Страница 42 из 53
- Сначала! - улыбнулась девушка. - Их было так много, таких разных и талантливых девушек и парней, что просто глаза разбегались. Дружить и общаться хотелось сразу со всеми. Но потом... - Она сияющими глазами посмотрела на Юори. - Этот красивый и молчаливый темный привлек мое внимание тем, что, не посмотрев под ноги, наступил на цветок, который я только что высадила на газон.
Лайрина заливисто захохотала, а ее муж смущенно улыбнулся:
- Я его, правда, не видел!
- Отругав недотепу всласть, я вдруг поняла, что вижу перед собой самого лучшего, самого доброго, самого прекрасного парня на свете!
- И мы начали встречаться. - Продолжил Юори. - Я зажигал для нее ночами картины из фейерверков, выстраивал светляков словом "Люблю"...
- А я их разгоняла...
- Я находил для нее самые волшебные цветы...
- А я их приращивала на клумбы...
- Я катал ее на своей спине в поднебесье...
- Это было прекрасно!
- И мы решили поговорить со своими родителями о том, чтобы они одобрили наш брак, когда закончится обучение. Мы даже согласились бы уехать на дальние острова, чтобы не давать никому повода нарушать неписанный закон... И вот наступили каникулы. Мы разъехались каждый в свой дом, но обещали друг другу слать весточки каждый день. В день прилета клан меня встретил очень тепло. Все-таки мы - родственники и всегда рады друг другу... Были. Я рассказал отцу с матерью про Лайрину. Отец сурово нахмурился и тотчас сказал:
- Выкинь из своей красивой, но пустой головы эту блажь. Мы уже подобрали тебе невесту из хорошего рода Подгорных Змей. Наша, темная. Красавица, каких поискать. Ты учишься с сыном главы их клана в Академии. И он тебе дал самую лестную характеристику.
Я тогда вспомнил этого Змееныша. Хороший, порядочный парень. Но у меня уже была моя Лайрина и я воспротивился:
- Отец, я люблю Светлую! Мы можем уехать на острова, и о нас никто ничего не узнает!
Но отец был непреклонен. Такая же картина была и в доме моей подруги, только в словесных сражениях принимали участие фантомы, дравшиеся между собой, как разъяренные кошки...
Прошла одна каникулярная неделя. Мы все решали, как нам поступить, когда отец сообщил мне, что к нам прибывает Глава Подгорного Клана с дочерью и сыном в гости.
Тем же вечером, как укатилось за горизонт первое солнце, к нам на площадку Скалистого замка приземлилась делегация Клана. Наши мальчишки с удовольствием приняли их золотых пегасов. Воистину, прекрасные животные! Мы с отцом, наряженные в торжественные одежды рода Саминьшей, встречали их у входа в Дом.
Когда все потом разместились в зале для отдыха с окнами на алеющий закат, мой отец, знакомый со Змеями, всех нас представил друг другу и предложил перекусить холодным мясом и фруктами. Мои сестры быстро накрыли столы, старший дядя принес вино и разлил всем понемногу. Главы кланов разговаривали о добыче самоцветов, которой славился Подгорный Край, о гномах, выгрызающих горы с другой стороны и о замечательных висячих мостах, которые мы вместе с братьями начали сооружать над нашим Озерным Краем в Долине Рек. Пока они беседовали, я смотрел на единственную девушку в их делегации, мою предполагаемую невесту. Действительно, она была красива. Длинные черные косы до пояса, белая кожа, черные брови, маленький носик и неожиданно синие, не свойственные змеям, глаза... Она то и дело тоже искоса на меня посматривала. Ее брат, мой соученик, над нами откровенно потешался, строя зверские рожи, когда на него никто не смотрел из старших. Но все-таки одна из моих сестричек помладше не выдержала и прыснула со смеху. Главы Клана, вынырнув из своих важных разговоров, неожиданно заметили наши скучающие лица, и мы были отосланы "погулять". Не буду рассказывать подробностей, но "младшие змеи" остались у нас гостить. И мы дружно занимались всем тем, чем обычно занимается неугомонная молодежь: лазили в гномьи пещеры, таская у них из-под носа самоцветы, достраивали очередной мост среди озер и свисающих ветвей ивняка, летали на ежегодные гонки драконов... Незаметно случилось так, что мы сдружились с этой веселой и жизнерадостной девушкой. Продолжая считать Лайрину своей невестой, Эвангелину я воспринимал просто как подругу. Но время, оставшееся до конца каникул, летело незаметно, и нам с ее братом надо было собираться в Академию. Эвангелина возвращалась домой. И вот...
Прости, дорогая, что снова наношу тебе боль своим рассказом, но мальчику это необходимо знать.
Ночью в мою дверь кто-то вошел. Как дракон, я это сразу почувствовал и сел на постели, подвесив к потолку светлячок. Рядом с моей кроватью стояла дочь Змеиного Клана. Она слегка покачивалась и что-то шептала. Глаза были полуприкрыты. И, когда она их открыла, то они были черными, с вертикальным зрачком и багровыми высверками. Я испугался, но в ту же минуту меня скрутило безумное желание. Моя вторая ипостась, драконья, рвалась наружу, поскольку в порыве сильной страсти и тогда, когда надо зачать ребенка, мы становимся неукротимыми и яростными хищниками, у которых напрочь сносит крышу. Она прыгнула в мои объятья. Хочу сказать, что дракона в себе я сдерживал нечеловеческим усилием, но все равно ночь получилась несколько... бурной. Но, когда на небе за моим окном появился край синего светила, окрашивая скалы и утесы в зелено-фиолетовый цвет, я вдруг понял, что это все - чудовищная провокация. Желание и страсть исчезли, словно их и не было. Рядом со мной на скомканных и разорванных простынях лежала чужая и нелюбимая женщина, непонятно как подчинив себе мое естество. Когда я отвернулся от окна и посмотрел на серые стены, то увидел догорающий на них черно-бордовый огонь.
Я вскочил и заорал на нее, хлопающую спросонья глазами:
- Дрянь, зачем ты это сделала? Кто научил управлять тебя черной магией? Зачем я тебе нужен?
- Не ори. - Потянулась она на кровати. - Ты - самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела. И я хочу быть с тобой. Ты мне очень симпатичен. Наш объединенный клан создаст огромную империю в этом мире. Разве тебе не нравится, когда все подчиняются тебе? А потом, в ваших скалистых горах есть такие красивые камешки! Иди ко мне, сладенький! Мне было так хорошо с тобой!
- Я все расскажу своему отцу!
- Любовь моя, тебе никто не поверит! Наш клан вполне добропорядочен, а мой добрый папа вообще не представляет, что такое черная магия, как и мой братец.
- Кто же тебя учил, змеища коварная, страстная?
- А-а! - засмеялась она, покачав пальчиком. - Да все равно узнаешь. Ведь женившись на мне, ты тоже начнешь учиться у него. Это мой дядя. Он хочет встать во главе клана сейчас. А потом, поженившись, мы объединим наши роды!
- А куда твой дядя денет нынешнего главу клана?
- Папу? Не знаю. Будет сидеть у окна, смотреть новости и встречать спокойную, достойную старость!
- А если это кому-то придется не по вкусу?
- Ну что ты! Ты же видел силу черной магии? Так вот, спать с тем, кому внушаешь мысли, совсем не обязательно. Достаточно собрать клан в большом помещении и донести до них то, чего хочешь. Это гораздо проще, чем кажется. Несколько четко расставленных акцентов - и за тебя пойдут на штурм гномского Царехта, считающегося неприступным.
Еще до завтрака я поговорил с отцом, рассказав все, что узнал. Но, как и сказала Эвангелина, отец мне не поверил. Да еще и наорал, доказывая, что последнего черного колдуна истребили два столетия назад.
На торжественном обеде в честь отбытия гостей нас с девушкой посадили рядом. И мой отец вместе с довольным Подгорным Главой объявили о помолвке. На следующее утро, не попрощавшись, я улетел в Академию.
Занятий еще не было, а "Белых" в наше учебное заведение на этот год пока не приглашали. Поэтому мы с Лайриной встретились в городе. И я ей все рассказал. Она немного поплакала, немного меня побила, но в чем ей не откажешь, так это в уме. Поэтому, побуйствовав, она успокоилась и спросила, что я намерен делать. Мы долго сидели и думали. А потом придумали план. Согласно ему мы вместе тихо исчезаем из нашего мира в какой-нибудь закрытый мирок и живем там вместе. Вторым пунктом было написать письмо в межмировую Инквизицию. Это они занимаются во всех мирах магическими нарушителями закона. Также она составила письмо своим родителям, чтобы не волновались, а я - брату Эвангелины, чтобы попытался разобраться в своем клане, пока не случилось непоправимого.