Страница 8 из 18
– Господин контр-адмирал, я только хотел показать вам возможные варианты…
– Какие варианты, Константин Константинович, да разве мало нам Артурской мышеловки, так вы ещё и в Амурскую флот загнать пытаетесь! Поймите, восточное побережье Японии, оно беззащитно пока Того со мной не разобрался. Друг наш Хейхатиро все силы будет держать в Мозампо, сторожить Цусиму. И пока я с ним в кошки мышки играть буду – вы пойдёте в мирных условиях, как на учениях. Главный враг для вас – погода и подводные камни в проливах Курильской гряды – где вы там пойдёте, вам решать на месте, сообразуясь с обстановкой, с погодой. Поэтому полковника Филипповского, главного штурмана Второй эскадры возьмёте к себе на 'Наварин'. Базироваться на Сахалин не получится – японцы разом высадят на острове пару дивизий, блокируют со всех сторон, и где прикажете топиться вашим старичкам – в Амуре, на фарватере или в заливе Анива, рядом с 'Новиком'? Как крайность, как последний шанс я допускаю ваш прожект по 'забиванию' в устье Амура. Но только в совершенно безвыходной ситуации. Ну же, взбодритесь, Константин Константинович, посмотрите на вашего младшего флагмана, на Миклуху! Владимир Николаевич всё хотел со мной в Цусиму идти, а сейчас план обстрела Вакканая представил. Толковый, кстати план. Говорит, вы не одобрили…
– Господин контр-адмирал, с нашим запасом снарядов я не считаю целесообразной, а даже напротив – вредной и опасной бомбардировку территории Японии. Помимо расхода боеприпасов это время, за которое можно пройти двадцать-тридцать миль, это дополнительный расход угля, которого и так нехватка…
– Точно этими же словами я и ответил Миклухе. Нам, вернее вам важно не расколотить маяк или пару сараев на побережье, это ни к чему, кроме озлобления самураев и ужесточения их позиции на мирных переговорах, не приведёт. Но загнать в гавани пассажирские пароходы, повредить (желательно не топить) вспомогательные крейсера и старые канонерки, которые, даст Бог, вам по пути попадутся, – вот это очень и очень важно. Пусть Того в Мозампо мечется и дёргается…
Интересный разговор состоялся у Небогатова с командиром крейсера 'Дмитрий Донской' каперангом Лебедевым. Узнав от Бухвостова, что командующий сомневается в возможности старого крейсера поддерживать долгое время скорость более 12 узлов и намеревается перед Цусимским проливом отправить 'Донской' во главе транспортов в Шанхай, Лебедев настоял на встрече с Небогатовым.
– Иван Николаевич, – контр-адмиралу не хотелось обидеть толкового офицера, – я и беру то вашего старичка с собой исключительно для демонстрации. Главная ценность 'Донского', вы только не обижайтесь, – не в его броне и артиллерии, а в силуэте. Опознав издали ваш крейсер, разведчики японцев донесут эту информацию Того с Камимурой, а те подумают, что имеет место демонстрация, что не пойдёт на прорыв отряд из транспортов и старого крейсера-тихохода. Если удастся такой обман неприятеля, – честь и хвала нашему ветерану, не зря служил России 'Дмитрий Донской' двадцать лет. К тому же я не заставляю вас разоружаться, загрузитесь углём и пойдёте во Владивосток в одиночку, попутно нарушив судоходство, потреплете нервы японским судовладельцам.
– Ваше превосходительство, ничто не помешает транспортам добраться до нейтрального порта и без конвоирования. А в Цусиме мы вам очень и очень пригодимся, пойдём концевыми, примем на себя первый натиск миноносцев врага. Комендоры у меня отменные, артиллерийская часть в порядке, пощиплем миноноски. Ну а случится мина в борт – так не в новейший броненосец она попадёт, на себя часть ударов примем. А от броненосцев на переходе мы точно не отстанем, мой старший офицер кавторанг Блохин утверждает, что до 14 узлов мы выдавать сможем, 12 держим уверенно, у меня нет оснований ему не доверять.
– Да, Иван Николаевич, повезло вам со старшим офицером. Константин Платонович дельный и знающий моряк, если он так утверждает – быть по сему. Тогда готовьтесь – если сунемся в Цусиму, пойдёте замыкающими. И, запомните как 'Отче наш' – вас мы ждать не будем, поломка, низкая скорость, – уйдём без вас. С болью в сердце, но бросим. Вы уж накрутите хвоста вашим механикам, а с кочегарами переговорите отдельно – отставать вам нельзя.
– Благодарю, господин контр-адмирал. Всё понимаю. Мы не подведём. Константин Платонович предлагает, если нам удастся проскочить пролив, а Того повиснет на хвосте и начнёт нагонять – отправить в атаку на 'Микасу' наши миноносцы, которые поддержит 'Донской'. Под нашим прикрытием миноносники сумеют подобраться к Того на пистолетный выстрел. Повреждение хотя бы одного вражеского броненосца намного увеличивает шансы на отрыв.
– Хорошо, Иван Николаевич, я подумаю над вашим предложением. Прибудьте завтра ко мне вместе с Блохиным, надо этот вопрос обстоятельно проработать.
Когда ранним утром 5 мая, началась погрузка угля с транспортов – баркасами и паровыми катерами, раздражённый от постоянного недосыпа Небогатов подошёл к стоящему у борта Семёнову.
– Владимир Иванович, голубчик, – контр-адмирал отмахнулся от приветствия вытянувшегося в струну кавторанга, – давайте без излишней парадности, дело у меня к вам неотложное.
– Слушаю вас, Николай Иванович, – Семёнов замер, предчувствуя очередной 'удар судьбы' и переезд на очередной корабль эскадры. Капитан второго ранга за четыре дня непрерывной 'читки лекций' немного подсадил голос и потому хрипел.
– Не смотрите вы на меня так, Владимир Иванович, – Небогатов глядя на хмурого офицера поспешил раскрыть цель предстоящего разговора, – командовать 'Уралом' готовы? Потому я к вам и подошёл с утра пораньше, рискнув оторвать от дум великих.
– 'Уралом'? – Семёнов не поверив, даже переспросил.
– Именно, 'Уралом', – адмирал вздохнул, – нужный для эскадры корабль, а командир там – тряпка. Нехорошее у меня предчувствие – либо на камни посадит крейсер, либо… В общем, списываю я его на 'Орёл', разумеется госпитальный. Пусть там подлечит свою хандру. На 'Урале' самое дальнее радио, и командир на столь нужном корабле должен быть боевой. Клапье де Колонгу я намерен передать суда с нормальными командирами, чтобы Константин Константинович не уговаривал их как барышень, выполнять его приказы в боевой обстановке. Ну как, Владимир Иванович, берётесь?
– Так точно, ваше превосходительство, берусь, – чётко отрапортовал Семёнов и уже спокойно, в обычной своей манере добавил, – благодарю, Николай Иванович. Знали бы как мне тяжело слышать за спиной 'адмиральский военно-морской борзописец'.
– Вот и славно. Теперь Клапье де Колонг в надёжных руках, – пошутил контр-адмирал. – Справа его Миклуха поддержит, а слева – вы.
– Каковы будут мои задачи на 'Урале', только поддержание станции в рабочем состоянии для связи с владивостокскими крейсерами?
– По обстановке, господи капитан второго ранга, по обстановке, – Небогатов рассмеялся, – вот видите, как вы мне помогли, Владимир Иванович. И на одного боевого командира стало больше, и у адмирала настроение улучшилось. Что же касается вашего 'побега' с интернированной 'Дианы' на войну – этот казусный случай я во внимание не принимаю, коль не терпится вам довоевать, удерживать не могу. Ступайте, собирайтесь и катером на свой корабль, приказ о вашем назначении я только что подписал, нисколько не сомневался в положительном ответе. Как только представитесь офицерам, познакомитесь с командой, сразу же идите дальним разведочным дозором, посмотрите своих подчинённых в деле. В ямах 'Урала' угля достаточно, а если что – доберёте при следующей бункеровке.
Кадровая 'рокировочка' Небогатова привела к неожиданному результату. В ночь на 6 мая 'Урал', ведомый новым командиром встретил и остановил английского контрабандиста, пароход 'Ольдгамия'. Тщательно проинструктированная дотошным и опытным Семёновым досмотровая партия обнаружила как небрежно спрятанные документы на груз, так и сам груз – орудия и снаряды, предназначенные для японской армии.
Такой успех вчерашнего 'лектора' на эскадре восприняли с воодушевлением, сразу вспомнили, что кавторанг не только замечательный рассказчик, но и боевой офицер, сражавшийся на первой эскадре, а ранее бывший адъютантом самого адмирала Макарова.