Страница 2 из 8
Дорожка от крыльца ведёт за забор на ровную площадку на пригорке. С неё на Медвежью гору и голубую ленту порожистой реки открывается сказочный вид. Шум низвергающегося каскадами водопада нарушает тишину сибирской тайги. Когда-то на месте площадки находился глубокий колодец. Но вырвавшаяся из подземного заточения река опустошила его. Позже часть горы обрушилась, бревенчатые рёбра засыпанного землёй и породой колодца образовали отвесный спуск к поваленным через бурный поток бревнам.
Решительно сорвав табличку с объявлением, я набрала номер продавца. На этот раз на звонок ответили, и я договорилась о покупке дома. С этой минуты я стала его владелицей. Ласково погладив на прощание каменную стену забора, я поспешила к сестре.
– Тётя Ульяна, тётя Уля! Где ты была, мы тебя ждём, ждём, а папа на машине уже по магазинам поехал тебя искать, мама сказала, когда появишься, оторвёт тебе голову! – Племянницы, которых я встретила, едва выйдя на дорогу, схватили меня за руки и, наперебой галдя, повели к дому сестры. Шелест колёс по гравию согнал нас к обочине. Большой серебристый минивэн остановился около нас, и зять, открыв дверь, спросил:
– Ну, и где тебя носит? Мы уже все глаза в окна проглядели, девчонки тебя искать пошли, я все магазины в поселке объездил.
– И тебе здравствуй. – Смеюсь я. – Чего меня терять в трёх соснах? Погуляю и приду, куда я денусь?
– Щас Инга покажет тебе, куда ты денешься! – Хохочет Кирилл и девчонки, запрыгнувшие на заднее сидение.
Оставив зятя загонять машину во двор, мы с племяшками входим в дом. В нём отчетливо распространяется запах свежесрезанной черемши.
– А-а, так вот где вы все были! Потеряшки!
Моя младшая сестрёнка отличная хозяйка. Большое подполье в их доме всегда забито заготовками. Вот и сейчас посреди кухни горой возвышается сноп черемши. Вечер, как в Госплане, уже распланирован вперёд.
– Ясно. – Обречённо говорю я. – Ну хоть накормишь перед тем, как начать эксплуатировать?
– Это я ещё подумаю, кормить тебя или нет. – Делая нарочито обиженное выражение лица, Инга огрела меня по плечу кухонным полотенцем. – Где тебя носило? Куда тут можно пропасть на полдня?
– Я готова купить тарелку супа! Чесна, чесна!
– А у нас не суп, а шотландский вислоухий пирог с карамелью, мясо по-французски, салат …
– …из черемши. – Перебиваю я сестру, подхватывая охапку стебельков. – На подарки налетай!
Пока племяшки опустошали набитый под завязку чемодан и делили всё, что в нём находили, я с удовольствием смыла в душе дорожную пыль. Сестра, не тратя времени даром, выставила на стол домашнее вино. Батарея бутылок обещала весьма не скучный вечер.
– Ну, погнали! – Потирая руки в предвкушении, я выбирала, с какого начать. – Жрать хочется, аж переночевать негде!
– С возвращением, блудная сестра!
Наконец-то я могу по-настоящему расслабиться, не оглядываясь на соседей по коммуналке и необходимость вставать в пять утра, чтобы преодолеть все пробки по пути на работу. Кроме выдающейся попы, я имела иногда просыпающееся чувство юмора и жгучее желание наконец-то всё сделать по-своему. К чёрту скучные работы, ранние подъемы, дресс-коды и диеты! Фонд моих авуаров на сегодняшний день сложился из единства противоположностей:
Вот с этим редкостным набором няшек я и собиралась круто изменить жизнь в сорок три года.
– Улька, хватит спать! Вставай. – Инга нахально стягивает с меня одеяло. – Ты же в парикмахерскую собиралась, тебя Кирюха отвезет по пути на работу.
– Да ну её к чёрту, эту парикмахерскую. Не хочу. Я – ленивая задница. Пусть едет, а? – Я безуспешно тащу на себя одеяло, сгребая с лица сильно отросшие за несколько лет волосы.
– Ну как хочешь. Но ты вставай, познакомлю тебя со своим хозяйством.
Подумать только, какая вредная у меня сестра.
– Ладно. Пять минут. Сестрёнка, дай пять минут. Я постараюсь не уснуть, пока переодеваюсь. – Нехотя сажусь на кровати, потягиваясь и зевая от всей души.
– Жду внизу. Поможешь мне накормить тыщу прожорливых глоток.
– Чего? – Я просыпаюсь окончательно. – Ты что, тараканов завела?
Инга огрела меня подушкой по голове. Я упала на кровать, изображая смертельную обиду.
– Раз ты так, я буду спать дальше.
– Я сейчас тебя разбужу. – Угрожает сестра и уходит из комнаты.
Быстро провалившись в сон, я не сразу поняла, почему идёт дождь. Отмахнувшись от капель, я получила холодную струйку на шею. «Какого чёрта? Кирюха крышу починить не может, что ли?.. Стоп. Какая крыша? Я же вообще-то на первом этаже!» Сообразив, что в спальне дождя быть не может, я села на постели. Надо мной стояла Инга с леечкой в руке.
– Ты просто изверг. – Я неохотно натягиваю джинсы. – Пошли, садистка.
На часах 6:30. Половина седьмого утра!
– Ты спятила?! В Москве ещё половина третьего ночи! Я спать хочу!
– Москва – всё. Забудь. Перестраивайся сразу, иначе всё время будешь спать до обеда и проспишь всё лето. – Сестра тянет меня за локоть, поучительно наставляя на путь истины.
Мы идём к хозяйственным постройкам, где на разные голоса кукарекают, кудахчут, гогочут и курлыкают гуси, куры и индюки. В отдельном загоне у пустых корыт возмущаются голодные поросята.
– Это Сан Саныч. – Показывает на самого крупного гусака сестренка. – Он не любит, когда громко разговаривают. Может больно ущипнуть. А это Клавдия. – Сестра вытягивает руку в сторону молодой индюшки. – К Петровичу не подходи, он, когда голодный, злой как собака. – Сестра отодвигает меня рукой от здоровенного индюка.
– Развела тут стадо злюк. И как ты с ними только справляешься? Того и гляди не ты их, а они тебя сожрут. У-у, зверьё! И правда тыща глоток. Раздерут на кусочки и фамилию не спросят.
Я ворчу. Да! Я ворчу! Мы когда-то с сестрой жили на хуторе в Хакасии, держали большое хозяйство. Но с тех пор я уже побывала в шкуре столичной цырлы и с утра пораньше менять свое амплуа ещё не готова. Хотя сестрой горжусь и тоже заведу себе полтыщи голодных глоток.
– Инга, мне нужно привести в порядок мой дом. Не будешь ли так любезна, выдать мне пару вёдер, тряпки и метлу? Ну, и было бы неплохо мне помочь.
– ???
При словах «мой дом» Инга уронила челюсть на пол, сделав глаза по пять баксов. А монеты по пять баксов бывают?
– Да я сама в шоке. Девчонки с малышкой посидят пол денька, а мы с тобой уборщицами поработаем, ага?
Инга молчит. Вот чувствую – не верит. Но молчит. Недоверчиво поглядывая на меня, складывает в два ведра моток тряпок, моющее средство и две пары резиновых перчаток. Так же молча идёт со мной по посёлку. Мне кажется, она думает, что поход с вёдрами это моя месть за персональный дождь. Сворачивая с улицы в сторону заброшенного дома, Инга, наконец, поняла:
– Вот где ты была пол дня! И как я сама не догадалась! Ты же мне плешь прожевала с этим домом!
– Агась. Как раз вчера я его и купила. Прям почти не отходя от поезда.
– Поздравляю! И с нами рядом и, наконец-то, жильё своё.
– Спасибо. Я сама ещё не поняла, что дом мой. Вот, хочу прочувствовать. – Я толкнула калитку.
Пока я сливала ржавую воду и набирала полные вёдра, сестрёнка обошла весь дом, двор и заглянула в сарай.
– А ты знаешь, что в сарае куча прикольных штучек? Только без меня его не разбирай, люблю чужой хлам рассматривать.
– Сарай оставим на десерт. Нам бы этот дворец за сегодня осилить. – Осторожно сняв паутины из-под потолка, я разглядывала паучков. – Пойду, намотаю их на кедр. Пусть живут теперь на улице.
– Никогда не понимала твою привязанность к этим созданиям.
– Ну, не то, чтобы привязанность… Ты знаешь, что пауки – это не насекомые, а особый класс древнейших существ, обладающих интеллектом? Вот, например, у индейцев навахо существует легенда, что первозданная женщина была пауком, своей паутиной она сплетала судьбы людей и животных, растений и камней. А ещё пауки умеют дарить подарки, жульничать и передвигаются со скоростью 200 км/ч. – Я аккуратно пересаживала паучков на ветку кедра, отмахиваясь от гнуса. – Мошку и комаров я не люблю.