвращения соблюдать тишину.

Слепой эльф тут же выскользнул наружу. Фарадир застыл возле входа, по крайней мере, последний шорох донёсся оттуда. Дорханиэль сел возле стены и, обняв, устроил меня у себя на коленях, разглаживая нервно встопорщившиеся перья. Ладно, будем считать, что извинился.

Тарналиэль вернулся когда стены нашего укрытия стали различимы даже моему человеческому взгляду, или просто глаза привыкли к темноте?

— Они опять пошли на ту поляну, — последние слова вернувшийся эльф многозначительно выделил. — Я предупредил дозорных.

— Придётся идти другой дорогой, — задумчиво протянул Дор. — Возвращаться будут здесь же кто уцелеет, а для того, чтобы выставлять ведущего и замыкающего нас слишком мало. Значит, по-прежнему держимся вместе. Выходим на рассвете, я дежурю.

Мой остроухий скрылся из виду, а остальные эльфы устроились, чтобы ухватить у ночи еще час-другой сна.

Сказать, что я не хотела спать — это ничего не сказать. Мой сон от души со мной простился в тот момент, когда Дорханиэль вторгся в мирную дрёму. А страх лишь усилил обострившиеся чувства. В итоге через несколько минут бесцельного ворочанья я, завернувшись в выданный мне плащ и спрятав под ним крылья, поползла к выходу, стараясь не разбудить спящих. И, кажется, даже получилось! Не зря они меня по тем кустам… гоняли! Радуясь маленькой победе, высунула нос наружу.

Усыпанное звёздами небо огромным куполом нависало над лесом, чёрные тени деревьев тянули к нему свои ветви, трава утопала в море ночи и где-то здесь спрятался Дорханиэль.