Пилигрим

Возобновление прерванной линии. Начало человеческой эры. Тот разговор с эри о предопределенности. О вероятностных линиях. Где причина и где следствие? Это выше сил псевдобожка с фальшивым именем Фаэт... он слишком устал... Нет, не в этом дело. Он слишком много думает. Задает себе лишние вопросы. Мучает себя понапрасну. Ведь Эри сказали правильно: просто делай то, что должно, а остальное неважно.

Онерона сморило. Он с криком дернулся от того, что кто-то осторожно тронул за плечо - оказалось, это всего лишь Вед пришел сменить на посту. Остальную половину ночи, проведенную в пещере, спалось плохо. Он без конца ворочался, подстилка казалась жесткой, и камешки впивались в бока.

На рассвете к пещере со своими скудными пожитками пришло девятнадцать человек. Онерон оценивающе осмотрел их: двенадцать мужчин, семь женщин. Хорошо. Взрослых четырнадцать, детей пятеро. Замечательно. Зрелых, способных к продолжению рода - дюжина. Превосходно. На первый взгляд, все они выглядели здоровыми, но внешний вид бывает обманчивым. Далеко не все смогут дойти до конца. Впрочем, сейчас об этом можно не вспоминать. Там видно будет.

Люди выглядели угнетенными и чем-то встревоженными, все время озирались по сторонам, словно ждали нападения. У каждого в глазах застыл немой вопрос.

- Слушайте, - обратился к ним Онерон. - Раз вы выбрали меня, значит вы должны за мной следовать и во всем мне подчиняться. Я отвечаю за каждого из вас - вы под моей защитой. Первое слово - во всех делах и во всех вопросах - всегда принадлежит мне. Я говорю - вы делаете. Это ясно?

Дикари вяло согласились.

- Тогда приготовьтесь, скоро выступаем.

- А у тебя правда еще есть мясо? - спросил кто-то.

- Я же сказал об этом еще вчера.

Дикари переглянулись, зашептались. Одна женщина сделала порывистое движение назад, будто хотела убежать, но ее кто-то удержал в последний миг за локоть. Кто-то всхлипнул.

-  В чем дело? - спросил Онерон - Говорите!

- Хлой сказал, что всякого, кто пойдет с блестящим человеком, ждет смерть, - заявил мужчина-дикарь. - Он сказал, что духи земли, воды и ветра разгневались на нас, за то, что мы перестали их чтить, и что нас ожидает кара. Он назвал нас шакалами и страшно ругался. Но мы все равно ушли. Мы хотим есть. Бывает, что мы голодаем много дней, и от голода умирают младенцы, а наши женщины перестают рожать, потому что им нечем кормить своих детей! Семь дней ты приносил нам мясо, и мы не хотим, чтобы это кончилось.

- Нет, нет! - закричали туземцы, обнажив зубы почти в зверином оскале. - Не хотим.

- Но Хлой проклял нас и теперь... - мужчина с сомнением посмотрел на Онерона.

- Ага... Вот оно что. Вед, подойди-ка сюда. Сделай, как я скажу. Веди этих людей на юг, а я догоню вас к концу дня.

- Но как же...

- Выполняй! И не смей ослушаться меня! - рявкнул Онерон.

- Твоя воля, Фаэт, - парень смиренно припал на колено.

- Оставь это, - Онерон обратился к дикарям. - Где живет Хлой?

Ему ответили, что он живет дальше всех, высоко в горах за перевалом, в старой медвежьей берлоге. Догадавшись о намерении Онерона, они попытались отговорить его, но столкнулись с таким свирепым взглядом, что быстро расступились, освобождая дорогу.

Карабкаться по камням было трудно. Галька постоянно осыпалась, грозя выбить из-под ног опору. Каменистые, поросшие мхом террасы давно остались позади; Онерон вступил в царство гранита и базальта, испещренное расселинами и окутанное туманом, где признаком жизни служили лишь чахлые деревца, цеплявшиеся корневищами за выпирающие булыжники. К середине дня он достиг перевала и увидел на той стороне горное озеро, к основанию которого сползали склоны окружавших его гор. Звериная тропка серпантином сбегала вниз и там, чуть в стороне можно было различить утоптанную площадку.

Они напали почти у самого конца спуска - выскочили слева и справа, словно были предупреждены о грядущем визите и сидели в засаде. Два дикаря с воплями неслись на него, выставив вперед копья, а Онерон замер в ожидании. Вот подскочил первый, Онерон элегантно развернул корпус, пропуская древко назад, вырвал его из рук противника и ударил туземца в челюсть. Тут подоспел второй, но и он повалился на землю спустя секунду, громко скуля и держась за ушибленный живот. Новых атак не последовало.

- Где Хлой? - Онерон прижал первого нападавшего коленом к земле.

- Он.. там.

- Если ты обманул, я вернусь и заберу твою душу.

Не теряя времени Онерон побежал в указанном направлении, мимо берлоги, по берегу озера к лужайке за тополями, где в странной последовательности громоздились крупные булыжники. Выбежав на край площадки, он понял, что попал в кромлех - продолговатые менгиры в два человеческих роста образовывали внешний и внутренний круг, в центре которого стоял, напевая заклятья, одноглазый старик со шрамом. Шаман потрясал амулетом, на конце которого болтались привязанные за нитку кроличьи черепа, в экстазе прыгал на одной ноге, взывал о чем-то к небу.

- Эй ты!

Старик отшатнулся и, увидев гостя, яростно зашипел. Онерон подошел чуть ближе, наблюдая за тем, как тот суетливо шарит по закоркам и вынимает кривой нож, сработанный из берцовой кости какого-то крупного животного.

- Сгинь, демон!

- Я не трону тебя, обещаю, - заверил Онерон.

- Огненный демон, исчадие ада! - старик брызгал слюной в приступе ярости. - Я знал, что ты однажды явишься сюда, искушать мое племя.

- Что ты несешь?

- Сгинь, сгинь! Иначе я призову Духов, и они уничтожат тебя! - старик попятился. - Чу-сан-хе! Чу-хи-ма!

- Ладно, - Онерон остановился возле внутреннего круга, показывая шаману, что в руках у него ничего нет. - Я уйду. Но прежде у меня есть к тебе дело.

Старик навострил уши.

- Думал, я убивать тебя пришел? - Онерон усмехнулся. - Хоть ты и не заслуживаешь пощады, я все же дам тебе шанс загладить свою вину. Успокойся и слушай. Я, сын Фа, приказываю тебе: всем людям, которых ты повстречаешь, своим и чужим, старым и молодым, ты будешь рассказывать обо мне, о том, что увидел и услышал, и если тебя будут спрашивать, где можно найти Фаэта, ты скажешь, что его народ живет на берегу Внутреннего моря на юго-западе. И если они захотят найти меня, ты не помешаешь им. Понял?

Физиономия старика, безобразная от шрамов и оспин, секунду выражала крайнюю степень удивления, а затем расплылась в кислой ухмылке. Шаман сипло захохотал.

- Надо мной нет твоей власти! Проваливай, шакал, иначе я покромсаю тебя на мелкие кусочки! - он потряс кинжалом.

Подобно молнии, Онерона на мгновение ослепил гнев. Грязная обезьяна в шкурах! Да как он смеет! Нет, другое. Просто напуганный до смерти дикарь. Человек, который не внял голосу рассудка.

Он выдержал паузу. Затем демонстративно вынул ручной разрядник, настроил его на узкий луч, и полоснул сверху вниз, косой линией по ряду менгиров справа от себя. Красная нить с тонким визгом лизнула камни и исчезла. Раздался треск, срезанные верхушки камней почти синхронно завалились вперед и с оглушительным грохотом, рассыпаясь на мелкие куски и поднимая тучи пыли, упали во внутренний круг. Старик подпрыгнул, как ошпаренный и тут же повалился на карачки, закрыв голову руками. Его нож выпал из рук, его амулет отлетел в сторону, один черепок сорвался с нитки и игриво запрыгал по камням. Когда шум стих, и стали видны ровно срезанные пеньки от менгиров, Онерон закричал:

- Так будет и с тобой! Встань!

Старик заскулил и по собачьи пополз к ногам Со.

- Посмотри на меня.

Искаженное животным ужасом лицо повернулось вверх.

- Ты понял, что я тебе приказал?

- Да, - бормотал старик, - да, да, да...

- Повтори.

Запинаясь, шаман воспроизвел поручение бога Фаэта.

- Отлично. Учти - я буду следить за тобой, - он брезгливо выдернул ногу из объятий шамана и, даже не слушая его причитания, быстро зашагал к перевалу.

Теперь предстояло наверстать упущенное время. Половина дня потеряна. Не встречая больше никаких препятствий на пути, он перебрался через скалы, спустился к точке сбора. Убедился, что отряд ушел на юг и последовал за ними. К этому времени он уже умел читать человеческий след и идти по нему, тем более перед ним прошла многочисленная группа. Поэтому держать направление было легко, он бежал уверенно, редко переходя на шаг.