Черный сапфир

Ами со злостью сжала в руках шпильку. Крепкое полированное дерево заскрипело и хрустнуло, осыпавшись на пол парой бесполезных щепок. Почему, почему Путающий Дороги подбросил ей идею спросить Арлекина о собственном освобождении? Наивная, надеялась на его благородство. Зря. Даже воспитанному в самом цивилизованном обществе мужчине слишком тяжело устоять перед соблазном заполучить в собственность красивую женщину.

А если бы он согласился и отпустил Ами? Что тогда? Как бы она выкручивалась?

Ей снова стало дурно. Полет по подпространству тяжело давался Ами: голова кружилась, тошнило, уши словно бы заткнули ватой. И самого этого места как будто и не было: не чувствовалось складывающих его энергетических линий, потоков Стихий, абсолютно ничего. Недаром подпространство называют "изнанкой вселенной".

Во время выхода из этой зоны Ами на мгновение потеряла сознание, а когда очнулась, "Призрак" уже подлетал к потрепанной транспортной станции. Иллюминаторов в каюте не было, зато был обзорный экран, через который и виднелся гигантский круг, ограничивавший переход. "Врата рая" - давным-давно отбитая пиратами у тогдашнего Союза Равных транспортная станция. Ее координаты держались в строжайшем секрете, тщательнее охраняли только сведения о местоположении самого Парадиза - пристанища Вольных капитанов.

Ами и раньше видела кольца транспортных станций, но большей частью - на картинках. В ее каюте во время единственного полета не было экранов, а значит - и возможности любоваться космосом и творениями Первых.

Сейчас же громада кольца медленно приближалась к ним, поражая своими размерами. "Врата рая" были рассчитаны на самые разные типы кораблей: от легких катеров и яхт до орбитальных крейсеров. Такой бриг, как "Призрак", казался песчинкой по сравнению с махиной пропускного круга станции.

Ами вжалась в кресло и на всякий случай пристегнула ремни. Но подпространство, созданное генераторами станций, воспринималось гораздо легче. А после выхода из второго кольца Ами увидела и сам Парадиз.

Когда-то он был внеатмосферной исследовательской базой, полностью автономной и рассчитанной на огромный штат сотрудников. Пираты же переоборудовали ее под свои цели, вооружили, достроили и расширили, превратив в надежное убежище.

Федерация и Империя предлагали солидное вознаграждение за точные координаты Парадиза, но за прошедшие столетия так никто и не смог их вычислить. Настоящая база-призрак, оберегающая своих жителей и хранящая их секреты.

В облике Парадиза не было лаконичного изящества станций Первых, только неуклюжее очарование дворца, все башни которого строили разные архитекторы. Облик Парадиза нельзя было сравнить с красотой ее родного мира, но Ами поймала себя на мысли, что хочет получше изучить его, познакомиться с бытом тех, кто отказался от законов обитаемого космоса и вышел из-под власти его правителей. Только она бы хотела прийти туда свободным человеком, а не личной рабыней Алого Арлекина.

А он определенно считал Ами чем-то вроде трофея. И его жадные взгляды и интерес были адресованы несостоявшейся наложнице императора, а не самой Ами. Надо полагать, встреть Арлекин ее в родном мире, прошел бы мимо и не оглянулся.

После того, как "Призрак" занял свое место в порту, Эдвард любезно, но весьма настойчиво повел Ами на выход из корабля. Спасибо, что хоть наручников не надел или ошейник. Так же полагается ходить рабыне?

Капитан сиял, словно драгоценный камень на солнце. Еще бы: похитить наложницу самого Темного императора - небывалое деяние, о таком будут долго судачить. Перед самым выходом из корабля он обнял Ами за талию и прижал к себе. А после шлюз распахнулся, и они утонули в радостных выкриках и кружащихся вокруг автономных объективах голографов.

Сейчас Ами и Эдвард - настоящие звезды этого маленького мира. Арлекину это нравилось: он махал рукой, позировал, затем схватил Ами и впился ей в губы поцелуем.

Не страстным или нежным, а показушным, грубым, неприятным. Ами хотела оттолкнуть Эдварда, но это было словно отобрать у ребенка сладости, лишить этого мальчишку его личного маленького триумфа. Да и к чему выяснять отношения на публике? Им только дай лишний повод для веселья.

Толпа же ликовала, подбадривая Арлекина похабными советами и ехидными замечаниями. Члены команды "Призрака" уже разбредались по порту, пересказывая свою версию событий и разнося новости о Черном Сапфире. Так и рождаются легенды.

Арлекин же подхватил Ами на руки и понес вниз по трапу, выкрикнув, что ему хочется в одиночестве насладиться своей добычей. Ами замерла от страха: что же будет дальше? О каком наслаждении речь? Неужели...

***

Эдвард захлопнул дверь в свой жилой блок и опустил Ами на кровать. Вышло не так изящно и романтично, как он планировал, все же нести девушку несколько сотен метров - не самое легкое дело: спина немилосердно ныла, руки подрагивали от перенапряжения.

Позер, какой же он позер. И шут. Арлекин. Прав был отец, во всем прав.

Сейчас было стыдно за это представление, но и без шоу никак. Небывалое преступление делает таковым раздутая вокруг шумиха. Поэтому мало похитить у императора Черный Сапфир, надо сделать так, чтобы об этом говорили.

Ами выглядела обиженной и испуганной. Она сидела на самом краешке кровати и не шевелилась. Да уж, умеет он расположить к себе женщин. А сейчас придется сделать еще одну гадость:

- Разденьтесь, пожалуйста.

Ами посмотрела ему в глаза, но не сказала ни слова. Девушка рывком встала на ноги и, не пытаясь скрыть дрожь в пальцах, начала терзать пояс своего диковинного наряда. Эдвард вздохнул, подошел к ней и развязал широкую шелковую ленту. Бросил на пол, затем снял с плеч Ами верхнюю часть наряда. Под ним обнаружился еще один слой одежды, тоньше предыдущего и без всякой вышивки. Эдвард выругался сквозь зубы и стащил с девушки и его. Теперь Ами осталась в одном белье. Похожем на то, над которым потешался Фрей. Довольно нелепое, сплошь закрытое, такое разве что детям носить.

Но можно ли испортить такую красоту? Ладная фигура Ами, похожая на песочные часы, с тонкой талией, округлыми бедрами и высокой грудью, выгодно смотрелась даже в таком наряде. На несостоявшуюся наложницу императора можно смотреть часами. Нет, не смотреть, лучше прижать к себе, поцеловать, запустить пальцы в длинные иссиня-черные волосы...

Эдвард одернул себя: хватит пялиться, Ами - не первая увиденная им женщина. Возможно, самая прекрасная из них, но все равно нужно взять себя в руки и заняться делом.

Эд разделся до пояса и побросал одежду на пол, рядом с вещами Ами. Затем несколько раз щелкнул получившуюся инсталляцию на голограф и сразу же выбросил снимки в местную инфосеть.

- Поможете мне немного? Я буду весьма признателен, - он сел на кровать и поманил Ами.

- Что? В чем? Я не хочу... этого, - девушка попятилась, неуклюже пытаясь прикрыться руками. У Эдварда же перехватило дыхание: такая красота, протяни руку - и она будет твоей. На мгновение ему представилось, как Ами подходит к нему, усаживается на колени, сладко целует, затем стягивает свою белую майку...

Но она должна сделать это сама, добровольно. Потому что захочет, а не по принуждению. Каким бы засранцем ни был Алый Арлекин, он не насильник.

- Мы сделаем пару снимков, и все. Обещаю, что не буду давать волю рукам.

Эдвард задал объективу место для съемки, проверил ракурс и снова поманил Ами. Она медленно пошла вперед, недоверчиво поглядывая на Эда. Потом все же села рядом и позволила себя обнять.

Такая маленькая и хрупкая, с гладкой, шелковистой кожей, она едва уловимо пахла цветами и морским ветром.

Щелк-щелк-щелк. Голограф не прекращал делать снимки, подбирая подходящий ракурс.

Эдвард потянул Ами вниз, заставляя лечь на кровать. Девушка покорно принимала его показушные ласки, даже положила руки на плечи и сама поцеловала. Легко и невесомо, но настолько возбуждающе, что Эд почувствовал, как теряет голову.