Страница 27 из 53
Оза
Мы совсем не разговаривали. Ро молча приезжал, ставил лошадь, заходил в дом, брал инструмент и уходил что-то делать. Он подправил крышу моего жилища, сделал новые стойла для Агнессы и коней визитеров, заготовил достаточно дров для того, чтобы было тепло в самые холодные дни. Я ничего не говорила. Позволяла хозяйствовать и лишь временами задумчиво смотрела на своего частого гостя.
Ро
Когда она так на меня смотрела, спокойно и безмятежно, что–то происходило. Она словно околдовывала. Не зря я столько лет обходил дом Говорящей стороной. Не зря видел в ней ведьму. Как же иначе объяснить то, что, уходя, я всякий раз возвращался? Оза была непохожа на всех женщин, которых я знал. А знал я их немало. Она не пыталась меня удивить, соблазнить, поразить остроумием. Она и расположения-то не выказывала. Так, позволяла проводить дни рядом с собой. Только вечерами угощала, словно я был работник после трудового дня. Сколько раз я чувствовал себя глупцом! Сколько раз давал себе слова больше не приходить к ней. Я, в конце концов, не мастеровой, я – член Королевского Совета. Но каждый раз все равно возвращался. Чтобы она еще раз посмотрела на меня так же спокойно и безмятежно, как всегда, чтобы накормила поздним вечером перед тем, как я отправлюсь в обратный путь.
Оза
Мы никогда не знаем, что ждет нас впереди, какой сюрприз готовит судьба. Я столько лет, бывая в столице, избегала королевского фаворита, и ради чего? Ради того, что бы однажды принять его в своем доме и кормить вечерами. Куда девался резкий невоздержанный на язык Ро, который всегда вальяжно разваливался на кресле в присутствии лорда-протектора? В мой дом входил совсем другой мужчина, мужчина, который выказывал уважение его владелице, то есть мне. Я знала, что развязный Ро никуда не делся, просто со мной этот мужчина не позволял себе такого поведения. Его взгляд сохранял властность, когда он неторопливо окидывал комнату. Было в Ро что-то хозяйское. И мне это нравилось. Впервые за всю свою жизнь я вдруг почувствовала, что могу надеяться еще на кого-то, не только на себя. Новое и очень приятное чувство. Странное, если учитывать, что мы почти не общались. Каждый его приезд становился все привычнее и, наконец, настал тот вечер, в который он остался.
Ро
В тот вечер я остался. Сам не знаю, как такое произошло. Бывает, видишь женщину, смотришь в ее глаза и понимаешь, что можешь коснуться. Вот я посмотрел на Озу и понял. Я тогда понял еще и то, что во все свои приезды ждал именно этого взгляда. Наверное, ради него и ехал. Даже не помню, как подошел к ней. В памяти остался только взгляд.
Оза
Я помню, как Ро ко мне шел. Медленно и не опуская своих глаз. Горячий ужин был на столе, но Ро прошел мимо. Я стояла в глубине комнаты и ждала.
Я не знаю, что чувствуют невесты в свою первую брачную ночь, чего ожидают, как себя ведут, но в тот вечер сама чувствовала себя немного невестой. И дыхание вдруг стало прерывистым, я совсем не могла шевелиться. Просто стояла.
Ро подошел, поднял руки и провел ладонями по моим плечам. Даже через ткань платья я чувствовала, какие теплые у него ладони.
Он все гладил и гладил мои плечи, словно приручал пугливое животное, а потом нашел губы. Я знала, что не умею ничего из того, что мужчина ждет от женщины. Ро тоже это знал и через некоторое время отстранился, заглянул в глаза, словно спросил: «Ты хочешь этого?»
Я не отвела взгляда и вместо ответа потянула за шнуровку платья, что стягивала грудь. Узел из витого жгута развязался, но на большее меня не хватало. Не хватало дыхания. Не хватало слов. Не хватало уже и смелости. Только сердце тяжелыми ударами билось в груди, и эти удары, словно эхо, отдавали в висках.
Тогда Ро сам стал аккуратно расшнуровывать платье, и мне казалось, что у него слегка дрожали пальцы.
Ро
У меня дрожали пальцы, когда я ее раздевал. Но в этом не было безудержной алчности. Я уже давно не был тем нетерпеливым парнем, который не мог устоять перед ядреной молочницей или трактирщицей с пышной грудью. В тот вечер со мной произошло то, чего не было уже много лет. Я волновался, укладывая женщину в постель. Я хотел сделать все правильно и ничего не испортить. Честно говоря, вообще никогда не думал об этом ранее, я просто задирал юбки и получал удовольствие. Я всегда любил горячих бабенок и знал, что они тоже любили меня.
Но в этот раз все было по-другому. Эта женщина была не такой, как все. Я снял с нее платье и отошел, чтобы лучше разглядеть. Оза стояла в тонкой батистовой сорочке, расшитой по подолу мелкими цветами. Уже не юная девушка. Я угадывал под тканью изгибы ее созревшего тела, грудь, бедра. Я ее хотел.
И тут Оза вдруг подняла руку и неосознанно прикрыла ладонью грудь. В этом жесте было столько беззащитности, что несколько мгновений я не мог дышать. Словно кто-то невидимый дал кулаком под дых.
-Не бойся, девочка, - прошептал хрипло. – Я не сделаю тебе больно.
Оза
Он сказал, что не сделает мне больно, и почти сдержал свое слово. В первый раз больно бывает всем, я знаю. Но в ту ночь я познала не только боль. Я познала, что такое быть с мужчиной, когда он подхватывает тебя и несет на ложе, когда его руки касаются твоего тела, а губы покрывают поцелуями лицо, когда пальцы путаются в волосах, и вся ночь состоит из одних только звуков: тихого потрескивания огня, тяжелого дыхания, невнятного шепота, легкого завывания ветра за окном и тихих стонов наслаждения.
Я поняла, что значит принадлежать мужчине. Не всякому мужчине, а тому, которому ты хочешь принадлежать. Я поняла, что его прикосновение отличается от множества других прикосновений и несравнимо с прочими. Я поняла, почему поцелуи называют пьянящими. Много всего я поняла в ту ночь, прежде чем заснуть в его руках. Раньше, чем он.
Ро
В ту ночь я так и не заснул. Понимал ли, что произошло? Не уверен, что до конца. Жалел ли? Нет, не жалел. И знал, что если Оза еще раз пустит меня на порог своего дома, я сделаю то же самое. Она тихо спала рядом, и в первых рассветных лучах казалось мне очень красивой. И настоящей. К утру огонь погас, поэтому в доме стало холодно. Я накрыл Озу меховым одеялом, чтобы она не простудилась, а сам встал.
Оза
Когда я открыла глаза, солнце уже поднялось, в доме было тепло и слышно, как в котелке шипела закипавшая вода. Как все непривычно и по-другому. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, но где-то рядом я услышала голос:
-Вообще, кормить мужчину завтраком, это обязанность женщины. Но ты все проспала и если сейчас не встанешь, то пропустишь даже тот завтрак, что я приготовил для своей женщины.