Дорога на Царьград

«Что это поп раскудахтался на рассвете?» – подумал Чомбе и присел на стул у окна, чтобы лучше слышать. Голос соседа-попа звучал очень возбужденно. Не разумея до конца, о чем шла речь, Чомбе, тем не менее, понял, что поп говорил о чем-то необыкновенно ценном и о власти над временем. Как раз это и было ему неясно. Но затем сосед повысил голос, и Чомбе услышал то, что ему ярко расцветило жизнь маслом.

«Да, тайное оружие Теслы! И оно у меня здесь, в квартире. В старой коробке из-под рубашки! Загребской фирмы по пошиву одежды. И я не знаю, что с этим делать. И потому звоню другу, чтобы посоветоваться, а он… стебется!»

Чомбе затаил дыхание. В ушах у него вдруг засвербело. То, о чем он слышал столько раз, оказалось правдой! Тесла действительно оставил проект тайного оружия. Но откуда он у обычного попа? И почему он не передал его властям? Очень странно. Отец Теслы тоже был попом, там, в Хорватии. Коробка прибыла из Загреба. Все сходится. Да и поп, похоже, – не настоящий священник. Наверняка это всего лишь его маска. Мики давно казался сомнительным Чомбе. Вроде бы вежливый и любезный, а такое впечатление, будто кол проглотил. С тех пор как Чомбе перебрался в эти края, несколько лет назад, они ни разу не поговорили по душам. Поп только собирал информацию, но никогда не делился взамен никакими сведениями. Матерый шпионище!

Еще и шпионская чуйка у него! Как будто понял, что его подслушивают. Понизил голос. Сейчас уже было совсем трудно разобрать, что он говорил. Да еще Милка со своим храпом! Чомбе приложил ухо к оконной перемычке.

И все равно ему удалось ухватить только обрывки разговора – о том, что поп-шпион боится за детей и опасается держать тайное оружие у себя дома. И еще о том, что кого-то убили накануне вечером.

«Бог знает, кто во все это замешан? – подумал Чомбе. – Какие шпионские сети гоняются за оружием, которое может решить исход и этой, и любой другой войны».

Поп тоже упомянул о какой-то сети. О шпионской, конечно, какой же еще! А потом сказал, что нужно кого-то похоронить. Заметают следы. Какая гениальная маска – священник! Чомбе не мог надивиться ни новостям, ни своей слепоте, застившей ему глаза все прошлое время.

«В час на Новом кладбище» – эти слова Чомбе расслышал явственно. А потом лжесвященник пробормотал еще что-то и замолчал.

Еще несколько минут Чомбе, неподвижный и невидимый, держал ухо у окна, пока, наконец, не сообразил, что уловил лишь часть телефонного разговора и явно не услышит больше ничего. Кроме закрытия окна.

«Поздно ты догадался, голубчик», – довольно подумал Чомбе. И того, что он услышал, было более чем достаточно. Тайное оружие Теслы, или, скорее всего, формулы для того оружия, находились от него всего в каком-то десятке метров по воздушной линии. Образно выражаясь, на расстоянии вытянутой руки.

На четвереньках, волоча за собой одеяло, Чомбе перебрался назад в комнату и сел рядом с Милкой, которой от сотрясения софы начал сниться сложный сон. Будто бы она выиграла в лотерею приз. Путешествие в Пальма-де-Майорку. Но загранпаспорта у нее не было, и ее отправили туда нелегально в одном большом чемодане. А потом чемодан выбросили, и Милка превратилась в попугая и таким образом миновала таможню. Затем нашла какой-то велосипед и ехала на нем по скошенным полям до самого моря, а там на пароме, рядом с прекрасным авто, один молодой полицейский с гитарой на плече, шевеля усами, глядел на нее «так» все время, пока судно колыхалось на волнах.

Как все необычно с этими снами. Всем известно, что многие сны вызывает то, что возбуждает спящего. Но мало кто смог бы объяснить, почему то, что вызвало сон – то есть сотрясение софы в Милкином случае – вместо того, чтобы отразиться в начале сна, почему-то оказалось в самом его конце. И по каким-то неведомым законам, которым подчиняются сны, превратилось из сотрясения софы в колыхание судна.

Некоторые христианские писатели такую структуру сна используют в качестве символа парадоксального христианского опыта жизни во времени. Конец истории, второе пришествие Христа, то есть последнее событие будущего, определяет историю, которая по неизменной стреле времени скользит к своему, уже известному христианам, смыслу.

Чомбе не слышал про христианских авторов и понятия не имел, что колышется в сонной Милкиной голове. Его это и не волновало, хотя, если бы он знал, то наверняка сильно бы разозлился из-за того молодого полицейского. Чомбе напряженно размышлял о том, как ему лучше распорядиться неожиданным шансом, преподнесенным ему, прямо скажем, на блюдечке.

Заявить о нелегальном владении тайным оружием Теслы в полицию? Нет, этот вариант явно никуда не годился.

Чомбе считал, что полиция коррумпирована. Да и вообще, если бы власть чего-то стоила, она бы не допустила всего того, что случилось. Кто завладеет оружием Теслы, тот обретет и власть на Земле. В то же время один он не проглотит такой большой кусок. В одиночку ему не справиться со всей шпионской сетью, с этими могущественными попами и всеми прочими.

Лучше всего – сообщить об этом партийцам. Но нужно быть предельно внимательным, чтобы кто-то другой не вмешался и не снял сливки вместо него.

«А-а, Зоран больше не даст себя облапошить», – прошептал он сам себе, ощетинившись. И с удовольствием начал строить картины будущего. Себя Чомбе видел заместителем председателя партии… А со временем, быть может, он станет и председателем. Почему бы нет? Председателем партии… и не только партии… А что? Чем черт не шутит?

«Самое важное – быстро среагировать», – как будто диктуя своему внутреннему секретарю, Чомбе пресек свои фантазии. Главное – великая ответственность, которая сейчас возлагалась на него. «А о славе и чести будет время порассуждать», – подумал он, крайне довольный своей собственной мудростью.

На улице рассветало. Рассвело и на сердце у Зорана Стошича, по прозвищу Чомбе, ветерана проигранных войн. После всех военных поражений, после инфляции, которая съела все его сэкономленные средства, а Сербию опустошила, после общенародного морального падения и личного невыносимого ощущения беспомощности из-за осознания того, что он ничего не может изменить – неожиданно перед его глазами в полном свете появилась цель.

VII. Колары

Дней десять тому назад мы после блуждания по лесу, оголодавшие и грязные, только в нижнем белье, добрались, наконец, до долины. Разглядев первые дома сквозь ветви деревьев, полностью оголенных прожорливыми шелкопрядами, мы понадеялись, что нашим мукам пришел конец.

Пока мне слезы застилали глаза, я с благодарностью поцеловал книгу, нас спасшую. Из-за некоего суеверия или по какой иной причине, но только лесные бородачи, заметив книгу, которую мы носили с собой, решили нас больше не третировать, а отпустить восвояси, предоставив нам возможность, в меру наших сил и знаний, самим найти дорогу до первого селения. К сожалению, их суеверие не простиралось до того, чтобы вернуть нам хотя бы часть вещей.

На входе в запыленное придорожное поселение нас поджидала смущающая картина. Посреди дороги стояла сломанная деревенская повозка, к которой был привязан блохастый черный пес с невыносимо грустными глазами. Привязанный к дышлу, он походил на несчастную жертву злобной ворожбы. Княжеский конь, превращенный в паршивого пса. Когда мы приблизились к нему, полный надежды пес приподнялся и – закашлял! То не был сильный кашель, бедняга просто хрипел. Не как пес, не как конь, а как человек.

Голод может быть полезным для подавления грубых страстей и духовного совершенствования, однако зачастую он развивает в человеке эгоизм. Мы не озадачились тогда ни здоровьем черного страдальца, ни генезисом возможных колдовских чар, которые довели его до такого состояния, а лишь ускорили шаг, предвкушая отведать печеной воловины или хотя бы овсяной каши. К величайшему нашему удивлению, все поселение оказалось совершенно пустым. Нигде ни души!